– Дайте ей бледной воды. Только глоток, не больше. Если еще кому-то невмочь, выпейте тоже по чуть-чуть. Главное, оставьте Жанне. Ей будет нужнее всего.

Спустя час семерка ведьм приближается к эльфийскому лесу. За буковой опушкой колышется зеленая тьма. Женщин обдает первобытным дыханием, в котором смешались горькие травы, сырые мхи и прелая листва. Идти дальше в открытую опасно.

– Лизелла, Наташа, пора выставлять экран. Адель, ты страхуешь Лизеллу. Гильда, а ты – Наташу. Вам тоже придется разуться. Жанна, ты идешь за мной и ни на что не обращаешь внимания, поняла? Пускаешь в ход магию, только если нас шестерых положат. Энзли, ну как, больше не чешется?

– Чешется, еще как. Руки чешутся. Надеюсь, кто-нибудь еще попытается нас остановить.

– Только помни, что велел Конвент. Эльфов стараемся не трогать. Без веских причин.

Пока девушки снимают сапоги и заземляются, Клервана вглядывается в живую пучину. Где-то там, в глубине, – останки Нины. Лучшая из учениц Клерваны, она успешно прошла все проверки кастигантов и проработала в Лаврелионе два года. Ни разу не воспользовалась магией, чтобы себя не выдать. И все это время снабжала Конвент информацией о ходе эксперимента. И вот две недели назад связь оборвалась. Клервана уверена, что Нины нет в живых. Ей даже кажется, она знает, как погибла девушка. В воде. Только она не утонула. Ее задушили. Клервана видела это глазами Нины во время глубоких медитаций: чугунная рука на шее, сдавившая горло, и мужское лицо по ту сторону пляшущей водной поверхности. Не лицо, а рваная мозаика. И клокотанье пены. Черт, не разобрать, как она ни пыталась.

Две недели… От ее нежной, умной ученицы уже мало что осталось. Разбухший зеленый труп, исходящий жижей, в которой копошатся личинки. Губы и глаза съели жуки. Найти бы могилу. Пускай это и не входит в задание Клерваны.

Будь ее воля, она бы сначала выжгла Лаврелион дотла, а потом разбиралась бы, как именно кастиганты связаны с убийством Каспара Амидори и покушением на Соломона Лу. Довольно и того, что связь есть. И имя этой связи – Джудфри Эрикдейл Леннокс. Какая-то рыцарская знаменитость, по словам Марины. Почетное первое место в списке знаменитостей, которых Клервана мечтает убить.

– Клер, мы готовы, – подает голос Наташа.

Клервана оборачивается. Колышется бурое папоротниковое море. Зябко льнут друг к другу стебельки хвощей. Обособленное мертвое дерево поскрипывает, увитое мертвой лианой. Несколько его соседей давно рухнули, и поверх них теперь бархатно зеленеет мох. В ближних кустах возятся птицы, обдирают сморщенные ягоды, а в нескольких шагах от Клерваны нахохлилась стайка молодых ведьм. В гулкой роще долбит дятел. От земли поднимается пар.

– Ну как? – доносится голос со стороны одной из босых женщин.

Клервана кивает. Экран, к сожалению, не делает тебя невидимым, но если подойти к делу умело, то ты впишешься в антураж, почти как та иголка – в стог сена. Сольешься с фоном. В лесу это будет еще проще. Ну а если их все же увидят, смотрящему можно заколдовать глаза. А если и это не поможет… нашлась бы поблизости птица с достаточно острыми когтями или клювом.

Клервана входит в периметр экрана. Отряд в молчании пересекает луг и вступает в рощу, которая стоит в авангарде леса. Увядшую траву сменяет мягкий покров из палой листвы, а над головами смыкаются кроны, образуя сквозистый полог. Длинные тени ведьм забегают далеко вперед – все равно что гончие, увлеченные запахом дичи.

Стал попадаться мокрый валежник, облепленный мхом и грибами. Густеет подлесок. А главное, все сильнее давит толща разлитой магии. Мерещится, что задохнешься, если не сможешь набирать столько воздуха, сколько вмещает грудная клетка. По краям зрения началось какое-то мельтешение: скачки2 и всполохи. А шум листвы переходит в шепот: «Почему ты так долго? Что же так долго?»

Слова разобрать трудно. Приходится подолгу вслушиваться в шевеление изъеденных губ и языка. Нет, нельзя вслушиваться, нельзя останавливаться. Даже ради Нины – нельзя. Остановишься раз, да и останешься на месте вовеки. А через десяток лет новый путник услышит уже твой шепот.

А вдруг она все-таки жива? И пытается связаться сквозь массив чужеродной магии? И плачет от отчаяния. Отчаяния тех, кто кричит с голого берега идущему мимо кораблю – кричит и знает, что его не услышат.

Клервану начинает мутить. Ее учили, что если цепляться за прошлое, то и оно вцепится в тебя.

Прости, Нина.

Нужно думать о чем-то непреложном, конкретном.

У нее есть задание. Проникнуть в Лаврелион. Оценить обстановку. Собрать данные. Исходя из ситуации, выбрать одно из двух. Восстановить наблюдение за кастигантской лесной школой. Или уничтожить установку для трансмутации. Потому-то с ними Жанна. Только ей под силу определить местоположение машины Теркантура. Вернее, не самой машины, а навигационной метки, которую оставила Нина. И только Жанна может соткать шаровую молнию на расстоянии. По прогнозам ясновидящих, взрыв в подземной лаборатории не должен повлечь сейсмических событий.

Вот, уже лучше. Поменьше метафизики. Нащупать себя. Отдавать себе отчет в каждом шаге: вот ее пятку встречает пружинистый настил, вот ее вес перекатывается по своду стопы и скапливается в мыске перед тем, как толкнуть ее дальше. Может, и ей разуться? Или идти медленнее, чтобы организм успевал адаптироваться к уплотнению магического фона? Нет, у них не так много времени.

И потом, когда-то это должно прекратиться. Дойдут до колонии эльфов, там магический фон уже не будет сплошным. Интересно, как держатся остальные. Впрочем, раз экран действует, значит, как-то держатся.

Спустя время Клервана замечает, что зеленая кровля отодвинулась вверх, а между деревьями стало просторнее. Да и сами деревья не только выросли, но и прибавили в обхвате. А еще дальше, Клервана знает, будут супердеревья, в которых остроухие живут: высотой с гору, с облаками на ветвях и такой толщины, что внутри уместился бы танцпол. И лианные виадуки от дерева к дереву. И то, что Нина называла «галереями из лозы», на ярусах для эльфийской знати.

Женщины останавливаются. Клервана по инерции едва не выступает за пределы экрана. Наперерез ведьмам движется конный разъезд. Четверо всадников в мехах и легкой кожаной броне. Эльфы.

За спиной у Клерваны шелест вынимаемых клинков. Слышно, как учащается дыхание Энзли – так она вводит себя в кровожадное исступление. Но их пока не заметили. Клервана жестом велит замереть.

Патруль приближается. Уже слышны обрывки разговора.

– …А мне кум говорил, что по ту сторону Ириуа короткоухие стали закрадываться в лес. Бегут от чумы.

– Если им милее умереть от ядовитых спор и наших стрел, чем превратиться в кисель. – Я не возражаю. Нам отрада. Лесу удобрение. Человеку – свобода выбора. Все в выигрыше.

– А знаете, короткоухие не всем плохи. Я даже буду немного скучать. Мне вот по душе прогрессивный рок. Было бы здорово его сохранить. Или кино. Кино бы я тоже оставил. Бывали когда-нибудь в человеческом кинотеатре? И соборы у них красивые.