– Ну и что же с того, что Куэвас был членом этой организации?

– Клуб дружбы бывших наемников открыто выступает за истребление ЭТА. Другими словами, они заодно с ГАЛ. Вполне вероятно, что это именно они тайно снабжают ГАЛ оружием и людьми.

Риэ вдруг стало смешно. В процессе разговора они с Клементе поменялись местами.

– Но если я правильно все запомнила, по-вашему выходило, что Куэвас – террорист из ЭТА и работает заодно с бойцом японской Красной Армии – то есть с Кадзама Симпэй.

– Я этого не утверждал. Только сказал, что такая версия возможна.

– Но если Куэвас – отставной солдат Иностранного легиона и член организации, сотрудничающей с ГАЛ, из этого следует, что убивший его Маталон вовсе не убийца из ГАЛ.

Клементе бесстрастно кивнул.

– Я сделал ошибку в самом начале, когда записал Хулиана Ибаррагирре в члены ЭТА просто потому, что он был баском. Перед смертью он прошептал «ГАЛ» вовсе не потому, что его убил наемник из ГАЛ. Совсем наоборот, он был предателем и тайно сносился с ГАЛ, продавая им имена своих соратников. Поэтому Маталон его и убрал. Эта версия лучше объясняет факты.

Риэ посмотрела на Барбонтина. Он делал вид, что погружен в рассматривание своих ногтей, будто разговор его вовсе не касался.

Риэ перевела взгляд на Кадзама – тот, всем своим видом показывая недовольство, запрокинув голову, смотрел в потолок.

Она снова посмотрела на Клементе:

– То есть вы хотите сказать, что Маталон работает вовсе не на ГАЛ, а на противника этой организации – ЭТА, да?

– Верно. Одно из подразделений ЭТА, занимающееся проведением террористических актов, называется «Командо Мадрид». Но в последнее время стало известно о существовании еще одного подразделения под названием «Командо Z», которое состоит из тщательно отобранных убийц, подчиняющихся непосредственно верховному руководству ЭТА. Считается, что убийцы Кармен Тагле[99]тоже были членами «Командо Z».

Прокурор Кармен Тагле вела дело о террористическом акте, совершенном членами ЭТА.

Всего два месяца назад, в середине сентября, двое убийц проследовали за ней от здания суда до ее дома и расстреляли женщину из пистолетов в упор. Она тут же скончалась. Преступников еще не поймали.

Риэ сложила руки на груди:

– Так вы считаете, что Маталон – убийца, состоящий в этой «Командо Z»?

Клементе затянулся сигаретой и, убедившись, что огонь добрался до фильтра, выбросил окурок в пепельницу.

– Вероятнее всего, да «Командо Z» – группа убийц, однако друг с другом у них связи нет. Каждый из них – волк-одиночка. Одни – бомбисты, другие – снайперы. Так что нет ничего странного, если среди них оказался и мастер обращения с холодным оружием.

– Но тогда версия, что Маталон убил того офицера КГБ, как его… Жаботина, что ли, отпадает. Ведь КГБ поддерживает ЭТА, не так ли?

– Жаботина? – переспросил Клементе, сверля ее глазами. Затем перевел взгляд на Барбонтина.

Тот покраснел и, разводя руками, запинаясь, проговорил:

– Это я… ну, чтобы выведать у Риэ информацию о Кадзама, мне пришлось в какой-то степени раскрыть и свои карты.

Клементе снова взглянул на Риэ:

– У моего напарника есть склонность выбалтывать секретную информацию девушкам, которые ему приглянулись, а затем приглашать их сыграть партию в теннис на закрытом корте. Неужели ты тоже попалась на его удочку?

Риэ пожала плечами:

– Не беспокойтесь. Хотя, должна признаться, приглашение на теннис я действительно уже получила.

Барбонтин сердито взглянул на нее и надул щеки. Клементе усмехнулся:

– Действительно, КГБ поддерживает ЭТА. Надо думать, Маталон убил Жаботина не по приказу своей организации, а по личным причинам. Очевидно, что его убийство наделало в ЭТА настоящий переполох. Дошло до того, что наружу просочилась секретная информация о подразделении «Командо Z».

Кадзама вдруг вмешался в разговор:

– Вы мне вот что скажите: если Маталон – убийца, состоящий на службе в ЭТА, тогда какое вы мне, по-вашему, сообщнику Куэваса, отводите место? Теперь вы меня будете считать членом ГАЛ, что ли?

Клементе бросил на него испытующий взгляд и сухо заявил:

– Тоже верно, это одна из возможностей. Нужно будет проверить и эту версию тоже.

Кадзама поспешил оправдаться:

– Я с Мигелем Понсе незнаком и не могу даже представить себе, с какой стати он мне тогда позвонил. Ну пусть даже его заставил позвонить Маталон, все же откуда, скажите на милость, он знал мой телефон?

– Наверняка нашел в телефонной книге, чего тут думать?

– Но моего номера в телефонной книге нет! Кто-то подставил меня, ей-богу.

Клементе переплел пальцы рук вокруг коленей.

– «Кто-то», говоришь? И кто же, по-твоему?

Кадзама потер пальцем нос:

– Да хотя бы вы сами, майор.

Клементе распрямился.

Риэ затаила дыхание. В глазах Кадзама читалось, что он вовсе не шутил.

На лице Барбонтина появилось выражение беспокойства.

Клементе прокашлялся:

– Что ты хочешь этим сказать?

Кадзама поскреб голову ногтем большого пальца:

– Тогда, в вашем офисе, вы ведь потребовали, чтобы я предъявил свой вид на жительство. С этими данными вам было проще простого установить мой номер телефона. Ну а дать этот номер Понсе – вообще пара пустяков.

– Если я правильно помню, майор, вы упоминали, что знали Понсе, – вмешалась Риэ, переводя внимание майора на себя. – Ответьте нам, это вы дали ему номер моего друга?

Клементе опустил голову и несколько секунд разглядывал свои ладони.

Затем выпрямился и посмотрел на Барбонтина:

– Я дал тебе данные его вида на жительство и приказал установить его номер телефона. Ты установил его и сообщил мне. Так?

– Да, майор, – ответил Барбонтин.

– Ты и Понсе дал номер?

На мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина.

Барбонтин возмущенно расправил плечи:

– Майор! Чтобы я…

– Ты дал номер Понсе? – повторил свой вопрос Клементе.

Барбонтин не ответил. Его плечи опали, он уставил локти в колени и обхватил голову руками.

Не меняя позы, он просидел некоторое время в раздумье, затем, вздохнув, произнес:

– Нет, Понсе я номера не давал. Тот звонок Кадзама сделал я сам.