Из машины вышел Алекс, снимая темные очки и засовывая их в верхний карман рубашки. Бенджи радостно завопил и, выталкивая Дженнифер из машины, подбежал к отцу и обнял его за талию.

— Привет, папа! Мы не знали, что ты сегодня приезжаешь, да, мам?

Дженнифер улыбнулась и покачала головой. Алекс поцеловал сына и посмотрел на жену.

— Куда ты едешь? — обратился он к ней.

— В аэропорт. Дэвид возвращается в Шотландию.

— И ты едешь с ним? — спросил он неуверенно.

— Да, я хочу их проводить. — Она посмотрела на Дэвида и улыбнулась. — Дэвид, ты ведь еще не имел удовольствия увидеть моего мужа, Алекса, правда?

Дэвид подошел к Алексу и протянул ему руку.

— Здравствуйте, Алекс. Как ваши дела?

Алекс медленно взял протянутую руку и пожал ее один раз.

— Привет.

— Не могу выразить вам то, насколько мне нравилось здесь работать. Это — замечательное место. Вы должны очень гордиться своим домом.

Алекс посмотрел на него, а потом взглянул на Дженнифер.

— На самом деле вы должны гордиться всем, что имеете. Со всей категоричностью могу вам заявить, что прежде я никогда не работал на такую замечательную семью. Поэтому спасибо.

Алекс улыбнулся, ошеломленный последним замечанием, затем вновь посмотрел на Дженнифер:

— Когда ты вернешься?

— Сегодня вечером.

Алекс кивнул:

— Замечательно. Тогда увидимся вечером.

Она села в машину, и Бенджи тут же нырнул в нее, выкрикивая громкое «пока!» своему отцу. Дэвид посмотрел на Алекса, затем на Жасмин, посылающую ему воздушный поцелуй на прощание, и тоже сел в машину.

По дороге в аэропорт они мало разговаривали, прежде всего потому, что Бенджи и Чарли потратили большую часть времени на то, чтобы наладить телевизор. Вещание было настолько прерывистым, что они постоянно прижимались ушами к колонкам, чтобы услышать хоть что-нибудь. Поэтому всякий раз, когда кто-то пытался заговорить, мальчики просили не мешать им. Дженнифер расспрашивала Дэвида о деталях произошедшего в Шотландии, но Дэвид, вместо того чтобы объяснять, просто передал смятый факс, посланный матерью, и позволил ей его прочитать.

Они прибыли в аэропорт ровно за два часа до рейса. Дэн припарковался прямо около здания аэропорта и отыскал тележку для багажа, прежде чем попрощаться с ними.

Они сразу же нашли очередь к столику регистрации, которая оказалась не слишком длинной, после чего Бенджи и Чарли решили, что у них достаточно времени, чтобы сфотографироваться в кабинке для моментальных фото.

Софи была первой, кто подошел попрощаться с Дженнифер, держась за нее так, как будто от этого зависела ее жизнь, и много раз поблагодарила ее за то время, которое они провели вместе в Манхэттене. Затем ее поцеловала Харриет, передавая Дженнифер помятый рисунок для Жасмин. Прощание Чарли оказалось более формальным, он ограничился твердым рукопожатием, после чего тут же вернулся к Бенджи и мальчишки стали без перерыва хохотать над своим снимком, на котором они оба были с высунутыми языками.

— Теперь моя очередь, — тихо произнес Дэвид.

— Да, теперь твоя очередь. — Дженнифер скрестила руки и оглядела огромный зал. — Мне очень жаль, что ты вот так должен вернуться, Дэвид. Я искренне надеюсь, что с твоим отцом все будет в порядке.

Дэвид улыбнулся ей и кивнул.

— Ты будешь писать или звонить? — спросила она. — Просто чтобы поддерживать отношения?

— Не знаю. Наверное, это не очень хорошая идея, по крайней мере в течение какого-то времени, пока у тебя не наладится с Алексом. Может, ты могла бы привезти Бенджи следующим летом к…

Он заколебался, увидев отчаянную мольбу в ее глазах.

— Хорошо, только один звонок, — попросила она, — чтобы я знала, что вы добрались благополучно. В этом же нет ничего страшного, правда?

Дэвид кивнул:

— Конечно.

Дженнифер глубоко вздохнула, качая головой: Я чувствую себя совершенно потерянной! Что, черт возьми, происходит? Кажется, все в моей жизни полетело вверх тормашками за прошедшие двадцать четыре часа. — Ее глаза внезапно наполнились слезами, она подошла к Дэвиду и, обняв его за шею, сильно прижалась к нему.

— Дэвид, я не могу смириться с тем, что никогда больше не увижу тебя, — шепотом произнесла она ему на ухо. — Я не могу поверить в то, что тебя больше не будет там, в моем саду, в моей жизни — не будет никогда.

— Что? Выходит, я для тебя что-то вроде гнома[12]?

Дженнифер засмеялась и уткнулась в его плечо. Он почувствовал ее слезы.

— Да, супергнома. Супергнома высшего качества! О, Дэвид, я просто не знаю, как мы теперь будем здесь без тебя!

Дэвид осторожно отодвинул ее от себя:

— Вы справитесь. — Он поцеловал Дженнифер в обе щеки. — Обязательно справитесь. — Затем он улыбнулся и обернулся к детям. — Что ж, моя команда, время двигаться!

Услышав эти слова, Бенджи, наверное, впервые в полной мере осознал то, что происходило, и эти слова поразили его. Он побежал к Дэвиду и молча прижался к его руке. Дэвид наклонил голову мальчика назад, чтобы видеть его лицо:

— Слушай, Бенджи, через десять лет я хочу видеть тебя либо ведущим гитаристом самой известной в мире группы, либо теннисистом, играющим на центральном корте в Уимблдоне; иначе я буду думать, что мое высокопрофессиональное обучение прошло впустую. Хорошо?

Бенджи кивал.

— Ты отличный парень. Кто знает — может, вы еще будете встречаться с Чарли во время каникул. — Выражение лица Бенджи тут же стало взволнованным, и он обернулся, чтобы посмотреть на Чарли, который ему заговорщически подмигнул и улыбнулся. Дэвид легонько похлопал его, подтолкнув к матери. — Заботься о своей маме и следи за тем, чтобы она не работала слишком много!

Дэвид взглянул на Дженнифер и, весело подмигнув ей, взял Харриет за руку и пошел со своей семьей через автоматические двери, обернувшись, когда они закрывались позади него, чтобы посмотреть на людей, которые вернули его к жизни.

— О, пошел дождь, — сказал Чарли подавленным голосом, прижавшись к иллюминатору самолета, который вышел из облаков и пошел на посадку в Глазго.

Дэвид перестал писать и наклонился немного вперед, чтобы посмотреть из окна.

— Да, но похоже, что в Инчелви его нет. Там, на севере, ясно.

— Но в Лиспорте никогда не было дождя.

Дэвид улыбнулся и потрепал волосы сына. Затем закрыл свой блокнот; в течение полета он обдумал и записал все несвязанные события, следовавшие друг за другом с тех пор, как его попросили полететь в Америку по инициативе Дункана.