На протяжении большей части рассмотренного нами отрезка времени среднегодовой показатель был меньше восьми семей – как убитых при помощи топора, так и каким-либо другим способом. Однако затем наступает период с 1910 по 1912 год… Господи, что происходит? Убийства при помощи топора множатся, словно одуванчики в начале лета. Такое впечатление, что расправа с соседями с использованием топора становится чем-то вроде одного из национальных видов спорта. Частично это связано с тем, что в тот период «Человек с поезда» стал проявлять особенно высокую активность, частично – с убийствами в приходе Акадия, а также с действиями «Дровосека из Нового Орлеана». Но дело не только в этом. В упомянутые два года в стране происходит нечто такое, чего мы не понимаем и что не можем объяснить.

Те, кто расследовал преступления в Виллиске и в других местах в 1911 и 1912 годах, часто связывали эти криминальные проявления с действиями религиозных сект. Например, шериф округа Монтгомери, штат Айова, считал, что убийство в Виллиске было совершено членами тайной религиозной секты чернокожих. Это объяснение кажется бессмысленным тем, кто не знает историю Клементины Барнабет. Тем, кому эта история известна, такое объяснение тоже наверняка покажется неверным, но, по крайней мере, им будет понятно, с чем оно связано.

Идеи передаются от одних людей к другим. Было бы прекрасно, если бы это касалось только хороших, правильных идей. Но, к сожалению, то же самое происходит и с идеями ошибочными, и даже с самыми дикими. Тренды и мода существуют в преступном мире точно так же, как и в любом другом. В 80-е годы XIX века отношения часто выясняли с помощью огнестрельного оружия. Это было время метких стрелков. А 90-е годы XIX века были эпохой ограблений поездов. В 30-е годы XX века стали одна за другой возникать банды грабителей – такие, как банда Диллинджера, Бонни и Клайд, Мамаша Баркер с сыновьями, Красавчик Флойд с подельниками. Подобных криминальных группировок не было ни в 1923 году, ни в 1943-м, но в 1933-м страна ими просто кишела. Было время, когда в своеобразную криминальную «моду» вошли похищения людей. Долгое время никто не слышал о расстрелах криминальных конкурентов из проезжающих мимо автомобилей – а затем они вдруг стали происходить чуть ли не каждый день. Точно так же 60-е годы XX века стали эрой политических убийств. В 1975 году такого явления, как массовые расстрелы в школах, не было и в помине, но позже они происходили один за другим.

Период с 1910 по 1912 год включительно стал временем убийств при помощи топора. Не так уж глупо будет предположить, что это было вызвано кровавой деятельностью «Человека с поезда» и что именно он поспособствовал тому, что похожие преступления стали происходить по всей стране. Во многом именно по его милости в США распространилась эта криминальная эпидемия.

Насилие порождает насилие. Одно убийство приводит к другому, даже если между ними нет очевидной и непосредственной связи. Работая над этой книгой, мы нередко сталкивались с ситуациями, когда в одном маленьком городке за другим вскоре после того, как там совершал свою вылазку «Человек с поезда», нередко через какой-то месяц, происходило еще одно похожее убийство, – мы не всегда сообщали вам об этом, читатель. И ведь речь шла о небольших городках, где подобные вещи случались в среднем раз в пятьдесят лет. Убийца словно оставлял после себя мысли об убийстве висящими в воздухе.

Что же происходило в то время и кто убил только что перечисленные нами семьи в Техасе в 1912 году? Мы не знаем. Мы не социологи, не психологи, не криминалисты и не детективы. Мы даже, собственно говоря, не историки. Мы всего лишь писатели. И мы просто излагаем факты.

Повторно обсуждая преступления, которым посвящена эта книга, пришло время вспомнить об убийстве семьи Бернхардт у границы между штатами Канзас и Миссури, неподалеку от Мартин-Сити, штат Миссури. Оно, судя по всему, произошло вечером 7 декабря 1910 года. А 17 декабря 1910 года неизвестный мужчина зашел в вестибюль бассейна в Айоле, штат Канзас, в 94 милях от места упомянутого преступления, и спросил у владельца, есть ли у него газеты, в которых рассказывается об убийстве семейства Бернхардт. Мужчина был плохо одет. Он читал интересующие его статьи с такой неподдельной радостью, что у владельца бассейна по спине поползли мурашки. Он решил отвлечь странного визитера разговором, а сам незаметно послал за полицией. Через некоторое время незнакомец собрался уходить, но был схвачен сотрудниками заведения, которые удерживали его, пока на место происшествия не прибыл сам начальник местной полиции по фамилии Коффилд.

Коффилд арестовал мужчину и подверг его длительному допросу. Тот назвался Гарри Райаном. Документов, удостоверяющих личность, у него при себе не оказалось, но в 1910 году это было обычным делом: большинство людей в те времена не носили с собой документов. Однако ответы мужчины на вопросы о том, кто он, откуда и чем занимается, показались подозрительно уклончивыми. Никакой информации о себе, которую можно было бы проверить, Гарри Райан полиции не предоставил. И, между прочим, он сказал нечто такое, что, когда я прочитал об этом через сто лет, у меня холодок пробежал по спине.

Он заявил, что летом выполнял кое-какую работу в Маршаллтауне, штат Айова.

От Айолы, штат Канзас, до Маршаллтауна, штат Айова, 350 миль. Если с помощью циркуля вы начертите на карте окружность радиусом в 350 миль, внутри окажется шесть с половиной тысяч небольших городков. Когда Гарри Райана спросили об убийстве целой семьи в округе Джонсон, штат Канзас, он сам назвал еще один небольшой населенный пункт, в котором было совершено аналогичное убийство целого семейства, – и дал понять, что ему приходилось там бывать. Можно ли считать это простым совпадением?

Обращает на себя внимание не только место, но и время: Райан, напомню, заявил шерифу, что выполнял кое-какую работу в Маршаллтауне летом того же года. Семья Харди была убита неподалеку от Маршаллтауна 5 июня 1910 года. Гарри Райан утверждал, что ничего не знает об убийстве Бернхардтов, но в то же время признал, что был в районе, в котором находится их ферма, и приблизительно в то время, когда было совершено преступление. Он сказал, что примерно за десять дней до этого был в Олейте, но припомнить точнее, когда именно там находился, не смог. Между тем ферма Бернхардтов находилась всего в нескольких милях от Олейте.

Но ничего особенного, представьте себе, не произошло. Слова «Маршаллтаун» и «летом» ничего не значили ни для шерифа Коффилда, ни для репортеров, которые писали об этом случае. Насколько мне известно, никто так и не понял, что убийства семей Харди и Бернхардт (а) были очень похожи друг на друга и (б) могли быть связаны между собой, – пока авторы этих строк не осознали это в начале 2012 года. Гарри Райан упомянул Маршаллтаун в своих показаниях только потому, что это было наиболее приметное место из тех, где, как заявил допрашиваемый, ему довелось побывать.

Начальник полиции Коффилд сфотографировал Гарри Райана и отослал снимок курьерской службой шерифу округа Маршалл, штат Айова, А. А. Николсону. Тот обошел с фотографией весь город, после чего сообщил, что не нашел никого, кто когда-либо видел Гарри Райана или хотя бы слышал о нем. Таким образом, никаких «звоночков» не последовало. В документах нет никаких указаний на то, что кто-либо связал Райана с убийством Харди.