Примерно в то же время или вскоре после этого кавалерийского боя другую отчаянную попытку прорвать позиции союзников произвела французская кавалерия Латур-Мобура и Мюрата, пытавшаяся пробиться в центре, к востоку от населенного пункта Вахау (в направлении на Гюльденгоссу). Эти храбрые кавалерийские военачальники во главе 4 или 5 тысяч кирасиров, построенных в одну линию без резерва, двинулись в прекрасном порядке и нанесли удар во фланге русской пехоте принца Евгения Вюртембергского, привели ее в расстройство, опрокинули 10 эскадронов русской гвардейской кавалерии, попытавшихся помешать им, и захватили большое количество пушек.

Атака оказалась успешной, ее результаты настолько ужасны, что казалось, что центр союзников прорван. Император Александр I и король Пруссии Фридрих-Вильгельм III были вынуждены отступить назад, чтобы избежать плена, и поражение союзников казалось неизбежным. Однако русский император России с поразительным самообладанием велел красным казакам своей гвардии полка генерала Орлова-Денисова атаковать во фланг французских конников. В это время Барклай-де-Толли вместе с резервной кавалерией ударил с фронта.

Распоряжения русского императора спасли сражение. Казаки Орлова-Денисова ударили во фланг французов в тот момент, когда те лишились командира (Латур-Мобур был тяжело ранен), их лошади устали после атаки, а их ряды расстроены после захвата орудий. Поэтому они не смогли оказать должного сопротивления.

Тотчас всю эту массу опрокинули, 24 орудия вновь вернулись, и в итоге французских кирасир отбросили обратно к их собственным линиям с огромными потерями. Таким образом, в ходе одного сражения всего за несколько минут произошли две мощные атаки кавалерии, сначала победоносные, но потерпевшие полное поражение из-за отсутствия резервов.

Многие другие действия кавалерии, происходившие во многих последующих сражениях, стали повторением и умножением вышеприведенных примеров, поэтому не станем подробно говорить об этом.

И все же об одном сражении мы должны рассказать, ведь оно произошло между отрядом в 22 тысячи всадников, поддержанных 128 пушками, против французского отряда почти такой же численности, но состоявшего из 17 тысяч пехотинцев, 5 тысяч всадников и 84 орудий. Оно состоялось 25 марта (13-го по старому стилю) 1814 года при Фер-Шампенуазе и началось со стычки русского авангарда, состоявшего из кавалергардов и кирасир, с отступавшими французами, построившими свою пехоту в несколько каре и последовательно отходившими под прикрытием своей артиллерии и кавалерии.

Между тем подошли главные силы союзного отряда под началом великого князя Константина Павловича и генерала Ностица, которые опрокинули французских драгун и захватили 44 орудия. Начавшийся в этот момент ливень сделал ружья непригодными для стрельбы, и французская пехота, лишенная своей артиллерии, с молчащим и бесполезным оружием, была охвачена паникой и вскоре в смятении бежала через Фер-Шампенуаз. Доблестное поведение полка тяжелой кавалерии под командованием храброго генерала Леклерка, бросившегося на врага с необычайной решительностью, прикрывая отступления своих войск, а также приближение ночи, позволили французским маршалам Мармону и Мортье навести порядок в остатках своего отряда[74].

Пока все это происходило в одной части поля сражения, в другой его части император Александр I лично вместе с королем Пруссии и сильным отрядом кавалерии атаковал французскую дивизию, которой руководил генерал Пакто, сопровождавший огромный обоз с оружием и провизией. Французы храбро противостояли атакам генералов Корфа и Васильчикова, напавших на них с частью прекрасных полков русской кавалерии.

Сэр Арчибальд Алисон в своей «Истории Европы» приводит необычайно яркое описание этого доблестного сражения, начавшегося после прибытия на поле русского императора.

«Как только Александр I понял, что перед ним вражеский отряд, он предпринял самые незамедлительные меры, чтобы окружить его и уничтожить. Русские и прусские гвардейцы-кирасиры выстроились справа от гусар Корфа, находившихся в центре параллельно фронту французов, а драгуны Васильчикова – на левом фланге. Эти 9 тысяч отборных кавалеристов, поддерживаемые 70 пушками, были готовы наброситься на примерно 6 тысяч французских пехотинцев без кавалерии, имевших в своем распоряжении только 16 орудий.

Окружив таким образом врага, но стремясь предотвратить бесполезное кровопролитие, Александр предложил французскому генералу Пакто сдаться. Понимая, что отступление невозможно, Пакто тем не менее гордо отказался и, произнеся краткую речь перед солдатами, призвал их храбро умереть, защищая свою родину. Громкие одобрительные крики сопровождали речь генерала, тотчас французы открыли огонь.

Построившись в каре вокруг повозок обоза и артиллерии, французы вели перекрестный огонь, продолжая отступать на Фер-Шампенуаз, и в течение некоторого времени им удавалось отражать атаки русских конников. Все же, наконец, одна ба тарея под командованием лорда Каткарта по приказу русского императора сблизилась с французами и открыла огонь. Смертоносная точность огня с близкого расстояния оказалась таковой, что вскоре в одном из каре образовались бреши, и кавалерия, прорвавшаяся внутрь, зарубила всех, кто так на ходился, кроме сдавшихся в плен. Тем временем как молния распространилась весть по всем русским полкам, что импе ратор находится в опасности. С невероятным пылом войска устремились вперед, гусары, драгуны, уланы и кирасиры скакали во весь опор, и темное облако пыли поднялось в воздухе. Наконец на поле сражения оказалось 13 тысяч конников.

По-прежнему другие каре французов отказывались сдаться, они даже стреляли по адъютанту императора Рапателю, которого Александр I взял на службу по предсмертной просьбе генерала Моро, и Александр I, осознав, что ничего нельзя сделать, дал сигнал общей атаки. Во главе своей гвардии этот храбрый монарх сам бросился на одно из каре и устремился в один из проходов, открывшихся после залпа из пушек. Доведенная до высочайшего накала присутствием их любимого царя и угрожавшей ему опасностью гвардия последовала с неодолимой яростью и ворвалась в каре со всех сторон.

И все же французы героически продолжали сражаться, отказываясь сдаваться, они продолжали стрелять до последнего патрона, пока Пакто, находившийся в центре каре, лично сдался императору, передав ему свою шпагу. 3 тысячи французов, многие из которых относились к Национальной гвардии, с честью пали, сражаясь в своей последней битве».

Приведенные выше примеры позволяют читателю составить достаточно ясное представление о тактике ведения боя, принятой кавалерией во времена Наполеоновских войн. Здесь надо отметить, что влияние легкой кавалерии союзных войск и особенно русских казаков столь велико, что их действия нельзя обойти молчанием.

Мы уже убедились в необычайном влиянии, которое оказали на операции Фридриха II Великого иррегулярные конники австрийской армии, которые хотя и не могли противостоять прекрасно обученной кавалерии прусского короля в полевом бою, но, несомненно, превзошли ее в способности вести разведывательную и охранную службу.