собрать правительство национального доверия из представителей всех политических партий Японии.

Сам принц, единственный раз выступив на большой пресс-конференции, на которой удалось собрать почти всех наличествовавших в Японии иностранных журналистов и отечественных репортёров от всех крупнейших газет сказал небольшую речь о том, что видел сам, и о том, что перед лицом величайшего предательства всем честным японцам следует сплотиться и победить. Путчистам он предложил сдаться, пообещав полное прощение всем, кто не запачкан в преступлениях против народа Японии и её короны.

Ещё через день в Хатинохе, через заставы, которые только-только начали выстраивать путчисты-военные, прорвался министр Двора. И приехал он а одиночку, хотя и на двуколке, запряжённой тощей лошадкой, зато с чемоданом, а в чемодане оказались главные коронные драгоценности Императорского Дома Японии: Священный Меч, Священное Зеркало и Священные Яшмы.

В тот же день, в присутствии всех сколько-нибудь значимых лиц, иностранных дипломатов, журналистов, при огромном стечении народа, принц Хитати короновался под именем Масахито. Он стал сто двадцать пятым императором Японии.

А потом посыпались тревожные сообщения: по приказу сёгуната была эвакуирована база, запирающая путь из Атлантического в Тихий океан, и база на Гавайях.

Что-либо сделать правительство не успевало: японский флот самоустранился от участия в боевых действиях, а внезапно осмелевшие американцы готовя к отправке десант в Перл-Харбор, на транспортных и пассажирских судах, под прикрытием невеликой Тихоокеанской эскадры.

Спасти ситуацию сумел девятилетний мальчик, капризом судьбы вознесённый на самый древний из существующих трон. В сопровождении верного Накамура Иошинори, он явился в штаб советской истребительной дивизии, и попросил напрямую соединить его со Сталиным.

Генерал Волков немедленно отдал приказ связистам соединиться с Москвой для установления прямой линии, а сам в кабинете, ожидая ответа, беседовал с юным императором.

— Могу ли я предположить, ваше величество, что вы действуете согласно общему мнению вашего правительства? — спросил Волков.

— К сожалению, нет, товарищ генерал. — слово товарищ император произнёс по-русски — Мой регент сейчас в отъезде, линии связи между нами пока не существует, поэтому я действую самостоятельно. Видите ли, среди моих советников возобладало мнение, что потеря Гавайев хоть и болезненно, но терпимо для нас. Я же считаю, что напротив, эта потеря сразу ставит нас на грань поражения. Если янки дотянулись до нас с Алеутов, то уж подавно дотянутся с островов Мидуэй.

В дверь кабинета постучались, вошел адъютант:

— Ваше императорское величество, разрешите обратиться к товарищу генералу.

Юный император про себя довольно улыбнулся: русские демонстрировали своё уважение к нему, как к главе великой державы. Вот такой простой жест: младший по званию, чтобы обратиться по команде, должен просить разрешения старшего по званию. Да, у мальчика нет воинского звания, зато он является главнокомандующим Вооружёнными силами своего государства.

Такой простой жест, и сколько за ним смыслов…

— Благоволите, товарищ капитан. — качнул он головой.

— Товарищ генерал-майор, прямая связь с товарищем Сталиным установлена.

— Неплохо! — хмыкнул генерал — Всего двадцать минут. Что же, не станем терять время, оно сейчас бесценно.

Генерал встал, уважительно склонил голову:

— Ваше императорское величество, приглашаю Вас в комнату связи.

В комнате связи мальчика-императора усадили на удобный стул и диалог начался: телеграф застрекотал и выдал первый кусок ленты:

— У аппарата председатель Государственного Комитета Обороны СССР, Сталин.

Император почтительно склонил голову:

— Отвечайте: Почтительно приветствую Ваше Высокопревосходительство от имени Японской империи. Император Масахито.

Аппарат выбросил очередной кусок ленты:

— Полагаю, причиной Вашего обращения является государственная измена части высокопоставленных военных?

— Вы совершенно правы, причиной является именно измена. Я извещён о том, что флот и армия эвакуировали базы Сакура и Перл-Харбор мой источник сообщает, что все сооружения и склады оставлены в полной сохранности. Мои советники находятся в некотором недоумении по поводу произошедшего, поэтому я счёл возможным предложить вам некоторое соглашение. Готовы ли вы его выслушать?

— Я вас внимательно слушаю, ваше величество.

— Япония почтительно дарит России Гавайские острова. Кроме того, Япония отменяет действие договора по итогам войны тысяча девятьсот пятого года, за одним исключением: Квантунский полуостров остаётся за Японией.

— Что послужило причиной такого решения?

— Понимание того факта, что в текущей ситуации, если всё оставить как есть, Япония потеряет всё, а сверх того — и суверенитет.

— Советская Россия принимает Гавайские острова в дар от Японии. По поводу денонсации Портсмутского договора, инструкции будут переданы нашему посольству в Японии. Прошу позвать к БОДО генерала Волкова.

— Волков у аппарата.

— Приказываю немедленно, используя любые средства, привлекая любую помощь, перебросить вверенную вам дивизию в Перл-Харбор, и продержаться там до прихода помощи.

— Приказ ясен, разрешите исполнять?

— Действуйте, генерал-полковник. Конец связи.

Генерал повернулся к мальчику-императору:

— Ваше величество, мне нужна помощь, чтобы я смог помочь Японии.

Мальчик внимательно посмотрел на Волкова:

— Вам нужны корабли?

— Да, нам нужны корабли, причём непростые: скоростные корабли для перевозки самолётов и скоростные танкеры для перевозки авиационного керосина.

— Разве самолёты летают не на бензине?

— Это так, ваше величество всей остальной авиации, но именно самолёты моей дивизии потребляют керосин.

— О своей лояльности Правительству объявила бригада конвойных авианосцев, сейчас эти корабли направляются в порт Хатинохе. Сюда же направили портовые суда для погрузки на рейде.

— Вот как? Вы и это предусмотрели?

— У меня хорошие советники. — серьёзно кивнул император.

— Вот как? В таком случае, Ваше Величество, берегите именно этих советников. Вскоре их попытаются отодвинуть от Вас, возможно даже опорочить, но помните: именно они самые верные и преданные сотрудники. А сейчас, с Вашего позволения, я займусь подготовкой перелёта передовой группы.

И генерал, и император знали, что корабли смогут дойти до Гавайев не быстрее чем за неделю. Максимум — за пять-шесть дней, если не будет ухудшения погоды. Между тем, американцы сейчас формировали собственные десантные силы, а возможности у них были намного выше — САСШ не угрожала гражданская война.

О планах генерал объявил на экстренном совещании:

— Товарищи, нам предстоит решить невозможную задачу: перебросить хотя бы один истребительный полк на расстояние шесть тысяч двести километров. В сущности, с подвесными баками это реально. Более того: захватим и механиков, посадим их со стрелками. Командиры, выберите самых сухощавых, сами понимаете. Но сами понимаете, перелететь не вопрос. Вопрос в том, на чём будем летать там, и где возьмём боеприпасы. Слушаю предложения, товарищи.

— Разрешите? — поднял руку зампотех второго ИАП.

— Говори Сергей Сергеевич.

Капитан встал, расправил по ремню гимнастёрку и заговорил.