Сейчас данный проект в большой степени находится в Ваших руках и в руках Ваших друзей; буду ждать с нетерпением и глубоким интересом, что из него получится…

Искренне Ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

Зангвилл предложил широко освещать программу в печати, чтобы она стала известна тем, кто собирается эмигрировать из России. На это Шифф согласился. Он был не против того, чтобы вся программа расселения считалась инициативой ЕТО, однако добавил: «Выражаю желание, чтобы мое имя не поминалось всуе в связи с программой, ибо, хотя я… собираюсь предоставить часть необходимых средств и намерен всячески способствовать переселению, программа ни в коей мере не будет «программой Шиффа», поскольку других также просят помочь денежными средствами и личными усилиями – возможно, другие в обоих отношениях помогают больше меня. Поэтому называть программу моим именем значит в большой степени ставить под сомнение сомнению ее успех».

С другой стороны, Шифф, хотя в его отношении не было ничего личного, склонялся к тому, чтобы ЕТО ограничивало свою деятельность Европой. 3 декабря 1906 г. он писал Сайрусу Л. Салзбергеру: «Я не согласен с предложением, чтобы филиалы в Галвестоне и Новом Орлеане назывались штаб-квартирами ЕТО. По-моему, достаточно того, что работа будет проводиться так называемыми «Бюро по переселению», но что касается американской стороны, распределение и расселение иммигрантов не следует выделять особо. ЕТО, повторяю, может взять себе всю славу начала этой иммиграции в Европе, но, как только иммигранты прибывают в нашу страну, они не должны нести нравственных обязательств ни перед кем, кроме правительства Соединенных Штатов. Именно и особенно по этой причине я хочу, чтобы мое имя не упоминалось в связи с этим планом, и вы должны со всей определенностью сказать мистеру Зангвиллу, что он не уполномочен упоминать в связи со своим манифестом мое имя».

ЕТО, судя по всему, не сразу согласилось на такие условия, но к началу 1907 г. Шифф и ЕТО договорились. Все понимали: без содействия со стороны европейских ассоциаций невозможно отобрать и направить поток эмигрантов в какой-либо из южных портов. Эмигранты из России в основном прибывали через Германию, где о них необходимо было заботиться и откуда затем их отправляли в Америку. Пароходство «Ллойд» предлагало послать суда в Галвестон, и Шифф также обращался к судовладельцу Альберту Баллину, предложив, чтобы его компания «Гамбург – Америка Лайн» организовала прямой рейс в Галвестон.

В январе 1907 г. в Галвестон послали Морриса Д. Уолдмена, чтобы тот в роли генерального агента организовал там работу. Через него передали письмо Генри Коэну, раввину этого города, которому также в общих чертах объяснили суть программы. Коэн выказал к ней большой интерес, и, хотя официально он не был связан с «Бюро информации иммигрантов», он оказывал движению ценные услуги в годы его существования. К тому времени американская сторона уже разработала предварительный план мероприятий. Английское и немецкое общества согласились сотрудничать по галвестонской программе, чего нельзя сказать о Еврейском колонизационном обществе. В июне Шифф обратился к Нарциссу Левену, президенту этой организации, в попытке примирить европейские общества. С той же целью он написал своему другу Чарлзу Л. Халлгартену, который тогда жил во Франкфурте.

Летом 1907 г. Моррис Лёб, зять Шиффа, организовал собрание ЕКО в Париже, однако на нем также не удалось достичь взаимопонимания. Колонизационное общество требовало, чтобы именно оно осуществляло общее руководство, на что Шифф согласиться не мог, потому что уже договорился с английской и немецкой ассоциациями. 16 августа 1907 г. он написал Нарциссу Левену в Париж письмо, в котором подытожил сложившееся положение дел. Он отрицал, что галвестонская программа – его личное детище, и намекнул, что эту программу около двух лет назад предложил ему уполномоченный США по иммиграции из-за переполненности портов на Атлантическом побережье. Далее Шифф указал, что в принципе он не слишком благосклонно относится к движению ЕТО: даже после того, как Ротшильд, Оскар Штраус и другие видные люди согласились войти в так называемую Географическую комиссию ЕТО, Шифф отказался последовать их примеру. Правда, он считал, что, если ЕТО поможет довести до конца программу по расселению иммигрантов в Соединенных Штатах, выгода будет двойной: они достигнут полезной цели, а ЕТО развернется к практическим делам.

Тем временем многие думали о том, как расселить иммигрантов после их прибытия в Галвестон. Если можно о чем-то судить по обширной переписке, которую вел Шифф относительно галвестонской программы, становится ясно, что он принимал ее очень близко к сердцу. Он всеми силами стремился воплотить программу в жизнь. 15 февраля 1907 г. он написал Оскару С. Штраусу, который тогда стал государственным секретарем (министром) по делам торговли и труда, призывая учредить в Галвестоне иммиграционную базу, сыгравшую бы важную роль в осуществлении программы. Через несколько недель, находясь в Вашингтоне, Шифф встретился с президентом

Рузвельтом и сообщил, что он «особенно рад, что мы предпринимаем такие усилия для того, чтобы открыть новую дверь для иммиграции в Соединенные Штаты, а не сосредотачиваем иммигрантов в портах Северной Атлантики, как было до сих пор».

Джейкоб Билликопф, который в то время руководил еврейским благотворительным обществом в Канзас-Сити и помогал распределять переселенцев, вспоминает, как в Галвестон прибыл пароход «Кассель», который привез туда первую группу еврейских иммигрантов, в которую входило несколько сотен человек; они высадились в Галвестоне 1 июля 1907 г. Их отбирали Дэвид М. Бресслер и Уолдмен, которые ранее распределяли иммигрантов в Нью-Йорке. Раввин Коэн вспоминает, что приветствовать вновь прибывших пришел мэр Галвестона Г.А. Ландес. Он пожал руку каждому – к их огромным удивлению и радости. Один из молодых людей, под влиянием момента, вышел вперед и с запинками, но на правильном английском языке поблагодарил мэра. «В нашей стране, России, – сказал он, – такая сцена была бы невозможна! Мэры наших городов нас абсолютно не замечают, как и других людей нашего положения. Вы приветствовали нас, мистер мэр, и мы благодарны. Возможно, настанет время, когда мы понадобимся американскому народу, и тогда мы послужим ему своей кровью!»

Иммигрантов распределяли в соответствии с их профессиями: мясников – в города с мясоперерабатывающими предприятиями, такие, как Канзас-Сити, Форт-Уэрт и Омаха; плотников – в центры производства мебели, например, Гранд-Рапидс и Топику; кожевников – в Милуоки и т. д. Местные комитеты снабжали вновь прибывших одеждой и жильем. Сразу же устроили вечерние курсы, на которых иммигранты изучали английский язык. Большинство из первой партии пробыло в Галвестоне всего две недели; вскоре они встали на ноги и даже смогли переводить деньги «на родину». По просьбе Шиффа Билликопф периодически посылал ему групповые снимки прибывавших иммигрантов. Под снимками помещали подписи с именами, городами, куда направлялся тот или иной человек, его профессией и размером начального жалованья.

Программа началась так благоприятно, что вскоре пароходство Лиланда также предложило организовать регулярные рейсы в Галвестон, помимо уже существующих рейсов судоходных компаний «Гамбург – Американ» и «Северогерманский Ллойд». Но вскоре после запуска программы наступила большая финансовая паника 1907 г., и последовавшая за ней безработица сделала практически невозможным устройство на работу в США иммигрантов. К концу года пришлось просить о задержке рейсов из Европы. Спад деловой активности продолжался дольше, чем ожидалось; но когда в 1909 г. промышленные условия на Западе выказали признаки существенного улучшения, Шифф активно способствовал тому, чтобы программа возобновилась, и жаловался, что ЕТО посылает меньше эмигрантов, чем готов принять Галвестон.