Эбби встала совершенно разбитой. Чувствовала она себя еще хуже, чем вчера. Тошнота накатывала волнами, и она снова очень захотела крепкого сладкого чая. Одевшись, Эбби спустилась в кухню, где и обнаружила Сибил и Сабу. Сибил поджаривала тосты, повар готовил яичницу. Эбби замерла на пороге, глядя на эту парочку с открытым ртом. Они не только мирно готовили завтрак, но еще и болтали при этом так по-дружески, словно и не скандалили вчера вечером.

— Доброе утро! — приветствовала девушку Сибил. Она заметила, что Эбби неважно выглядит.

— Доброе утро! — буркнул и Сабу. На лице его читались и смущение, и какая-то странная покорность — это удивило Эбби.

— Доброе утро! — отвечала она. — Мистер Хокер уже вернулся домой? — Она покачала головой, когда Сибил хотела налить ей в чай молока, вместо этого положив в чашку несколько ложек сахара. На яичницу она даже смотреть не могла, и потому весь ее завтрак состоял из сухариков.

— Да, уже совсем поздно, — кивнула Сибил. — Ты все еще плохо себя чувствуешь, Эбби?

— Да, немного.

Эбби была рада, что Джек вернулся домой поздно, а значит, не успел побеседовать с Сабу. Таким образом, у повара еще было время, чтобы самому рассказать правду и насчет того, почему он не любит готовить во время своих постов, и насчет того, что отсылает деньги своей семье в Индию. Эбби не сомневалась, что Джек поймет Сабу.

В этот момент Джек вошел в кухню в сопровождении Клементины и Ральфа.

— Доброе утро! — устало сказал он, почти не обратив внимания на то, что Сибил и Сабу готовят завтрак в четыре руки.

— Доброе утро всем! — прощебетала Клементина.

Ральф выглядел намного бодрее и здоровее, что и объясняло настроение его дочери.

— Я хочу поговорить с тобой, Сабу! — довольно жестко заявил Джек.

Сабу не ответил. Он склонил голову и был, казалось, всецело поглощен тем, что делал.

— Мы с Сабу поговорили и пришли к некоторому соглашению! — поспешно сказала Сибил сыну. Она буквально сияла от радости, но Джек этого не замечал.

Сабу всю ночь размышлял над тем, что сказала ему Эбби. Он по-прежнему не мог заставить себя рассказать Джеку правду о своей семье в Индии… Однако слова Эбби о том, что она собирается перестроить его любимую кухню, заставили Сабу наступить на горло собственной гордости и признаться во всем, что касалось готовки в постные дни, Сибил. Она прекрасно его поняла, потому что знала, каким волчьим аппетитом славится ее повар. Однако больше всего ее тронуло то, что Сабу ей доверился. Сибил объявила, что и сама будет учиться готовить, и Сабу освободит от части его обязанностей в постные дни. Такое благородство удивило Сабу, и наполнило его душу благодарностью. Кроме того, Сибил пообещала ничего на кухне не трогать и не выбрасывать…

Джек понимал, что его мать, как всегда, защищает повара, но больше не собирался с этим мириться.

— Слишком поздно, мама! — строго сказал он.

Сибил начала было спорить, но в этот момент Элиас постучал в заднюю дверь и стал громко звать Джека. Встревоженный его тоном, Джек кинулся к дверям. На кухне все замолчали, прислушиваясь к их разговору. Элиас торопливо рассказывал Джеку, что бараны сбежали из паддока.

— Что?! — встревоженно воскликнул Джек.

— Я поймал троих, с помощью Фреда Раундтри и собак, но остальные пропали. Мы нигде не можем их найти.

— А Наполеона нашли?

— Нет.

Элиас не знал, как выглядит Наполеон, но Фред говорил ему, что самого лучшего барана среди пойманных не было.

— Но как они могли удрать, Элиас? Паддок же…

— Ворота были открыты, когда я сегодня утром пришел задать им корм.

— Что? Как такое могло случиться?

Джек ругал себя последними словами за то, что не проверил ворота вчера вечером, когда вернулся в Бангари. Он очень устал, еле в седле держался. Весь день они с Томом, Уильямом, Доном Симпсоном и Биллом Бендоном копали колодец и запускали насос. Уильяма они отпустили домой в сумерках, чтобы Марта не нервничала, а Джеку Том предложил переночевать у него, но Джек не захотел, поехал домой.

Все, кто находился в кухне, слышали разговор с Элиасом. Эбби тоже — и не понимала, как такое могло произойти. Она закрыла ворота, когда вышла из паддока, — это она помнила очень хорошо.

Джек дал Элиасу еще несколько указании и вернулся в кухню.

— Завтракать не буду! — сердито сказал он. — Нужно отправляться на поиски баранов. В темноте они могли далеко уйти, возможно, вышли на дорогу или забрели на чужую землю. Если нечистый на руку человек сообразит, сколько они могут стоить….

Джек не договорил — ему даже думать об этом не хотелось.

— Мы слышали, ворота остались открытыми? — спросила Клементина.

Она испытывала чувство вины, но что сделано, то сделано, а теперь нужно было направить разговор в нужное русло.

— Да, открыты — и вот этого я и не могу понять! — сердито отозвался Джек. В поместье всегда существовал негласный закон: закрывать за собой любые ворота и калитки. Всегда!

Клементина взглянула на Эбби.

— Ты ведь ходила на прогулку вчера вечером, Эбби? Возможно, ты видела что-то необычное?

Эбби рассеянно посмотрела на нее.

— Да, я выходила, перед тем как совсем стемнело. Я дошла до паддока, но тогда все бараны были на месте.

— А ворота были закрыты, Эбби? — встрепенулся Джек.

— Да.

— Но тогда я не понимаю, как они могли открыться!

— А могли аборигены попытаться украсть баранов? — спросила Сибил.

— Они никогда не делали ничего подобного раньше, и я уверен, не сделали и теперь. Кроме того, гораздо проще украсть овцу, чем барана.

Клементина вновь посмотрела на Эбби.

— Ты же не заходила в паддок, Эбби?

Джек удивленно воззрился на Клементину.

— Зачем, во имя неба, ей это делать, Клементина?

Эбби посмотрела на Джека и тихо сказала:

— Но я заходила, Джек. Я хотела поднять твою шляпу — она на земле валялась.

Джек выглядел одновременно напуганным и удивленным.

— Это же очень опасно, Эбби!

— Я подумала: вдруг бараны съедят шляпу и заболеют. Но ворота я закрыла!

— Ты абсолютно в этом уверена?!

— Да!

Эбби чувствовала себя все хуже, ее трясло, но про ворота она помнила совершено точно: она их закрывала.

— Но не сами же они ворота открыли! А шляпу мне сегодня Элиас отдал, сказал, она лежала на земле, в паддоке. За воротами.

Эбби смутилась.

— Должно быть, ветер снова ее сдул с изгороди. Я думала, что хорошо ее повесила…

— Ты и про ворота думала, что закрыла! — Джек мрачно посмотрел на девушку. — Надеюсь, я не потерял Наполеона.

— Я помогу тебе его