— Да, — вздохнул Джейс.

— Мистер Крестуэлл! — Джейс вскинул голову. В дверях стоял один из врачей-реаниматоров. — Если желаете, можете пройти в палату и побыть с ней.

Джейс вскочил, боясь услышать ответ на свой вопрос.

— С ней все нормально? Она… выкарабкалась?

Врач привык к чужим эмоциям. Его лицо осталось серьезным, но и оттенка сожаления там тоже не было.

— Скажем так: мы вернули ее к жизни. Нам удалось вывести из ее организма бульшую часть этой отравы. Сейчас она отдыхает. Естественно, какое-то время она должна находиться под наблюдением, но вы можете остаться здесь, если хотите.

Что за дурацкое «если хотите»? Естественно, он останется здесь, чтобы, когда она проснется, быть рядом.

Прежде чем пойти в палату, Джейс выразительно посмотрел на Кейдена, затем кивнул в сторону Джека:

— Позаботьтесь, чтобы он не сбежал. Я пока еще не решил, как с ним поступить.

— Да, сэр.

Джейс поспешил в палату. Там было гораздо тише, чем прежде. У него перехватило дыхание, когда он вошел и увидел бледную, неподвижно лежащую Бетани.

Джейс подвинул стул к изголовью кровати. Сейчас Бетани напоминала хрупкую фарфоровую куклу. Она дышала почти неслышно. Джейс осторожно отвел прядь ее волос со щеки и погладил шелковистую кожу.

Единственным звуком в палате было попискивание кардиомонитора, отмечавшего ровный ритм ее сердца. Бетани по-прежнему дышала кислородом. Джейс нагнулся над ней. Ему хотелось убедиться, что монитор не врет и ее сердце действительно бьется, а сама она дышит.

Он прижался губами к ее лбу и закрыл глаза. Он с удовольствием слушал монотонные сигналы кардиомонитора. Его Бетани была жива. Его Бетани дышала. Ее сердце самостоятельно билось. Этого было достаточно. Джейс сейчас не думал, как станет объясняться и просить прощения. Главное, она была жива и никуда не исчезла из его жизни.

— Возвращайся ко мне, Бетани, — прошептал он. — Я тебя очень, очень люблю.

Бетани мучили кошмарные сны. А может, и не сны. Может, все это происходило наяву, только ей было никак не открыть глаза. И как ей могла присниться такая жуть? Она будто бы попала в больницу. Возле ее кровати стоял Джейс, и в его глазах читался неописуемый страх. Потом он говорил какие-то странные слова: якобы она попала сюда из-за передозировки сильнодействующего препарата. В том сне она наглоталась таблеток, чтобы покончить с собой!

У нее щемило сердце. Неужели Джейс думал, что она способна на такое? И почему ей никак не проснуться и не прогнать этот ужасный сон?

Ей хотелось, чтобы Джейс оказался рядом, обнял бы ее. Тогда исчезла бы нестерпимая боль в груди. Пусть скажет ей, что не верит, будто она способна на самоубийство… Только ведь Джейс ей не доверял. Минувшая ночь наглядно это показала.

Бетани снова попыталась открыть глаза и отбросить давившую на нее тяжелую завесу. Ей стало больно. Казалось, ей прямо в голову забили кол. Однако Бетани не сдавалась, полная решимости вырваться из тумана, окружавшего ее со всех сторон.

Веки двигались гораздо медленнее обычного. Каждое моргание отзывалось ударом молота. Бетани все-таки заставила веки подняться и обмерла со страха. Она находилась в темном, незнакомом помещении, где странно пахло чем-то стерильным. Совсем как в… больнице.

Она торопливо огляделась по сторонам, пытаясь хоть что-то понять. Она лежала на странной кровати, весьма неудобной. Под ухом что-то ритмично попискивало «бип-бип-бип», заставляя ее вздрагивать.

— Джейс!

Бетани не понравился собственный голос. В нем было слишком много страха. Но ей действительно было страшно. Одна. Рядом — никого. Ей очень захотелось, чтобы рядом оказался Джейс.

Возле кровати что-то задвигалось, и вдруг она увидела склонившегося над ней Джейса. Лицо у него было изможденное, но он улыбался:

— Бетани, малышка, ты проснулась. Слава богу, ты проснулась!

У него дрожал голос. Бетани показалось, что он плакал. В нескольких простых словах, произнесенных Джейсом, слилось столько тревоги и радости, что она почувствовала еще большее замешательство. Что же произошло? И почему Джейс в таком состоянии?

Бетани облизала пересохшие губы и сглотнула. Язык почему-то распух. Ощущение во рту тоже было странным. Бетани показалось, что она наелась опилок.

— Мне приснился невероятно жуткий сон, — прошептала она. — Джейс, что со мной? Где я?

Джейс поцеловал ее в лоб. У него дрожали губы. Бетани даже показалось, что он вот-вот расплачется. Потом он стиснул ей руку. Только теперь Бетани заметила иглу капельницы, введенную ей в вену.

— Малышка, с тобой была большая беда. Я боялся, что потеряю тебя. Но, слава богу, ты вернулась ко мне.

Значит, это был не сон. Неужели Джейс всерьез решил, что она собиралась покончить с собой? Бетани охватила паника. Она сдавленно застонала. Ее затрясло, как в лихорадке. Джейс обнял ее и крепко прижал к себе:

— Тсс, малышка. Теперь с тобой все в порядке. Ты поправляешься.

— Джейс, я этого не делала, — почти выкрикнула она. — Пожалуйста, поверь мне. Я ничего не глотала! И не стала бы глотать!

Джейс качал ее, гладя по волосам:

— Я знаю, малышка, что ты этого не делала. Точно знаю.

Бетани отодвинулась, чтобы видеть его лицо:

— Знаешь?

— Конечно. Ты мне об этом уже говорила, потому я и знаю.

Бетани рухнула на подушку. Как часто бывает, внезапное облегчение лишило ее сил. Но по ее телу приятным огнем разливалась радость. Джейс ей поверил!

— Ты мне веришь, — прошептала она.

Бетани стало легко, но уже через мгновение она нахмурилась и скривила рот:

— Тогда почему я сюда попала? Я ничего не понимаю.

— Расскажи, что ты помнишь, — осторожно попросил Джейс.

Она наморщила лоб. Попытка сосредоточиться отозвалась головной болью.

— Мало что. Я поехала к Джеку. Мне позвонил Кейден. Сказал, что Джек вернулся. Я взяла такси и приехала. Мы с Кейденом вместе поднялись. Это я помню точно.

Джейс сжал ей руки:

— Знаю, малышка. Ты все сделала правильно. Ты была умницей.

— Еще помню: я очень рассердилась на Джека. Я даже кричала на него. Спрашивала, почему он плюет на свою жизнь и не хочет в ней ничего менять. Он вдруг сказал, что пришел проститься со мной. Я спросила, куда он собрался, а он ответил одним словом: «Далеко». — (Джейс помрачнел.) — Джек сказал, что сделает мне чашку горячего шоколада. Это все, что я помню.

— Главное, малышка, что с тобой все в порядке. Ты скоро выздоровеешь. Все остальное не имеет значения.

Бетани подняла на него глаза и вновь почувствовала тяжесть в груди. Ей вдруг стало очень грустно. Где-то совсем близко были слезы. Она с трудом дышала.