– Долго мы…

И тут Грей прервался.

– Что?

– Слышал?

Я прислушался – ничего. Ровный шум машин, мне из салона почти не видно, в карете «Скорой помощи» ничего не разглядишь, большая часть окон с двусторонней тонировкой.

– Нет.

– Хлопок.

– Где?

И тут вдалеке взвыла сирена, даже не сирена, а специальный сигнал, так называемая крякалка, используемая спецслужбами.

– Выстрел! Черт возьми, это выстрел!

И тут у меня снесло крышу – в самом прямом понимании сего феномена. По здравому рассуждению – никогда бы не сотворил того, что я сотворил тогда. Но тогда – это мне показалось вполне разумным.

– Надень маску.

– Что?! – вытаращился на меня Грей.

– Что слышал! Надень маску и жми туда. Быстрее!

В отличие от России, доктора здесь носят маску на дежурстве каждый день, и зимой, и летом – такие тут правила. Если это не то, что мы думаем, – просто прокатимся мимо. Если то… ну кто может подумать, что стрелок и врач «Скорой» в маске – одно и то же лицо. И вообще – как я могу стрелять – а через минуту подъехать на «Скорой»? Там сейчас, наверное, такой бардак…

– Включи сирену! Пробивайся!

Грей, наверное, подумал, что у меня не все дома, – но приказ выполнил. Завывая сиреной, мы вырулили на мост, поток машин был плотный, словно кисель, но нас пропускали, жались в стороны и пропускали.

Как только начали съезжать с моста, миновали его середину, я понял – так и есть. Увидел я все это потому, что открыл окошко между водительским отсеком и салоном и высунул голову, чтобы посмотреть. У самого съезда на Альберт Эмбанкмент поток машин и вовсе загустел, красное половодье стоп-сигналов, раздраженные гудки клаксонов и истошный вой сирен. Чуть дальше один из «Рейнджроверов» стоял так, что перекрывал сразу две полосы.

Приехали…

Даже если до этого и был путь для отступления – сейчас его не оставалось. Услышав вой сирены, один из людей в черном костюме и с автоматом «Бушмен» в высоко поднятой руке бросился к нам, размахивая небольшой палкой с укрепленным на ее конце круглым красным катафотом. Кому-то он и вовсе ударил этой палкой по стеклу. Не надо быть гадалкой, чтобы понять – нам освобождают дорогу.

Обернулся, бросил взгляд на шкафчик, где хранится наш арсенал. Нет, не время. Не сейчас…

– Проезжай! Туда проезжай! – в голосе я уловил отчаянный шотландский акцент.

– Что там? – Грей в этот момент был просто неподражаем: усталый и раздраженный водила на опостылевшей работе. – Что за хреновина?

– Проезжай! Потом объясним! Давай, давай, быстрее!!

– Да еду я, еду…

Грей вывернул руль, аккуратно направил грузный микроавтобус в образовавшийся узкий коридор.

– Не дергайся! Как подъедем, я выскочу с носилками, ты за мной. Едем в Королевский госпиталь. Понял?

– Их должно быть трое.

– Что?

– В «Скорой» должно быть три человека. Врач, водитель и санитар.

– Не заметят.

Хотел бы и я быть в этом уверенным.

За мостом стало посвободнее, мы обогнули «Рейнджровер», перегородивший дорогу, – стало посвободнее. То, что я и думал. Суета – у парадного подъезда настоящий водоворот, у многих оружие – пистолеты и автоматы, кто-то пытается командовать, еще кто-то показывает куда-то вдаль. Все ясно, оттуда стрелял снайпер.

С грохотом отодвинул в сторону дверь, выскочил, побежал к задней двери…

– Быстрее, доктор! – тот, с автоматом, очутился рядом.

Распахнул настежь двери, вытащил каталку – слава богу, она так сделана, что ее выдвинуть из кареты «Скорой» или задвинуть обратно туда – шимпанзе справится. Хром, кожзаменитель, пластик и высокие технологии.

– Помогите мне!

В таких ситуациях нужно давить, доминировать. Не давай передышки, не давай задуматься, грузи всякими заданиями, не важно, глупыми или нет. Пусть каждый чем-то занимается, пусть каждый считает свое занятие самым важным на свете. Прокачивай ситуацию, создавай искусственно напряжение, а то и панику, не позволяй остановиться и подумать.

– Да бросьте на хрен этот автомат! – гаркнул я.

Телохранитель дернулся, потом кинул автомат в карету «Скорой» (!!!), послушно схватился за каталку, которую я уже выдвинул из машины полностью.

– Что здесь?

Мы бегом покатили каталку к тому месту, где бушевал людской водоворот.

– Пулевое ранение, доктор. Выстрел из винтовки.

– Снайпер?

– Он самый.

Я нервно огляделся, но потом взял себя в руки – нормальная реакция обычного врача в таком случае.

– Пропустите! Пропустите!!!!

Вооруженные люди послушно расступались передо мной. Краем глаза заметил Грея – рядом.

– Пропустите! Это врач! – крикнул и мой добровольный помощник, бросивший свое табельное оружие на произвол судьбы.

Хоть я и не врач, но курс экстренной медицины в учебке преподавали, причем с особым упором на помощь при огнестрельных ранениях. Но тут, только увидел, понял – все. Не жилец. Пуля крупного калибра ушла ниже сердца, разнесла ребра и наверняка пробила левое легкое. Лицо белее бороды, на губах пузырится кровь. Чудо, что еще жив…

Здесь ничего не сделаешь.

– На каталку его! Быстрее, быстрее, вашу мать! Быстрее!

Ввосьмером тяжело раненного главу Британской секретной службы подхватили, перенесли на каталку. Несколько человек сразу выстроились по левую ее сторону.

– Какого черта?

– Док, снайпер может выстрелить еще раз, – пробасил кто-то.

За каталку схватилось сразу несколько рук, в том числе – Грей.

– Быстрее! Катите его.

Побежали – до машины метров пятнадцать…

– Осторожнее! Вот так!

Поправил каталку – так, чтобы ее ножки сложились правильно и она легко вошла в машину. Кто-то уже лез в салон.

– Э, э! Вылезли отсюда! Назад!

– Сэр, мы не можем его оставить… – сказал кто-то.

– Тогда кто-то один. Ты! – Я ткнул пальцем в своего добровольного помощника – шотландца, первого схватившегося за каталку, – ты поедешь.

Шотландец покорно полез в машину.

– Миллер. Бери своих и за ними! Купер, быстрее! Туда! – распоряжался кто-то.

Пора валить. Взяли!

Заскочил в салон, с грохотом захлопнул за собой дверь.

– Док, куда мы?

– В Королевский госпиталь!

Черт… Хорошо, что посмотрел, что где находится, – сказывается привычка все делать тщательно и просчитывать, чтобы не заваливаться на мелочах. Школа мелочей – этому меня учил уже Цакая. Мелкие достоверные подробности позволяют лгать по-крупному, за достоверными деталями картины не видно неправдоподобности фона картины…