Столицу лихорадило, усиленная охрана на въезде, патрули на улицах, напряженная атмосфера. Однако меня мало волновало все это. Охрана споро помогла перенести герцога Нойона в дом, поднять в спальню. Тетя Мадлен коротко обняла меня, выслушала по дороге до спальни. Детей не видела, кажется, они были на прогулке. Я достала из сейфа три крохотных фиала.

– Не трясись так, это действительно может сработать, – тетушка взяла у меня одну из Слез, что были сделаны для детей. Не глядя.

– Может, нужно взять две?

– Не сходи с ума!

– Не могу, – я рухнула в кресло.

Мадлен налила воды из графина, прошептала короткую формулу активации, погрузила фиал в воду. Антрацитовая горошина растворилась, придавая воде молочную непрозрачность. Подмигнули из глубины опаловые искры. Второй стакан – с обычной водой – заставила выпить меня.

Даже сквозь наведенный сон муж метался в горячке. По коже уже разлилась неприятная желтизна – помимо прочего, красный арбус вызывал отказ печени. Но заклинание пришлось развеять. Арван приходил в себя тяжело, стиснул зубы, трудно дышал. Горничные, раздевавшие мужа, помогли усадить его.

– Пей. Пей, любимый, – по холодеющим от страха щекам текли слезы. – Это поможет.

– Слеза? – он улыбнулся криво. – Магия уйдет.

– Вернется! – сказала я с уверенностью, которой не ощущала. – Пей. Ты не можешь оставить меня. Нас.

Он прикрыл глаза, потянулся к стакану пересохшими губами. Я завороженно следила, как убывает опаловая жидкость, нервно сглатывала каждый раз, как драгоценные капельки проливались мимо, сбегали на подбородок. Когда стакан оказался пуст, муж уже снова спал. Или был без сознания.

– Ванна набрана, тебе нужно вымыться, – тетя выдернула меня из бесцельного созерцания осунувшегося лица супруга.

Она, конечно, была права. Сколько я не спала? Двое суток и еще немного. А сколько не мылась нормально? Горячая вода вызвала стон. Разом напомнили о себе все ссадины, раны и ушибы. Меня не оставили одну. Помогли вымыть и расчесать с маслом волосы. В какой-то момент я задремала и проснулась в ужасе. А вдруг, пока я спала, Арван умер? Как я могла уснуть, когда он, может быть, нуждается во мне. Что, если он пришел в себя, а меня рядом нет?

Из купальни выскочила, кутаясь в халат, забралась на постель. Следила в вечернем полумраке за тем, как суетно двигаются под веками глаза. Несколько раз проваливалась в дрему, но тут же испуганно открывала глаза, прислушивалась к дыханию. Живой. Борется. Так и просидела ночь, ухватив за горячую руку пугающе неподвижного мужа.

– Не спишь? – тетя заглянула утром.

Я была одета, но сидела там же, на кровати. Повидалась с детьми рано утром. Просто обняла приведенных няней крошек и никак не могла отпустить. В результате они сами выбрались из моих объятий, засобирались по своим важным детским делам, а я осталась на посту. Боялась отойти дольше чем на несколько минут. Арван больше не метался, и желтизна начала сходить, но в себя не приходил. Подняла на тетю диковатый взор. Мадлен оглядела меня внимательно, словно сомневаясь, но все-таки сообщила:

– У нас в гостиной Рената Нойон с известным целителем Аспергом, – я наконец оторвала от мужа растерянный взгляд, – посижу с ним, иди.

Уходить не хотелось, но, расправив утреннее платье и подколов выбившиеся пряди, – спустилась.

– Почему меня не пускают к сыну! – этот возглас был вместо приветствия, но я могла ее понять.

– Он спит, – минимум эмоций, а то сорвусь. Только свекровь сама подлила масла.

– Его лечат? Его осмотрел доктор? Что с ним?

– Все, что можно против яда, сделано. Он просто спит, – я сдерживалась, видят боги.

– Что значит – спит! – она едва ли не топнула. – Я забираю его. В особняке Нойон ему будет оказан лучший уход, лекари…

Я сорвалась. Постыдно, отвратительно сорвалась.

– Демону в задницу всех лекарей! Единственное, что можно было сделать, – сделано, – орала уже не сдерживаясь. – Он выпил Слезу! Мы можем только ждать. Хотите поиграть в заботливую мамочку – проваливайте на какой-нибудь прием и там можете рассказывать, как переживаете о сыне.

– Алира, – она отшатнулась, наткнулась плечом на седобрового мужчину, тоже поднявшегося из кресла.

– А если вам действительно важно узнать о его самочувствии – не гоняйте чаи с лекарем, а проведите час у постели больного.

Дверь в гостиную открылась, впуская еще посетителей.

– Лира, внученька, от твоих воплей резонирует садовая ограда, – голос профессора Капелли заставил меня заткнуться.

Из меня как воздух выпустили. Сползла на диван.

– Леди Рената, вас проводят наверх, – кивнула невозмутимому дворецкому.

Маги и лекарь отошли к камину и о чем-то живо беседовали. А потом взялись за меня. Для начала услуги лекаря все-таки понадобились. Мне. Так что, заняв уже знакомую гостевую спальню, я отдалась целительскому произволу. Зато буквально через полчаса ощутила себя здоровым человеком. Не ныла выбитая кисть, не зудели ссадины, даже синяки почти сошли. Едва удержалась от того, чтоб побежать в спальню, подгоняемая паникой. Слишком долго не видела Арвана. Но меня все-таки удержали маги, заставили поесть – наверняка успели сговориться с домашними.

– Кристон хотел отправить к тебе кого-то из своих людей, но, поскольку я тоже участвую в расследовании, вызвался записать показания. Он согласился, – сообщил профессор Хинч.

– А еще он знал, что всех его служак я не приму, или попросту спущу с лестницы, – фыркнула, с трудом отрываясь от ароматного бульона.

– И это тоже, – старики переглянулись. – Рассказывай.

Рассказала. Бесстрастно, констатируя факты, поведала историю последних дней, с того момента как покинула здание Академии. О чем-то личном умолчала, конечно, но все, что могло представлять интерес для следствия, – выложила.

– Тех двоих опознать сможешь? В поместье оказались только наемники, правда, ребятам пришлось очень экстренно его покидать, заметили большой отряд на подходе.

– Да, герцог явно кого-то ждал. Если увижу – опознаю.

Профессор Капелли собирался спросить что-то еще, но в гостиную влетела горничная.

– Лорд очнулся, – через несколько секунд я уже абсолютно невежливо покинула гостиную и взлетала вверх по лестнице.

Все еще бледный, он полулежал на подушках – уже помогли подняться. Рядом на придвинутом к кровати кресле сидела свекровь. Меня накрыло такой волной облегчения, а еще почему-то ревности и досады. Я должна была быть рядом, когда он открыл глаза.

Арван заметил меня сразу, словно только и ждал, когда появлюсь. Улыбнулся так, что у меня слезы хлынули.

– Как ты? – старалась, чтоб голос не дрожал. Не обращая внимания на неодобрительные взгляды его матери, скинула туфельки и забралась на кровать с другой стороны. Там и устроилась. Затихнув под его рукой.