Альвер поглаживала ее по руке.

– Если не хочешь – не рассказывай.

Дейэль шумно всхлипнула, вытирая нос свернутой салфеткой.

– Я вижу, тебе это действительно интересно.

– Что ты! – воскликнула Альвер. – Чужие проблемы для меня – просто магнит какой-то. Страсть как люблю совать нос в чужие дела.

Дейэль вздохнула.

– Да, чужие проблемы всегда интереснее своих.

– Я тоже так думаю.

– Видимо, ты хочешь, чтобы я рассказала о нем поподробнее, – предположила Дейэль.

Альвер снова отвернулась к экранам.

– Даже не знаю. Но если есть такая возможность – расскажи хоть что-нибудь. Другого случая, может, и не представится.

– Думаешь, он хотел со мной повидаться? – спросила Дейэль.

Альвер показалась, что в ее голосе прозвучала надежда.

– Да, если он еще не полный болван, – сказала Альвер, втайне удивляясь своей дипломатичности.

– Не полный, – произнесла Дейэль. Отерев щеки, она пригладила мокрыми пальцами волосы. Затем полезла в накладной карман платья, извлекла оттуда расческу и протянула ее Альвер. – Ты… не поможешь мне?

Альвер встала.

– Только если ты пообещаешь, что встретишься с ним, сказала она, улыбаясь.

Дейэль пожала плечами:

– Наверное, встречусь. Куда от вас денешься.

Альвер встала за спинкой кресла Дейэль и принялась расчесывать ее длинные черные волосы.

– Корабль?

– Да, госпожа Шейх. “Желтуха” слушает.

– Я так и поняла, что вы слушаете. Собираетесь выйти на связь с ОСТ?

– Я все слышал. Я уже доложил “Сновидцу”. Мастер Генар-Хафун и аватара Аморфия доставлены на борт корабля и скоро будут у вас.

– Быстро сработано, – одобрила Альвер, продолжая осторожно расчесывать спутанные волосы Дейэль. – Скоро будут здесь, – сказала она женщине. – Бэр и аватара.

Дейэль ничего не ответила.

А двумя палубами ниже, в коридоре приемного сектора швартовки, Аморфия обернулся к Генар-Хафуну:

– Я думаю, лучше не говорить, что мы переместились на борт одновременно с Альвер.

– Постараюсь, – кисло пообещал человек. – Ладно, чем скорее начнем, тем скорее закончим.

– Вот это правильный подход, – одобрил аватара, ступая в лифт. Лифт понес их прямо к башне.

С комфортом расположившись в гнезде-капсуле жилой секции бывшего корабля Культуры “Тяжкое Признание”, капитан Грейдаун Лейтсеттинг Х из клана Фарсайтов созерцал топографический экран, в котором медленно кружил корпус “КорСета”. В его мозгу все еще звенели вопли дяди Райсингмуна и прочих задир, погибших на проклятом судне.

Со смертью дяди флот переходил под командование Грейдауна, а “Тяжкое Признание” становился флагманом эскадры. Это было только кстати, поскольку все остальные корабли сильно уступали ему в скорости и маневренности. “Тяжкое Признание” несколько пострадал при атаке сумасшедшего самоубийцы, но даже с этими повреждениями мог опередить любой из кораблей флота. Оставалось следовать своим курсом. Они торопились, а отомстят потом, там, возле Эксцессии. Они должны продолжить начатое, довести операцию до конца. Грейдаун просигналил шести оставшимся кораблям, которые ждали ответа.

– Ребятушки! Братцы-воины! Никто не чувствует боль от потери наших боевых товарищей так, как я. Однако наша миссия остается прежней. Пусть же победа станет и возмездием. Сила, которую мы завоюем для нашего рода, даст нам в руки оружие против убийц!

Запоминающийся почерк. Прям-таки рука мастера. – написал “Тяжкое Признание” на одном из экранов перед Грейдауном. Это была такая точная копия “Убивающего Время”, что я в первый момент не понял, что происходит. “КорСет” предупреждал нас о том, что враги маскируются под суда Культуры. Но ничего подобного нельзя было даже вообразить в наши времена!

– Боевые способности врага сильно выросли, пока вы спали, – заметил Грейдаун. – Как и его жажда разрушения и мести.

Действительно, – отозвался корабль. – Какое зверство! Смерть “КорСета” была просто ужасной.

– Они будут наказаны, как только мы сможем держать под контролем неопознанный объект в системе Эспери!

Генар-Хафун и аватара Аморфия возникли в дверном проеме, выходившем на винтовую лестницу башни.

– Прошу прощения, – сказала Альвер. Она отложила расческу и, потрепав Дейэль по плечу, направилась к двери.

– Нет, пожалуйста, останься, – сказала ей вслед Дейэль.

Альвер обернулась:

– Ты уверена?

Дейэль кивнула. Альвер посмотрела на Генар-Хафуна. Тот, не отрываясь, смотрел только на Дейэль. Затем словно вышел из оцепенения, отвел глаза и подмигнул Альвер.

– Привет, – сказал он. – Конечно, оставайся, что ты.

Он подошел к Дейэль. Лицо королевы кораблей было бесстрастным.

Оба некоторое время неподвижно и молча стояли друг перед другом. Затем, словно преодолев преграду, возведенную за прошедшие годы, порывисто обнялись. Объятие получилось по-детски неуклюжим, главным образом из-за большого живота Дейэль. Альвер с аватарой понимающими обменялись взглядами.

– Давайте-ка все присядем, – неуверенно предложила Дейэль. – Есть хочешь, Бэр?

– Да не особенно, – протянул он, придвигая кресло ногой. – Вот выпить бы…

Все четверо сели за стол.

Последовала непродолжительная беседа, которая велась главным образом между Генар-Хафуном и Дейэль. Иногда какую-нибудь реплику вставляла Альвер. Аватара хранил молчание.

Теперь “Сновидец” отделяло от Эксцессии всего несколько светочасов. Он вел с собой МСТ “Никаких Открытий” и еще пару других кораблей Культуры размером побольше, каждый из которых казался темной драгоценностью в шкатулках отрытых ангаров для малых кораблей. Несколько ОКБ и суперлифтеров можно было в расчет не брать. ОКБ “Другой Коленкор”, наличие которого также предполагалось в этом секторе пространства, пока не давал о себе знать. “Никаких Открытий” пытался прощупать сферическую границу зоны шириной в тридцать световых лет, о которой ОКБ “Рок, Подвластный Изменениям” рапортовал накануне.

Двое других – ОСТ “Что Есть Истина?” и “Психологические Игры” – маневрировали на расстоянии в полдня и день, соответственно. За границей “тридцатилетней сферы”, как ее немедленно окрестили корабли, прощупывалось присутствие военного флота задир, который направлялся к Эксцессии, но, видимо, не слишком спешил, поскольку не переходил на сверхсветовую. И ни единого признака исчезнувших кораблей эленчей.