Снизу, от второго озера, нарастает шум. Возвращаются горе-рыбаки. Впереди всех на олене едет Ченка. Она обижена на весь белый свет, а особенно на казаков, которые вопреки её запрету стреляли, но не убили Чабджара. Она хмуро насупила брови и, даже не заговорив с Загбоем, молча проехала мимо в сторону прииска. Теперь не будет разговаривать с казаками и старателями долго, пока не потеплеет на душе или кто-то не нальёт в кружку спирт.

Сзади разбитой гурьбой плетутся казаки, за ними старатели. Казаки понуро опустили головы, краснеют от стыда. Каждый из них выпалил по десятку патронов, но никто так и не смог остановить Большую рыбу. Старатели идут на некотором расстоянии, вслух осмеивают казаков, острят колкими шутками, что напрямую оскорбляет защитников Отечества:

— Вот те стрелки! Палки им в руки, а не карабины!

— Как с ружжом, так и с бабой!..

— А они с бабами не могут, они мажут…

И ещё более острые намёки.

В другой раз бы ответили казачки плёткой или кулаком по зубам острословам. Но не тот момент, чувствуют, что опозорились. Быстрее бы в дом зайти, а там время сгладит, и найдётся повод выместить обиду острословам. Во главе урядника, потупив глаза под ноги, казаки молча прошли мимо наших героев. За ними старатели. Что делать у запора? Концерт окончен, рыба ушла во второе озеро. Да и на работу надо, само собой золото в лоточке не отмоется.

Несколько минут стояли молча, ждали, когда мужики уйдут как можно дальше, чтобы продолжить разговор.

— Может, кто-то из них завалил Агафона, — коротко махнув головой вслед уходящим, сухо заметил Максим.

— Нет, — уверенно ответила Уля. — Из этих никто.

— Почему? — удивился Сергей.

— Старатели шивут в параках. Никто не знает, куда ушёл и когда вернётся Гафон. Убийца живёт в доме. Казаки не убивали. Видели, как они стреляли по Чабджару? Быстро, стараясь убить. И урядник Хлопов с ними. Никто из них не видел в глаза Большую рыбу. Не станет убийца, зная, что внутри рыпы люча, стрелять в змея. Правильно я говорю?

— Это что получается, что урядника и казаков можно уверенно откинуть из подозрения? — спросил Сергей.

— Дак, выходит, что так, — пробасил Филя.

— И кто же у нас остается? — обращаясь к Пелагие, спросил Сергей.

Та не успела открыть рот, Лукерья затараторила:

— Трое приказчиков да аньжинер Семёнов.

Пелагия зло посмотрела на Лушку, — эх, выдерга, я уж тебе космы выдеру, — но промолчала. Не решилась заводить скандал при мужиках.

— Так значит. Четверо! Это уже куда лучше, чем толпа. Надо срочно всё передать полномочному и Косте, пусть решают, как быть. У них голова больше, знают, как разбойников ловить, — заключил Сергей. — Но всё же мы с Улей останемся здесь, у входа в рассечку, покараулим. Чем чёрт не шутит? Всяко бывает. Может, кто и появится. А вы, — обратился к братьям Вороховым, — как только увидите полномочного или Костю, сразу сюда отправляйте.

Загбой, Филя, Максим, Пелагия и Лукерья пошли на заимку, в сторону дома. Уля и Сергей под кедр, к входу в подземелье.

Ждали недолго. На удачу или на счастье Костя и полномочный приехали быстро. К тому времени, как Вороховы, женщины и Загбой вышли на широкое подворье, они вернулись из тайги. Что-то объяснять долго не пришлось. Как только Филя намекнул, что их ждут у запора по очень важному делу, те живо вскочили на своих коней и рысью поехали к берегу. За ними братья Вороховы. Как же без них? Они считают себя едва ли не главными лицами в происходящем. Шутка ли, изловить злодея, разбойника, убийцу — дело чести любого охотника! Надо всегда быть в центре событий, где помочь словом, а где и делом.

Сзади всех Загбой. Отобрал у Ченки оленя, а ей приказал сидеть дома, следить, кто войдёт, кто выйдет. Да потрошить рыбу, а то пропадёт. На самом деле, всё это только повод. Следопыт знает, что там, на берегу, будет разговор о том, как поймать Чабждара. Дочь будет против, и лучше ей не знать, что решит власть.

И Загбой был прав! Полномочный и Костя сразу же выразили намерение срочно поймать Большую рыбу, живой или мёртвой. Нужны доказательства, что произошло убийство и убили именно Агафона. Если это так, то надо искать убийцу срочно, пока он не запутал следы. Уходит драгоценное время, и горячие следы тают, как весенний снег под солнцем. Завтра утром будет поздно.

— Но как поймать Чабджара? Большая рыба ходит на глубине. Казаки стреляли, но ни одна из пуль не причинила вреда… — разочарованно заметил Филя. — Надо большой крючок да приманку добрую. Да разве Чабджару подберёшь добрый крюк? Ему впору багор в рот затолкать и то мало будет. У его такая пасть, зубы, как у медведя! Прожует и выплюнет…

— Да уж, это точно, — подтвердил Сергей.

— Эх, динамит бы сейчас. Да где его взять? Динамитом можно оглушить, а потом из ружей добить, — с тоской заметил Костя.

— А порох?! Порохом можно? — вдруг вспомнил Сергей.

— Как же! Конечно, можно. Помню, был у нас в уезде один лиходей, и фамилия-то у него подходящая — Козлов! Рыбу бомбил порохом, пока мужики не поймали да руку отрубили.

— Ульянка, в лавке у Агафона есть порох? — перебил Костю полномочный.

— Конечно! С осени два мешка осталось, в кладовой стоят, — хлопая пушистыми ресницами, проговорила девушка.

— Два много будет… один сможешь принести? Вот, с Сергеем? Но только так, чтобы никто не видел. Вы ходили через рассечки в дом? Ход идёт через лавку?

Уля утвердительно качнула головой: да, ходили. Да, принесу мешок пороха, с Сергеем. Но тут же смущённо спросила:

— Но как же?..

— Не бойся, бери смело. Я потом перед Набоковым отчитаюсь. Да, и ещё вот что. Прихватите восчины и пеньковой верёвки, метра три. Идите. Да только осторожно, чтобы никто не увидел до поры до времени. — И уже обращаясь к Вороховым: — Топоры есть? Сможете из сушины дуплянку вырубить?

Филя засопел носом:

— Обижаешь, начальник… что посложнее спроси, а это мы сделаем. Руки-то для такой работы заточены. Всю жизнь в тайге, то с топором, то с теслом да лопатой.

— Тогда что стоите? — напутственно улыбнулся полномочный. — А мы пока на заимку. Поедем, Костя, теперь наша работа начинается. Загбой, ты с нами. Без тебя никак! Надо одно дело провернуть…

В доме — обычная жизнь. Пелагия и Лукерья на улице, под навесом на глинобитной печи варят еду. Скоро обед. Казаки опустили чубы, хмурятся, сидя на высоком крыльце. До сих пор переживают события неудавшейся охоты, спорят, кто, как и куда стрелял. На завалинке дома Иван чинит седло. В окно навстречу подъезжающим из-за шторок выглядывает инженер Семёнов.

Полномочный, Костя и Загбой выехали на подворье, спешились, подвязали коней к пряслам, пошли в дом. Костя подозвал Пелагию, что-то шепнул ей на ухо. Проворная хозяйка быстро скрылась в доме, застучала ногами по лестнице, вернулась, что-то придерживая под кофточкой. Подскочила к Косте, передала бутылку с прозрачной жидкостью. Спирт. Костя, в свою очередь, протянул огненную воду Загбою, улыбнулся: