Как было известно от лазутчиков, Мордред на день опередил Ланселота на подходе к Кориниуму и без сопротивления взял столицу добуннов. Там он решил дать передышку войску, пополнить запасы фуража и продовольствия перед броском к Камелоту. Шаг в принципе разумный, но в данном случае имевший фатальные последствия, поскольку на следующий день ближе к вечеру под стенами Кориниума начала выстраиваться армия Ланселота.

Ситуация складывалась довольно нелепая: двадцать с лишним тысяч воинов под руководством Мордреда были окружены чуть более чем десятью тысячами (именно столько осталось после ухода принца Гвиннеда и солидарных с ним баронов) под знамёнами храброго Ланселота. Пропорция более чем странная.

В другой ситуации, полагаю, такой опытный полководец, как Мордред, не преминул бы воспользоваться случаем и хорошенько потрепал бы объединённые силы Ланселота и спешащего на помощь Ллевелина, изматывая их в осадной войне и сея раздор между двумя и без того не слишком ладящими вождями. Тактически это было бы правильно, однако с точки зрения стратегии оборона Кориниума для Мордреда была сущим нонсенсом. Он рвался в Камелот и не должен был чересчур задерживаться на этом пути. Семь дней отделяло нас от встречи за «круглым столом», а стало быть, ровно через семь дней все мы должны были быть далеко отсюда, причём Мордред, претендуя на вакантный престол, не мог себе позволить задерживаться из-за каких-то тактических выгод. Это был его последний и, говоря по правде, единственный шанс.

А потому, лишь утреннее солнце осветило равнину у подножия скал, над которыми возвышался Кориниум, червлёный дракон Пендрагонов, поднятый Мордредом вместо тринадцати корон Артура, начал своё грозное шествие на сближение с лагерем, над которым развевались червлёные перевязи в серебре Ланселота.

Я знал и помнил эти места с детства. Неподалёку находился дом моей тётушки, леди Клэр баронессы Гьюффорт. Когда-то мальчишками, приезжая на каникулы из Итона, мы с верным другом детских лет Джозефом Расселом, ныне XXIII герцогом Бедфордским, представителем её величества в Институте, лазили среди циклопических развалин Кориниума, то представляя себя гордыми римлянами, легатами X Победоносного легиона, сдерживающими натиск беснующихся толп диких аборигенов, то рыцарями Круглого Стола, посланными королём Артуром в неусыпную стражу против кровожадных пиктов.

Нас не слишком тогда волновало, что раскрашенные северяне даже в самые удачные годы набегов не заходили так далеко в глубь Британии. У нас была своя крепость, и мечи, прихваченные из рыцарской залы поместья милой тётушки. Крепость, которую мы могли почти по-настоящему оборонять и на стенах которой могли красиво, почти по-всамделишному умирать, произнося прощальные фразы, обречённые на крылатость.

«Время идёт от настоящего к прошлому», – говорил, глядя на нас, великий мастер боевых искусств Ю Сен Чу, старинный приятель моего отца, генерала Инкварта Камдайла, частенько гостивший у тёти Клэр. Нам, неоперившимся юнцам, он казался не только великим воином, без заметных усилий справлявшимся с множеством, правда, весьма суетливых противников из компании, собиравшейся вокруг нас с Зефом Расселом, но и мудрым магом, воплощением Мерлина, но на китайский манер. «Время идёт от настоящего к прошлому, – говорил он. И добавлял, улыбаясь: – Мы лишь движемся по пути с ним».

Что ж, я далеко продвинулся по этому пути. На горизонте, над покрытыми зеленью обрывистыми холмами, высилась твердыня Кориниума. В долине южнее его, в тех самых местах, где когда-то стоял, вернее, когда-то должна была бы быть построена резиденция баронов Гьюффортов, кипела сеча, шум которой доносился до нас, находящихся ещё на изрядном расстоянии от места битвы.

– Ну шо, Капитан, какие будут предложения по поводу блистательного разгрома превосходящих сил противника? – поинтересовался Лис, прислушиваясь к отдалённому лязгу железа.

Я криво усмехнулся. Даже с нашим приходом силы Ланселота были слишком малы, чтобы противостоять, я уж не говорю о том, чтобы победить армию противника.

– Поглядеть надо, – хмуро бросил я. – Вон, видишь, там, в ущелье, рощица? Оттуда открывается прекрасный вид на равнину. Созови-ка командиров отрядов, посмотрим, что можно сделать.

– Лучше бы всего, как писал ваш знаменитый классик, потрясающий копьём после драки… – он поймал мой гневный взгляд. – Я говорю, после драки подъехать похоронить героев. Вильям Шекспир, пиеса «Гамлет», последняя картина. Ладно, – махнул он рукой, – по глазам вижу, что ты не согласен. Хотя в нашем с тобой положении – это самое разумное. Всё-всё, пошёл за капитанами. Шоб было, кому прынцев оттаскивать.

Как я и помнил, из рощицы в распадке открывался прекрасный вид. Хотя сейчас назвать его прекрасным не поворачивался язык. Оседлав дорогу, ведущую на юг в сторону Камелота, выстроившись четырьмя клиньями, ощетинившимися копьями, здесь из последних сил держалась армия Ланселота. Разорвав на части сильный центр Мордреда, она неминуемо увязла в бессчётном множестве одиночных рыцарских стычек и, не имея сил развить успех, теряла наступательный порыв, всё более и более начиная пятиться, пока что ещё едва заметно, но с каждым шагом всё явственнее.

Пользуясь ослабевшим натиском, Мордред выдвинул вперёд мощные отряды, прикрывавшие фланги, и теперь, разворачивая их из квадратов баталий в линии, грозил охватить армию Ланселота и зажать её в кольцо. Ещё один отряд, судя по пляшущему над ним алому дракону – под командованием самого Мордреда, дожидался минуты, когда пехота, цементирующая действие рыцарских копий[38], бросится бежать, спасая свои жизни, и, обнаружив железный обруч окружения замкнутым, начнёт беспорядочно метаться по полю, разрушая последнее подобие обороны. Так рушится под напором ветра каменная стена, лишённая связующего раствора, едва лишь стоит ей накрениться в сторону.

Тысячи всадников Арморики, лучшие наездники Европы, были обречены на бесславную гибель, лишённые поддержки с тыла и связи друг с другом. Именно в этот момент и должен был ударить резерв Мордреда, последней эффектной атакой довершая разгром первейшего из рыцарей Круглого Стола.

– Поглядите-ка, – я повернулся к одному из оркнейских баронов, знакомому мне ещё с Каледонской войны, – вон там, за резервом, стоит обоз. Видите, они так уверены в своей победе, что не стали даже ставить вагенбург. Спешат к Камелоту. Возы расположены колонной на дороге. Отберите полсотни конных лучников на самых быстрых лошадях, возьмите с собой побольше факелов и сожгите обоз. Только сделать это надо очень быстро, чтобы никто не успел опомниться. Полагаю, это заставит Мордреда оттянуть часть сил для спасения своего добра. А если и нет, бароны сделают это и не спросясь. А вы, – я повернулся к оркнейцам, – как только загорится первый воз, будьте готовы ударить. Наша цель – Мордред. Лучше всего взять его живьём. Прошу тех, кому доведётся с ним столкнуться, помнить об этом. Он изменник, но я не хотел бы, чтобы мне или кому-нибудь из вас могли кинуть упрёк в цареубийстве.

– По отсечению головы, – тихо произнёс за моей спиной Годвин, – всё остальное безопасно.