стали лучше после нашего разговора в Эльдорре. Они не были идеальными; как она и сказала, она не могла полностью измениться. Ее микроменеджмент доводил меня до бешенства в течение нескольких недель, предшествовавших свадьбе, но она старалась. Она даже не стала спорить, когда я попросила визажиста накрасить губы красной помадой вместо нейтральной, хотя моя мать считала красные губы и ногти неподобающими для светской наследницы.

Мой отец, напротив, был как всегда отстранен. Он уехал сразу после церемонии; по словам Агнес, он не мог вынести всех этих перешептываний о том, почему не он был тем, кто выдавал меня замуж.

Никто за пределами нашего круга не знал причины нашего отдаления, и никогда не узнает. Некоторые вещи должны быть личными.

Я примирилась с нашими натянутыми отношениями и почти не думала о нем, пока моя мама принимала взятку в виде шампанского.

— Отлично, — сказала она. — Я все равно должна поговорить с Баффи Дарлингтон. Но если ты найдешь свою сестру, скажи ей, что у меня есть ее телефон. Честно говоря, я не знаю, что она делает...

Я отстранилась от матери и подошла к Данте как раз вовремя.

— Итак, расскажи мне, как ты сделал предложение, — сказал бедный гость, казалось, не обращая внимания на дергающийся глаз жениха. — Я хочу услышать все подробности.

— Приношу свои извинения за то, что прерываю вас, — я положила руку на грудь Данте, прежде чем он успел ответить. — Но могу я увести его? Супружеские обязанности.

— О, конечно, — сказала женщина, запыхавшись. — Еще раз поздравляю. Вы выглядите прекрасно.

Я улыбнулась и повела Данте в тихий уголок двора.

— Спасибо. Наслаждайтесь остатком вечера.

— Спасибо, черт возьми, — сказал Данте, когда женщина скрылась из виду. Запонки с мороженым, которые я купила для него в Париже, блестели, когда он вытирал лицо рукой, и это зрелище сделало меня неловко счастливой. — Теперь я знаю, почему люди сбегают. Светские беседы на таких мероприятиях просто невыносимы.

— Да, но я уверена, что ты сможешь найти в этом что-то, что тебе понравится, — я обвила руками его шею.

Напряжение спало с его плеч, и его хмурый взгляд ослаб в слабой улыбке.

— Может быть, одну, — его рука легла на мою талию. Тепло пронзило мое платье и проникло в желудок. — Канапе с омаром довольно хороши.

— И?

— И.… — он сделал вид, что задумался. — Цветы впечатляют. Хотя за сто двадцать тысяч долларов им лучше быть такими.

— А как насчет людей? — я подняла подбородок. — Кто-нибудь терпимый?

— Хм. Есть одна женщина, на которую я смотрел весь вечер... — Данте наклонил голову так, что его губы коснулись моих. — Она красива, очаровательна, у нее лучшая улыбка, которую я когда-либо видел... но я думаю, что она замужем.

— Как... прискорбно, — у меня перехватило дыхание, когда его ладонь скользнула вверх по моей талии, зажигая по пути крошечные огоньки.

— Очень, — еще одно движение его губ. — Я слышал, что ее муж очень ее оберегает. Если он увидит, что я разговариваю с ней, он может сделать что-нибудь необдуманное.

— Например? — у меня помутилось в голове, когда его рука провела по изгибу моего плеча и шее.

— Например, зацеловать ее до смерти на глазах у двухсот пятидесяти человек, к черту приличия.

Данте завладел моим ртом в настоящем поцелуе, и вечеринка, музыка, гости... все исчезло, уничтоженное жаром его прикосновения.

Оно просочилось в мою грудь и вены, наполняя меня теплом изнутри.

Таким, какое бывает только тогда, когда ты достиг конца долгого пути... и нашел дом.

Перевод группы: https://t.me/ecstasybooks