магическое окошко, чтобы не было скопления эльфов. То есть, дверь в лавку — телепорт, откуда можно попасть в одно из нескольких окошек с точно такими же лавками. Очень удобно, стоит признать.

Потолок заведения был сделан из тончайшего стекла, благодаря чему мы могли видеть вечернее небо, повсюду стояли живые цветы. В воздухе витал аромат каких-то трав, а все баночки, что стояли на широких деревянных полках, были обвязаны тоненькими ленточками.

— Чем я могу помочь вам? — с улыбкой спросил хозяин, мужчина лет сорока, с неглубокими морщинами на лице. — Какой чай вы хотите отведать? — учтиво поинтересовался он, по очереди оглядывая нас.

— Моя спутница сделает выбор, — Сариэль хитро посмотрел на меня, пропуская к прилавку, на котором было разложено множество склянок с листьями.

— Я совсем не разбираюсь в чаях. Вы можете мне помочь? — попросила я хозяина, понимая, что травы для таких чаев имеют особое значение.

— Ни в коем случае, госпожа — мужчина усмехнулся, поправив длинные усы, — только вы сами сможете создать чай, наполненный вашими чувствами и эмоциями. Прислушайтесь к своему сердцу, — прошептал он и дал мне несколько склянок. — Оцените каждый аромат и никуда не спешите — ночь длинная, а чашку чая вы сможете выпить лишь одну.

Я не любила романтические фильмы, но сейчас чувствовала приятное предвкушение. Дух фестиваля знал свое дело и я, отбросив какие-либо предубеждения и сомнения насчет Сариэля, принялась за составление идеального сочетания. В какой-то момент Сариэлю надоело стоять в сторонке, и он также начал помогать мне. Выбирать травы и листья для чая было необычным и довольно увлекательным занятием. Мы пробовали заваривать различные ягоды, литья и даже веточки. Почему-то все ингредиенты пахли для нас по-разному, но несмотря на это нам все же удалось прийти к единому решению: веточки смородины, листья лимонного дерева, немного душицы, а в завершение капля меда. Это было удивительное сочетание.

— Хороший выбор, хороший, — проговорил хозяин, продолжая поглаживать усы. — Выпейте чай до дна, а стаканчики съешьте, — сказал он напоследок.

— Съешьте? — брови Сариэля взлетели вверх от удивления, а я подметила, присмотревшись.

— Если я не ошибаюсь, то это стаканчики из тончайших вафлей, — я покрутила в руках кружку с напитком, а владелец довольно покивал мне и цыкнул на Сариэля, который попробовал куснуть стаканчик раньше времени.

— Удивительно, — пробормотал Сариэль, когда мы с ним вышли на улицу.

Заняв одну из скамеечек возле парка, мы принялись за напиток. Это, наверное, был и не самый лучший чай, который я когда-либо только пробовала, но точно один из лучших. Чуть запоздало мы вспомнили о билете, который нужно заполнить совместными снимками. Как раз рядом продавались небольшие летающие лягушки-монофоты, которые сразу же выплевывали готовый снимок. Сариэль оставил меня недолго и купил нам это милое чудище, иначе назвать этот монофот у меня язык не поворачивался. Мило, но страшненько.

— Давай выпьем за нас и за этот чудесный фестиваль, — предложил Сариэль, поднимая вафельный стаканчик.

— А также за научные исследования, — внесла я и свою лепту. Сариэль усмехнулся:

— И за исследования. Это, кончено, не алкоголь, но все же, — он весело подмигнул мне и сделал глоток чая. — Какой теплый, — мужчина зажмурился от удовольствия, а лягушка громко квакнула и выплюнуло наш снимок.

Мы с Сариэлем смотрелись очень гармонично, а от чая даже на снимке шел пар. Отодрав липкую пленку, мы приклеили фото на первую ячейку. Так как мы были на фестивале как пара, то и карточка у нас была одна на двоих. Следующим пунктом нашего увлекательного путешествия была полянка напротив места нашей встречи.

— Старайся не смеяться, — попросила я Сариэля, пытаясь кистью вывести что-то, что походило бы на лицо эльфа. Влюбленные должны были нарисовать портреты друг друга.

— Я не могу не смеяться. Ты так мило стараешься, — Сариэль закусил губу под моим строгим взглядом, пытаясь принять серьезный вид. — Если у тебя не получится, то скажи, что все из-за того, что я мешал тебе, а не из-за того, что ты не умеешь рисовать, — хихикнул он, отдергивая ворот костюма.

— У всех свои недостатки, — фыркнула я, не собираясь скрывать того факта, что мои художественные таланты не то, что бы ниже среднего, они до категории среднего вообще не дотягивают. — Знаешь, Сариэль, в этом костюме ты похож на… — я осеклась, глядя на мужчину.

— На кого? — заинтересовался он. Я хотела сказать, что он похож на снеговика, но осознала, что с этим словом у меня немного другие ассоциации. Пришлось выдумывать нечто новое.

— Ты похож на вестника смерти. Ты знал, что у гномов цвет смерти — белый? — огорошила я Сариэля неожиданной информацией.

— Я слышал о чем-то подобном, — уклончиво ответил мужчина, продолжая сидеть на стуле и позировать мне. — А знаешь, на кого похожа ты? — тихо спросил он, как-то странно меня рассматривая.

— Боюсь предположить, — фыркнула я. — Кое-кто сказал, что я похожа на Хамелобивию.

— Тот, кто это сказал — настоящий глупец, — фыркнул Сариэль и задумался, прикрыв глаза, — ты похожа на розу или же лилию. Красную. По крайне мере, мне так кажется, — сделал мужчина уточнение и полюбопытствовал. — Тебе еще долго? У меня шея затекла так сидеть,

— Еще немного осталось, — пообещала я, перейдя к отрисовке волос.

Мы рисовали тушью и для меня это был уникальный опыт, из-за чего портрет получался еще хуже, чем мог бы быть. В районе глаз был небольшой подтек, а на шее жирная клякса. Увы, но, как и чай, портрет можно было нарисовать только один раз и ничего исправить было нельзя. Да и не хотелось на самом деле. Чаще всего первое изделие в любом деле и ремесле содержит в себе множество ошибок, которыми стоит дорожить. И даже такие ошибки в портрете не заставили бы меня начать все сначала.

Когда я поняла, что сделала все, что могла и портить в принципе уже нечего, развернула мольберт к Сариэлю. Он долго и пристально рассматривал мое творение, на которое я потратила не меньше получаса. Не знаю, о чем он думал, но он в конце концов рассмеялся и сказал, что в деле важна душа создателя и старание. Это было довольно мягко и утешительно с его стороны, потому что мне тушь впредь могла сниться только в кошмаре с участием медведя, который гонится за мной в лесу. Однако из-за того, что портрет Сариэля не удался я не совершенно не расстроилась, понимая, ведь то, что я вижу сейчас — всего лишь иллюзия. Возможно, нам стоило прийти сюда без иллюзий, чтобы был смысл пачкаться в этой туши. Но мы не были