у нас не хватает рабочих рук. Брюки на ферме, согласитесь, просто практичнее, чем платья. Так сложились обстоятельства, что мы отправились в путь вместе со своими мужчинами. Они только что перегнали в Мериборо большое стадо и погрузили овец на корабли.

— Ах, вот как, — миссис Лоуэл бросила взгляд на Шеннон, прижимавшую к груди куклу. — А теперь вы решили вознаградить себя. Ищете что-нибудь для особых случаев?

— Да, — Нола была довольна тем, как складывался разговор. — Мы живем недалеко от Джулиа-Крик и решили устроить там на Рождество танцевальный вечер. Я хочу купить нарядное платье для девочки. Ее зовут Шеннон.

— У меня есть нарядное платье, — пояснила хозяйке магазина Шеннон. — Его сшила мисс Грейсон. Оно очень красивое.

Нола была очень тронута. Простенькое платьице, которое она сшила, конечно же, ни в какое сравнение не шло с чудесным платьем на витрине, но ведь считает же его Шеннон красивым!

— Я хочу, чтобы у тебя было самое нарядное платье, какое только может быть, Шеннон, — серьезно сказала девочке учительница. — Я хочу, чтобы, когда ты с папой и братьями пойдешь на рождественский вечер, ты была самой красивой девочкой в городе, и твой папа гордился бы тобой.

Взгляд Элизабет Лоуэл смягчился.

— А что же вы сами? Вы разве не собираетесь идти на рождественскую вечеринку? — она с удивлением посмотрела на Нолу.

Англичанка пожала плечами.

— Есть вам во что одеться, если вы все-таки решите пойти? — не унималась хозяйка магазина.

— Даже не знаю.

Элизабет Лоуэл задержалась взглядом на волосах Нолы. Строгий узел не мог скрыть, как, должно быть, они красивы — медового цвета, длинные. Если ей сделать локоны, они выгодно оттенят ее бархатные карие глаза. Черты лица у этой странной учительницы правильные, и при хорошем освещении она была бы очень мила. Кожа прекрасная, хотя и немного обгорела.

— Мисс, хочу вам сказать, что вы и понятия не имеете, как могли бы выглядеть, приложив немного усилий и имея правильно подобранный гардероб.

Нола Грейсон потеряла дар речи.

— Я ношу только практичные вещи, — оборонялась она, когда Элизабет сняла с вешалки и протянула ей шелковое вечернее платье.

Миссис Лоуэл замерла в изумлении.

— Вы это называете практичными вещами? — она презрительно кивнула на мужскую рубашку. — Может быть, они и практичные, но только для мужчин. Даже работая по хозяйству на ферме, женщина должна оставаться женщиной!

Нола была смущена, но сдаваться не собиралась.

— И все-таки давайте посмотрим наряд для Шеннон, — англичанка так и не взяла шелковое платье, которое держала в руках хозяйка магазина.

Голубые глаза миссис Лоуэл сверкнули, и от их уголков разбежались лучики. Хозяйка улыбнулась. Она оценила достойного противника. Элизабет Лоуэл и сама была упрямой женщиной.

Оказалось, что владелица «Леди Лоуэл» способна уговорить кого угодно. Она принесла целый ворох платьев — элегантных и попроще, и до того, как Нола вообще сообразила, что происходит, она уже примеряла одно, потом второе… Шеннон принимала во всем этом самое деятельное участие. И Элизабет, и малышка, казалось, наслаждались, каждая по-своему. Ноле пришлось согласиться с тем, что вечернее платье и соответствующая прическа превратят ее совсем в другую женщину. А она даже не знала о том, что та, другая, существует.

Когда Нола вышла из магазина, ей стало нехорошо. На нее одна за другой накатывали волны тошноты. Они с Шеннон шли по главной улице, и вдруг взгляд Нолы уперся в вывеску врача. Молодая женщина решила воспользоваться этой возможностью, потому что уже не попадала на прием к доктору, который бывал в Джулиа-Крик. Сыграло свою роль и то, что англичанка укрепилась в своих подозрениях относительно того, что скоро станет матерью.

Чтобы врач подтвердил это предположение, много времени не потребовалось. Нола Грейсон была беременна уже почти четыре месяца.

Едва в состоянии ясно мыслить, Нола забрала на почте пачку писем, предназначенных для фермы Райнхарта, и повела Шеннон в отель. Ей становилось все хуже, и в номере она сразу легла на кровать.

— Мне что-то нехорошо. Я прилягу, — она серьезно посмотрела в глаза девочки. — Будь умницей. Поиграй пока внизу со своей новой куклой.

Шеннон грустно посмотрела на учительницу и пошла к двери. Она услышала, как Нола всхлипнула, и совсем расстроилась. Шеннон хотела, чтобы здесь был папа. Он наверняка знал бы, что нужно делать. Уже не радуясь больше новой кукле, девочка села в кресло в холле отеля.

— Мисс Грейсон огорчена, — первым делом сказала она Ленгфорду Райнхарту, когда он с Хизом и Киганом вошел в отель. У Хиза в руках было ведро, полное рыбы.

— Почему же? — Ленгфорд сел рядом с девочкой.

— Я не знаю. Она плачет.

Райнхарт растерялся. Ведь еще три часа назад Нола была в хорошем настроении. Что могло случиться за это время?

— Вы ходили за покупками? — Ленгфорд решил начать сначала.

— Да. Мы купили мне куклу. Вот она, — девочка протянула Райнхарту новую игрушку. — Потом мы купили наряды для рождественского вечера. А еще мы были у врача. Мисс Грейсон сказала, что не больна, но ее должен осмотреть доктор.

«Интересные дела! — подумал Ленгфорд Райнхарт. — Зачем здоровой женщине идти к врачу?»

Нола Грейсон сидела на постели и вытирала слезы.

— Что толку себя жалеть? — сказала она вслух. — Нужно успокоиться. Я должна принять решение.

Ей, конечно же, следует вернуться в Англию и встретиться с Лейтом. Он имеет право знать, что станет отцом.

Нола просмотрела письма и, к своему удивлению, нашла адресованное ей. Отправителем был Тильден Шелби. Молодая женщина открыла письмо. Может быть, здесь есть какие-то важные для нее новости?

Ленгфорд сидел в холле отеля до тех пор, пока вниз не спустилась Нола Грейсон. Молодая женщина улыбалась, но можно было заметить, что она совсем недавно плакала.

— Шеннон здесь, внизу? — она села рядом с Райнхартом. — Я ее не нашла наверху.

— Мальчики взяли ее на прогулку. Они пошли на побережье собирать раковины. Не хотите ли что-нибудь выпить со мной?

— Спасибо, я выпью лимонаду, — вздохнула Нола.

Ленгфорд заказал ей лимонад, а себе виски с содовой. Ожидая напитки, они молчали. Нола смотрела в окно на порт, в котором стояло множество кораблей и тут и там сновали лодки. Выглядела молодая женщина так, будто мысли ее были где-то очень далеко.

Лимонад она тоже пила молча, маленькими глотками. Словом, Нола Грейсон была сама не своя. Райнхарт уже третий раз спрашивал себя, как ему начать разговор. Может быть, прямо спросить о том, почему она так опечалена? Наконец, он решился.

— Извините, если досаждаю вам, Нола, но мне кажется, что у вас что-то произошло. Не