— Ты сделал моего сына грязью! — занося мясистый кулак, прохрипел Альтурк. — Из-за тебя, мерим-гер, я каждую ночь вижу сына. Я вижу, как он умирает.

— Я пощадил мальчика, — сплюнув кровь, чувствуя, как заплывает левый глаз, ответил Ваэлин, — а ты убил его. Убил мужчину, который сделал свой выбор.

В глазах Альтурка промелькнуло сомнение, горечь — и вина. И Ваэлин понял.

— Да ты же знал о его предательстве задолго до того, как убил его! — выдохнул Ваэлин.

Альтурк рыкнул, занес кулак, но Ваэлин харкнул кровью прямо ему в глаза. Лонак замешкался, Ваэлин извернулся и ударил ногой в голову, вскочил, ткнул отшатнувшегося вождя головой в живот и тут же — снизу вверх в челюсть. Затем провел серию прямых в челюсть, Альтурк шатался, отступал, бессильно махал руками, пытаясь отбиться. Наконец точный хук в голову — и Альтурк упал на колени.

Тяжело дыша, Ваэлин опустил забрызганные кровью кулаки.

— Нишак сказал мне, а я не послушал, — глядя на Ваэлина, глухо и равнодушно проговорил Альтурк. С его разбитого лица обильно струилась кровь. Он опустил голову, обмяк и пробормотал: — Я не прошу о ноже.

К Ваэлину подошла Кираль, протянула ему дубинку Альтурка:

— Талесса, рази точно. Он заслужил быструю смерть.

Кираль вдруг умолкла, выпрямилась, посмотрела на юг, болезненно скривилась. Наверное, песнь зазвучала с особенной силой. И спрашивать о ее предсказании не пришлось — надо льдом и лесом катилась весть, ясная всем, бесспорная и мощная. Сентары беспокойно заерзали, тревожно переглянулись. Они никогда еще не слышали настолько сильного и звучного волчьего воя.

Когда он стих, Ваэлин повернулся к лонаку. Тот уже встал, расправил плечи, и равнодушие проигравшего сменилось решимостью.

— Она мне понадобится. — Альтурк показал на дубинку.

В ожидании возражений Ваэлин посмотрел на Кираль, но она угрюмо и недовольно кивнула — мол, пусть берет.

— Мудрый Медведь знает ремесло целителя, — сказал Ваэлин вождю. — Он может заштопать твои порезы.

— Если бы я был трезвый, ты был бы мертвый, — буркнул Альтурк.

— Если бы, — рассмеявшись, сказал Ваэлин и кинул вождю его дубинку.

Она видела, что воларец умирает. Кожа пересохшей маской свисала с лица, глаза стали мутными и безразличными от перенесенных мук и унижения. Однако рассказывал он сильным и ясным голосом, отточенным столетиями ораторских упражнений.

— Императрица вышлет на вас треть оставшегося флота, — поведал он собравшимся на совет командирам экспедиционной королевской армии. — После победы над третью императрица постарается завлечь вас в залив Локар. А тогда оставшийся флот закупорит выход.

Рива наблюдала, как Щит изучает разложенную на столе карту. Собрание пришлось устраивать на главной палубе «Королевы Лирны». Никакая каюта не вместила бы столько командиров. Море сегодня успокоилось, хотя волны все еще били так, что ботик, везший Риву на борт флагмана, то и дело опасно кренился и черпал воду. Риве не слишком понравилась морская жизнь. Даже после того, как прошла морская болезнь, донельзя угнетала корабельная теснота. К тому же Рива до боли тосковала по Эллис и Велисс.

От грустных мыслей ее отвлек голос Щита. Элль-Нестра постучал ногтем по узкому заливу Ущелье Локар.

— Это единственный проход к столице Волара. Но если мы войдем в залив, нас нетрудно закупорить там всего лишь несколькими кораблями. Там тесно, численный перевес не поможет. Воларцы могут поставить гарнизоны на оба берега и не дать нам высадиться.

— Их новая императрица устроила элегантную ловушку, — с ноткой невольного восхищения в голосе произнес граф Марвен. — К сожалению, она — не генерал Токрев.

— Чересчур сложная комбинация, — равнодушно заметила королева. — Я сомневаюсь, что их императрица когда-либо играла в кешет. Владыка флота Элль-Нестра, что посоветуете?

— Бесполезная битва — всегда скверный образ действия, а в особенности на море, где столь многое определяется случайностью, — не отрывая взгляда от карты, ответил тот. — Маневрировать флотом, до предела загруженным солдатами, — тяжкая задача. Я предлагаю уйти от врага, направиться на северо-восток и высадиться вот здесь.

Он постучал по изображенному на карте неглубокому заливу в сотне миль к северу от Ущелья Локара.

— Кое-кто из моих капитанов промышлял контрабандой на этих берегах и рассказывал, что здесь есть пляжи, куда можно высадить одновременно пятую часть нашей армии. Большая часть воларских войск оседлала берега Ущелья. Вряд ли навстречу нам вышлют значительные силы. А когда армия высадится, флот освободится для борьбы с теми, кто захочет перерезать наши пути снабжения.

— Граф Марвен, ваше мнение.

— Ваше величество, потребуется самое малое три дня, чтобы высадить целую армию, — сказал королевский владыка битв. — Хотя большая часть воларской армии и сосредоточится на юге, следует ожидать нападения со стороны местных гарнизонов до окончания высадки и приготовления к маршу.

— Можно высадиться и дальше к северу, — вздохнул Щит. — Но еще две сотни миль на север высаживаться практически негде.

— Чем больше расстояние до Волара, тем меньше шансы на успех, — заметила королева, оторвавшись от карты, обвела взглядом собравшихся командиров — и остановилась на Риве. — А у нас есть люди с огромным опытом в отражении воларских атак.

— В добавление к вашим лучникам и стражникам я даю вам три полка королевской гвардии, в том числе Бегущих Волков. Все — ветераны.

— Ваше величество, это более чем любезно с вашей стороны, — сказала Рива.

Ее вызвали в королевскую каюту для частной аудиенции. Рива впервые очутилась с глазу на глаз с Лирной. Даже здоровенному лорду-защитнику было приказано подождать снаружи. Риву снова поразила невероятная красота королевы. Даже тонкие белые линии, бегущие по лбу к отросшим роскошным рыже-золотым волосам, скорее подчеркивали, а не портили ее. Не только красота, но врожденная, неколебимая уверенность в себе, ощущение властной силы — вот что приковывало к Лирне все взгляды. Но, вопреки тому, а скорее — именно из-за этого, Риву нисколько не привлекала Лирна.

«Ее было легче любить обожженную, — подумала Рива. — Сейчас она чересчур совершенна».

— Я хочу, чтобы вы знали: вы вольны отказаться от моего назначения. Отказ не навлечет на вас мою немилость.

— Мы пришли сюда, чтобы покончить с врагом. К тому же мне куда легче сражаться на суше, а не на море.

— Да, к морю надо привыкнуть, — улыбнувшись, произнесла королева.

Ее улыбка не походила на то сверкающее чудо, которым Лирна так умела одарять своих подданных.

— Перед тем как уйти на север, лорд Ваэлин попросил меня позаботиться о вас, не подвергать вас чрезмерной опасности. А точнее, он просил меня оставить вас в Королевстве в качестве регента.