— Я понимаю, как странно это выглядит… — Изекиль будто читает мысли. — Прежде всего я хотела извиниться перед тобой за всю грубость. Просто я…

— Я понимаю, — кивает головой Эффи. — Не нужно.

Изекиль благодарно улыбается за то, что ведьма не заставила её раскаиваться и, тем более, рассказывать во всех красках о ревности к Себастьяну.

— Давай так: я не должна была себятаквести. Хотя, признаюсь, ты всё равно меня раздражаешь, но…

— И это я понимаю. Ты защищаешь своего короля. Так и должно быть, — снова кивает Эсфирь. — И я знаю, что, будучи Верховной, являюсь лишь дополнительной угрозой, а не помощью.

— Демон, как же неловко… — тихо произносит Изи. — Знаешь, я, наверное, пойду. Плохая была идея. Я…

— Подожди, — Эсфирь, сама, не зная зачем, останавливает разволновавшуюся девушку. — Помоги мне с волосами. Да, и с платьем помощь бы не помешала… Я имела неосторожность отпустить служанку, что с моей стороны весьма опрометчиво. Я же ни демона не смыслю в традициях альвийского свадебного наряда…

Неловкость, что сковывала плечи Изи, в миг исчезла, взамен её глаза засветились почтительностью и облегчением.

— Да-да, конечно! Это… честь для меня, — Изекиль, не ожидая от себя, делает быстрый книксен.

Она в мгновение ока подлетает к Эсфирь, снова приседая в коротком поклоне.

— Можно? — робко интересуется она, прося ведьму приподнять руки.

— Да, если ты прекратишь падать в книксен, — ухмыляется Эсфирь, губы шпионки в ответ сдерживают смех.

— Я репетировала, — отзывается та, крепко фиксируя изумрудную ленту с чёрной окантовкой вдоль молнии.

— Обещай, что не будешь так делать, — морщится Эффи, чувствуя, как ткань плотно прилегает к телу.

— Ты выходишь замуж за Видара, — ухмыляется Изи. — У нас в общем-то нет выбора: кланяться или…

— Изекиль…

— Просто «Изи». Давай зароем топор войны и начнём нормальное общение с обычных обращений, — улыбается шпионка. — Ну, хотя бы на время свадьбы.

Быстро расправившись с платьем, Изи усаживает Эсфирь в кресло, собирая кучерявые локоны назад. Тонкие пальцы аккуратно поддевают несколько рыжих прядей. Если бы не альвийский свод этикета — Изи оставила бы их распущенными. Волосам ведьмы она всегда в тайне восхищалась.

— Тогда и ты зови меня «Эффи», — зачем-то предлагает Эсфирь, а затем, мысленно ударив себя ладонью по лбу, переводит тему: — Изи, какой он?

— Кто? — не сразу понимает та, поглощённая кудрями невесты.

— Видар. Не король Первой Тэрры и, уж тем более, не Кровавый Король. Какой Видар Гидеон Тейт Рихард?

По правде, Эсфирь уже имела честь познакомиться с Видаром. Она помнила того мальчишку на лошади, что нёсся по полю, словно всю жизнь провёл в седле; помнила того, кто против своей воли поглаживал её кожу в толще воды Альвийского каньона; того, кто рассматривал её так пристально в библиотеке; кто с жаром целовал на кухне тётушки До; кто подарил родное малварское небо над головой в чужой стране. Ведьма точно знала, что еёненавидит король, но ненавидел ли Видар? Вот где скрывался вопрос.

Скорее, он делал всё, чтобы ведьма возненавидела его самой яркой ненавистью, что без сомнений выходило на «отлично». Но мизерные поступки и тёплые жесты, утекавшие из-под жёсткого контроля, занозами застревали в душе ведьмы.

— Несносный, — губ шпионки касается лёгкая улыбка.

Да, пожалуй, именно таким Видар и был. Абсолютно несносный и непредсказуемый, а ещё до одури властный. Никогда не знаешь, что он имеет в виду, и почему то смотрит самым глубоким изучающим взглядом, а то и вовсе делает вид, что её не существует в Пятитэррье.

— Это относится и к королю, — хмыкает Эсфирь, наблюдая за действиями Изекиль в зеркале.

Изи поочерёдно подкалывала пряди чёрными лилиями, стараясь как можно выгоднее расположить их.

— Он очень самоотверженный, — Изекиль не поднимает взгляда на Эсфирь, пытаясь закрутить прядь в аккуратное колечко. — Добрым этого короля зла назвать сложно, но… он справедливый. Война научила справедливости и освободила от предрассудков. Он готов был заслонить своей спиной нуждающегося в помощи. Что этот придурок и делал.

— И, судя по всему, продолжает делать.

Невинное замечание заставляет взгляд Изекиль потемнеть. Прядь, которую она пыталась уложить, выпадает из пальцев.

— Я не хотела, — Эсфирь поджимает губы, снова почувствовав напряжение.

— Нет, всё… всё хорошо, — выдавливает улыбку Изи. — Просто он… он же принял Метку… В смысле метку от королевства и…

Шпионка с треском разламывает своё призвание. Видару стоило бы пересмотреть личные составы.

— Я в курсе, что он носит Метку Каина, — быстро проговаривает Эсфирь, ловя на себе удивлённо-стушевавшийся взгляд.

— Прошу не рассказывай ему, что я прокололась… Просто я была уверенна, что ты уже знаешь и…

— А ты, взамен, не спрашивай при каких обстоятельствах я это узнала, — заговорщически подмигивает ей ведьма.

— Уговор, — несмело улыбается Изи. — Я просто волнуюсь за него. Он мне, как ещё один брат, понимаешь? Мы ведь росли вместе. Наши с Файем родители погибли от лап гуля. Мы были направлены во дворец, как подмастерья. В итоге, я, Фай, Видар иэта Кристайнв детстве проводили неприлично много времени вместе. А потом его начал готовить демонов Теобальд. Он настоял на том, что юному принцу нужно сфокусироваться на учёбе и своём будущем с…

— Дай угадаю, с Кристайн? — хмыкает Эсфирь.

Почему-то в области рёбер неприятно тянет.

— Да, Теобальд все уши ему залил про выгодную партию, и Видар поддался. Они с Кристайн начали больше проводить времени, но он всё равно находил секунды, чтобы сбежать к нам. Кристайн делала абсолютно всё, чтобы рассорить нас, даже как-то устроила сцену ревности ко мне.

Мягкий смех Изекиль окутывает покои, заставляя улыбнуться и Эсфирь.

— Видар и сцена ревности — что-то из фантастики.

— Да, эмоциональный диапазон у него обычно не больше, чем у столового серебра. Собственно, он и не повёлся. Не знаю, способен ли он вообще ревновать. А я оттаскала Кристайн за волосы, за что меня и брата, опять же по настоянию Теобальда, определили на армейскую службу. Об этом узнал Видар, он уговаривал отца отозвать приказ, но тот не послушал. Сошлись на том, что мы отучимся и станем личной охраной Видара. Теневой отряд он сформировал много позже.

— Когда мы проходили испытание, я видела моменты Кровавой Бани. Когда Видар лишил головы Теобальда… он уже тогда был… отмечен?

— Да, — тихо проговаривает шпионка. — Видар живёт с Меткой с момента службы в Пандемониуме. Он уходил туда тем, кого мы с Файем знали, Эффи: целеустремлённым, возлагающим надежды, искренним, смеющимся, а вернулся…мёртвым, с ледяной яростью в жилах. Его сторонились даже деревья. Когда он появлялся в поле зрения, клянусь, становилось холодно. Только после Холодной войны он рассказал нам о Метке. О