Кавилом решили монаха просканировать. Ну во-первых, чтобы посмотреть на сколько сильно его приложил наш бравый рыцарь. — подмигнула она пиротехнику, на что тот довольно хмыкнул — А во-вторых, чтобы убедиться, что его нигде не перемкнуло после нашей терапии по лечению зависимости и он не начал страдать шизофренией и не выдумал эту историю с Дионисом.

После этих слов улыбка сползла с лица пиротехника и он недовольно засопел.

— Ну и вот еще — подошёл к столу Кавил и положил сверток.

— Это что? — спросил Геральд, разворачивая ткань.

— Это то, что было при себе у Диониса.

На столе в развернутом туеске лежали несколько метательных ножей, пара кастетов и т-образное шило.

— Жаль. Он так здорово готовил. — покачал головой капитан.

— Что теперь делать то будем? — спросил Влас.

— Хороший вопрос. С одной стороны, Дионис пока никого не убил и вел себя более чем прилично. С другой, медики вот утверждают, что вот это — указал капитан на экран — не просто мысли, а план действий. Можем ли мы сейчас выпустить его в открытый космос, дабы пресечь непоправимое? А что если у него, как у художника, просто очень яркая фантазия? Или на его мысли повлияла травма головы, нанесённая Синью?

— Там небольшое сотрясение… Оно конечно могло повлиять на его восприятие. Не так, как поведенческая программа, вшитая ему до этого, но все же — задумчиво проговорила Айва.

— Программа? — переспросил Геральд.

— Что? — отвлеклась от раздумий Айва — А. да. У него в определенных участках коры головного мозга наблюдается небольшой сумбур. Такое бывает, когда … как бы это сказать… Человеку навязали определенный стереотип мышления что ли..

— Вроде гипноза? — уточнил капитан.

— Принцип воздействия на психику один и тот же. Но в его случае методика была более эффективная. — кивнул Кавил.

— И что же ему навязали? — продолжал Геральд.

— Да кто ж его знает. Сканер показывает только то, что на уме у исследуемого здесь и сейчас, мозговую активность в реальном времени. Отмотать мысли с помощью него нельзя. Если бы Дионис не шел в это время убивать Айву и не планировал расправы над остальными, мы бы и этот скан не получили. Были бы мыслеформы того, о чем он думал здесь и сейчас. Может очередной рецепт. Или мысли о фресках. Или какие-нибудь эпизоды из библии. Ну может что-нибудь непристойное. Одним словом, то, о чем он думал именно в этот момент. — пояснил Кавил.

— Да. Дела. — выдохнул сквозь стиснутые зубы Геральд.

— Поведенческая норма — это мысль, что все звездочеты подлежат уничтожению. — подала голос Нора.

Все тут же уставились на нее. Рыжеволосая наемница стояла у стены и старалась никому не смотреть в глаза.

— Это один из этапов подготовки инквизиторов. Нам вбивали эту мысль с первого дня. А тем, кто не усваивал это самостоятельно, эту мысль выжигали на подкорке при помощи аппарата, во многом схожего с вашим сканером, но с более широким спектром функций. После такой терапии мы уже не воспринимали звездочетов за людей. Они становились объектом истребления. Холодного. Без костров, пыток и без отправки в космос без скафандра, как это было раньше. Без показухи. Тихо. Чтобы другие не видели и не слышали.

— Что ж так скромно? — саркастически уточнил Курт.

— Чтобы прихожане не порицали. — посмотрела ему прямо в глаза Нора — Ибо прихожане приносят подаяния. А вера — штука затратная. Инвентарь, иконы, космические соборы. Это все требует денег. А травля звездочетов отпугивала слишком много людей. Более того, со временем первопроходцы начали восприниматься людьми не как еретики и грешники, как это было давно, а как мученики. Синоду пришлось пересмотреть свои взгляды и подстроится под новые реалии. Миру было сказано, что гонения звездочетов отныне в прошлом. Но в действительности менять парадигму — значит отступится от веры. Так до сих пор считают ортодоксы. Поэтому произошел раскол церкви. Она распалась на новую и ортодоксальную. Новая церковь пропагандирует мир, любовь и божественную благодать, а ортодоксы, как и прежде, выискивают звездочетов и с пристрастием вытягивают из них ответ на один и тот же вопрос — видел ли ты Его?

— Бред какой-то. Дикий сущий бред. — подал голос Стаф.

— А ты откуда… — начал было вопрос Курт.

— Была одной из них. — не дав закончить вопрос, ответила Нора.

— Была? А теперь? — спросила Лика.

— Меня, как таковой, никто не спрашивал. Ортодоксальные церковники набирают послушников среди сирот, наркоманов и просто легко поддающихся внушению людей. Тех, кого не хватятся и про кого не будут спрашивать. За сирот им еще и государство доплачивает до совершеннолетия. Удобно же. Кого-то готовят в прислугу. Кого-то в космонавты. Кого-то в вербовщики. А кого-то в инквизиторы.

— Тебя тоже программировали? — спросил Геральд.

— Нет. Я делала вид, что предана церкви без дополнительных внушений. — ответила Нора.

— И ты тоже… — начала Мэй, но оборвалась на полуслове.

Выждав минуту и не дождавшись конца вопроса рыжая наемница уточнила:

— Убивала звездочетов? Нет. Сбежала раньше, чем успела закончить семинарию. Ну а поскольку документов у меня не было, как и никого во внешнем мире, но были навыки определенного плана, подалась в наемницы.

В кают компании повисла гнетущая тишина. Она длилась несколько минут, пока Геральд не спросил у Айвы:

— Слушай. А вот эта вот программа… Можно ее как-нибудь переписать?

— Нет, не думаю. Это совсем другой уровень. Техника более тонкая должна быть, знания и опыт. Боюсь что нет, не смогу.

— Жаль. Уверен, Дионис был бы славным парнем, если бы у него в мозгах не покопались. — вздохнул Геральд

— А восстановить? — вмешалась в разговор Филиция.

— В смысле? — не понял Геральд, но Айва уже витала в своих мыслях и перебирала варианты.

— Да. — ответил за нее Кавил — Мы можем восстановить изменённую область головного мозга, но у Диониса уже выработались поведенческие нормы. Он может продолжать желать нам зла по инерции.

— Он провел с вами с десяток дней и до сих пор никого не грохнул. — пожала плечами хакер наемников.

— Ага. Давайте восстановим ему мозги и окружим заботой и любовью. И он сменит свое отношение с минуса на плюс и будет защищать нас от остальных инквизиторов и готовить свои богомерзкие… — распылился Курт, но напоровшись на холодный взгляд капитана, не стал развивать тему про кулинарные способности церковника.

— Я пока не вижу другого выхода. Либо так, либо в космос его. Потому как высади мы его на верфи, он вернется с друзьями. А даже если и нет, то, как минимум, расскажет всей инквизиции, что Летучий голландец — корабль еретиков. — откинувшись на спинку кресла,