что-то в этом роде, но после этого я был один. Я знаю, насколько это чертовски отстойно, когда никого нет рядом, когда ты имеешь дело с этим. И хотя ты не в такой ситуации, и у тебя здесь есть люди, которым ты небезразличен, я просто подумал, что ты должен знать, что я это понимаю.

Блейк долго молчал, с гримасой допивая последний дюйм водки в бутылке, прежде чем заставить своего персонажа в игре бесцельно бродить по полю.

Когда я в принципе смирился с тем фактом, что он не собирался отвечать, он, наконец, ответил.

— Как она умерла? — он спросил, и я проклял себя, потому что я должен был ожидать этого, но опять же, я не был обязан сообщать ему какие-либо подробности. Теперь у меня было вымышленное имя, и я был уверен, что Сэйнт не вспомнит меня среди бесчисленного списка людей, которых его отец уничтожил за свою жизнь, даже если я все еще буду называть свое старое.

— Ее убили, — ответил я, мой взгляд тоже был прикован к игре.

Блейку потребовалось время, чтобы переварить это, прежде чем кивнуть.

— Ты поймал ублюдка, который это сделал?

На этот раз мое колебание длилось дольше, но я уже завел разговор на эту тему, так что лгать казалось бессмысленным. Кроме того, несмотря на мой здравый смысл, трудно было не любить Блейка. Просто в нем было что-то такое, что притягивало людей, и было ли это обаянием или ерундой, я явно уже начал становиться его жертвой.

— Пока нет.

— Что ж, если тебе когда-нибудь понадобится какая-либо помощь в этом, я согласен, — сказал он, и я с удивлением обнаружил, что поверил ему. Он говорил это искренне и без каких-либо оговорок.

— То же самое касается и тебя, — сказал я. — Я знаю, что вся эта вендетта против Ройом Д'Элит важна для Татум, потому что ей нужно, чтобы правда вышла наружу и очистила имя ее отца. Но это важно и для тебя тоже. Чтобы ты мог отомстить людям, которые выпустили вирус «Аид» в мир, и заставить настоящих виновников заплатить за смерть твоей мамы. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я готов сделать все возможное, чтобы свергнуть этих ублюдков.

Блейк повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я встретил его взгляд с такой тяжестью в своем, что поклялся ему, что не шутил.

После долгой паузы он выдавил улыбку.

— Похоже, ты действительно Ночной Страж, не так ли? — он поддразнил. — Я знал, что ты не сможешь бороться с этим вечно.

Я закатил глаза, но на самом деле не мог этого отрицать. Несмотря на то, что мое членство в этом эксклюзивном клубе было предназначено только для того, чтобы приблизить меня к Сэйнту и дать мне возможность лучше помогать Татум, я должен был признать, что сейчас это нечто большее. Странным образом я начинал чувствовать, что принадлежу к числу этих монстров. И это, возможно, было одной из самых ужасающих вещей, в которых мне пришлось признаться самому себе за долгое время. Потому что, если они были мне небезразличны, это делало меня уязвимым перед болью их потери. И это было то, чем я никогда не хотел рисковать снова после того, как погибли моя мама и Майкл.

— Тогда давай сделаем это официально, хорошенько поимев Сэйнта, — пошутил я, нарушая серьезность нашего разговора, когда вскочил, чтобы наполнить пустую бутылку из-под водки водой, прежде чем поставить ее в холодильник. Наверное, мне следовало отмерить его с точностью до миллиметра, прежде чем мы начали пить, но пришлось сделать предположение. Может быть, нам повезет, и он отвлечется, когда в следующий раз нальет себе стакан, и не заметит разницы. В любом случае, я с нетерпением ждал, как он взбесится из-за этого.

Я споткнулся на обратном пути к дивану, и смех сорвался с моих губ, когда я опустился обратно рядом с Блейком, и он тоже засмеялся. Эта дорогая водка была каким-то крепким дерьмом.

— Я думаю, вы, наверное, пьяны, сэр, — поддразнил Блейк, и я закатил на него глаза.

— Как будто я когда-нибудь пил с учеником, — усмехнулся я, и мы вдвоем снова начали игру, погрузившись в дружеское молчание.

На душе у меня стало немного легче, когда мы сидели там вместе, и я понял, что, вероятно, сегодня вечером я так же сильно нуждался в друге, как и он. Мое горе, возможно, было старше его, но это было не то, что когда-либо проходило. Так что, возможно, мне пришлось смириться с тем, что Блейк Боумен быстро стал моим другом, и, возможно, стать Ночным Стражем было не так уж плохо, в конце концов.

Мила действительно закричала, когда я сказала ей, что вышла замуж за Киана, и с тех пор новость распространилась по школе как лесной пожар. Мне пришлось отвечать на вопросы сотни разных девушек, пока все они ворковали над моим кольцом, говоря, что оно такое мое. Как будто у них были какие-то идеи. Половина из них бросила на меня ревнивые взгляды, как только они поздравили меня, и я не пропустила перешептывания в классе от девочек, удивляющихся, что сделало меня такой чертовски особенной. Было не так уж плохо, когда мне завидовали за то, что я жена Киана Роско. Не то чтобы я ходила с самодовольной улыбкой на лице или что-то в этом роде, но я определенно не жаловалась.

Киан позаботился о том, чтобы в школьном реестре меня внесли в список как Татум Роско без моего разрешения, и я искренне врезала ему по члену за это. Я никогда не давала согласие на отказ от своего имени. Мое имя было тем, что связывало меня с отцом и Джесс, и как только он понял, почему я злюсь на него за это, он извинился. Но он еще не добился от школы, чтобы она изменила его обратно, и когда я отправила электронное письмо администрации по этому поводу, они загадочным образом не ответили. Гребаные Ночные Стражи с их всемогущим дерьмом.

Хотя сегодня вечером я могла не беспокоиться об этом. Киану было отправлено сообщение, подтверждающее, что мы отправляемся в Ройом Д'Элит, и все остальные мысли были вытеснены из моей головы. Ему прислали координаты в городе Хемлок, и мы должны были быть там в семь вечера, чтобы нас забрали и отвезли в клуб.

Нервы скрутились у меня в животе, но какая-то тихая решимость овладела и мной. Я