глаз. И чего стоило Назарову придумать какую-нибудь причину задержать его в Вологде? Какие-нибудь медицинские мероприятия ещё придумал бы… А то приехал домой, поужинал, толком не отдохнул — и начался ад. Все слуги и домашние попрятались по своим норам от давящего гнева хозяина, а ему, наследнику, приходится отдуваться.

— Ну и что? Помер Максим — и хрен с ним! — злобно рыкнул Шереметев, отбросив листки от себя. Те с лебединой плавностью приземлились на ковёр. — Зато никакого унижения перед каким-то мальчишкой, возомнившим себя благодетелем и спасителем! Ты же понимаешь, на какой крючок нас подсадил Назаров?

— Да, понимаю! — вскинул голову Александр, раздувая ноздри от обиды и гнева. — Зато ты жив и можешь дальше править Родом и кланом! Разве плохо?

— Эх, сынок! — скрипнул зубами князь. — Слабак ты, кишка тонка оказалась взять в руки ситуацию! Я бы на твоём месте сделал всё, чтобы умирающий Глава ушёл в Небесные Чертоги, но не преклонил бы голову перед полным нулём!

— Назаров — нуль? — выпучил глаза наследник Рода. — Ну, извини, отец, я с тобой не соглашусь. Десятки Целителей прыгали вокруг тебя и не смогли ничего сделать, а Назаров за неделю поставил тебя на ноги.

— Шереметевы — должники жизни перед Назаровыми! — заорал Василий Юрьевич, багровея от притока крови к лицу. Мощная волна магической энергии шарахнула по противоположной стене, сбив с неё две больших картины. Они с грохотом рухнули на пол. В дверь кабинета просунулось испуганное лицо охранника, но тут же исчезло. Главное, что все живы, а так — пусть папаша с сынком сами разбираются, хоть передерутся. — Кто такие Шереметевы, и кто этот Никитка, получивший с какого-то перепугу Силу Универсала⁈ Мы свой Род ведём от Андрея Шеремета, с царями роднились, а этот мальчишка хотя бы помнит кого-то до пятого колена?

— Назаровы — потомственные Витязи, отец, — поморщился Александр. — Орден Гипербореев никогда не пытался мешать свою кровь с потомственной аристократией Руси.

— То-то и оно! — громыхнул князь, почему-то сразу успокоившись. — Витязи! А ты поменьше сказок читай про Орден… Ладно, сын, извини, что вспылил. Спасибо тебе и Велимиру за решительность, пусть и такую. Этот случай показывает вашу зрелость и рассудительность. Мать говорила, что ты долго с братом обсуждал, как поступить со мной. Был соблазн сплавить батьку в Чертоги, а?

— Соблазна не было, по крайней мере — у меня, — опять пришлось бороться с противным комом в горле. — Но страх был. За семью, за клан. Это Велимир действовал решительно, а я затупил, извини. Едва время не потеряли.

— Кто настаивал на меморандуме?

— Никита.

— Хитёр, стервец, ой, хитёр! — ухмыльнулся Шереметев. — Собери бумаги, сын.

И пока Александр ползал по ковру, он устроился в своём рабочем кресле и расслабился, ощущая прилив сил. Грудь ещё пощипывало от нанесённой татуировки, но такой отупляющей боли, достигавшей мозга, уже не было. Чернота, в которой он плавал непонятно сколько времени, исчезла с концами и даже во сне не беспокоила.

«Всё-таки Никитка гений, — не желая того, превознёс умения барона Назарова Василий Юрьевич. — С моей помощью макнул всех Целителей в дерьмецо, сделал Шереметевых должниками, и заодно повысил акции своего Медцентра. Стратег, мать его!»

Сын молча положил собранные в стопку листы меморандума и скромно уселся на один из стульев.

— Даже Апраксиным прикрылся, — с каким-то удовлетворением произнёс Шереметев-старший. — Хлебнёте вы с Никиткой, сын. Опасный зверюга растёт. Мы ещё поговорим сын, как нам поступить. Но уже сейчас я хочу, чтобы ты вошёл в доверие к цесаревичу. Пора вкладываться в будущее. Если Шереметевых не будет в Ближнем Круге Владислава, вас сожрут. А Назаров уже снимает сливки со всего, с чего может. У него, помимо родичей, очень много «ближников». С ними надо работать. Вода камень точит.

— И как ты с ними будешь работать? — усмехнулся наследник.

— К примеру, есть такой Олег Полозов. Я узнал, что он с Никитой знаком ещё с Албазина, бывший «потайник» (хотя бывших из этого гадюшника не бывает), женат на сестре Ольги Хомутовой, которая меня, кстати, выхаживала все эти дни, — Шереметев простучал пальцами по столу. — У Никиты нет близких родственников, кроме неких Александровых, которых он, кстати, старательно не допускает в клан. Надо узнать, в чём причина и сыграть на этом. Всех, кто недоволен возвышением Назарова, приближать к себе, делать союзниками.

— Ты как будто к войне с ним готовишься, — удивлённо буркнул сын.

— Поверь, так и надо. В чём толк знать направление удара стотысячной армии врага, если есть опасность пропустить смертельный укол диверсионной группы? — с пафосом произнёс князь. — А Назаров — не забывай — обучался в Военной Академии, у него мышление военного человека.

— Он диверсант? — по-детски открыл рот Александр.

— Эх, сын, мало ты еще жизни видел, — вздохнул Василий Юрьевич. — Ты думаешь, я только кланом руковожу, семью не даю в обиду? Мне хватает времени и по сторонам поглядывать. Капитан Назаров — боевой маг, у него награды высшего порядка, одна «Звезда Сварога» чего стоит. Если его армейское досье посмотришь — многому удивишься.

— А ты смотрел? — не удержавшись, улыбнулся младший Шереметев.

— Нет, но есть люди, которые за нужную мне информацию получают приличные деньги.

— Последствия представляешь, если вскроется, что кто-то получил доступ к секретному досье и сбрасывает данные на сторону?

— Не учи отца… яичницу жарить, — перекосило князя. — Наши люди везде, даже в армии, — тыкнув пальцем в его сторону, добавил: — Поэтому и предупреждаю тебя, Сашка, быть очень осторожным с Никиткой. Плохо, что мы теперь скованы этим меморандумом, ведь теперь мне нельзя умирать!

— С чего вдруг такой вывод? — брови Александра взлетели вверх.

— А потому что Назаров может использовать моё нынешнее состояние и сотворить какую-нибудь гадость, прикрываясь договором!

Он хлопнул ладонью по стопке бумаги.

— Не преувеличивай кровожадность Никиты, — расслабился сын. У отца после болезни явно что-то в мозгах сдвинулось. Никогда не считал Назарова первостатейным врагом, а тут вдруг развоевался. Александр предпочёл держать язык на замке, а выводы сделает потом, когда обсудит разговор с Велимиром. Кстати, ему тоже предстоит ощутить гнев папаши. Позвонить нужно Велику, предупредить, чтобы готовился.

— Подожди, ещё не так заговоришь, когда он ощутит вседозволенность от своих