– Это чтобы ты был под контролем, убийца. Когда я даю мысленную команду, ошейник срабатывает. Сейчас я его выключу, не тащить же твою слоновью тушу на руках… Как эта срань выключается?! Гонза, ты скотина, если бы ты не путался под ногами…

– А я при чем? – удивленно спросил Гонза.

– А ты у нас самый главный раздолбай!

Мартин широко раскрытыми глазами смотрел на пылающий потолок. Он не мог даже веки опустить, тело ему не подчинялось. А мозг продолжал работать. Главное – не паниковать. Он неоднократно попадал в плен, но всегда выбирался. Выберется и на этот раз. Для кого это, может, и катастрофа, а для него – рутина, специфика работы. Юстан на крючке, поскольку Мартин якобы располагает исключительно ценной для него информацией. Но где же он допустил ошибку? Бениус поднял тревогу? Вряд ли. Бениус не хочет, чтобы Юстан узнал о его тайных вылазках в лагерь борешанистов. Если только он сказал правду, ведь Мартин допрашивал его без веритола… Его поведение подтверждает его слова, но вдруг это была западня, вдруг он заранее знал, кого встретит, выйдя из туннеля? Тогда получается, что Мартина засекли, еще когда он прятался снаружи. Выданные Аблесом защитные устройства подвели? Возможно… Против Гефады они слабоваты. С другой стороны, вон с какой поспешностью их с него содрали… Подстраховались. Ладно, рано или поздно Юстан сам проболтается – такие, как он, поговорить любят.

Наконец «почти бог» Юстан разобрался со своей аппаратурой, и тело Мартина пронзили тысячи иголок. Он даже смог зажмуриться.

– Ты что-нибудь чувствуешь, убийца? – Юстан ткнул его носком ботинка. – Чувствуешь или нет?

– Да.

– Тогда вставай!

– Для того, чтобы восстановилось кровообращение, нужно время, – Мартин говорил невнятно, язык и губы словно одеревенели. Прогресс: минуту назад он их не ощущал.

– Мешок с дерьмом, – процедил Юстан. – Еще суперменом считаешься! Денорку, которая была с тобой, мы тоже взяли. Я ее на месте раздавил. В лепешку.

Вот ты и проговорился, подумал Мартин. Не было со мной денорки, я соврал, а ты об этом не знаешь. Спасибо.

Итак, «магические создания» Аблеса в провале не виноваты, они свою задачу выполнили. Выдал его Бениус, проявивший примерную лояльность к своему боссу, невзирая на возлюбленную-борешанистку с больным желудком. «Растяпа!» – обругал себя Мартин. Надо было ввести Бениусу веритол, а уж потом задавать вопросы. Надо было получше следить за ним, сумел же он каким-то образом поднять тревогу… Теперь придется работать дальше в этом чертовом ошейнике, и времени на операцию уйдет гораздо больше, чем он планировал.

Юстан наклонился над ним и внимательно вглядывался в его лицо. Усмехнулся:

– Переживаешь, да? Ты уже начал учиться страдать! Может, даже станешь человеком… Я всех твоих подельников выловлю.

Опершись о пушистый пол, Мартин встал. Юстан предупредил:

– Делай только то, что я говорю, иначе опять включу ошейник. Выключатель у него барахлит, так что сам напросишься… Иди туда, направо!

Вдали, в конце коридора, брезжил дневной свет. Неужели прошло столько времени? Все-таки нет. Искусственное освещение: узоры на потолке, широкие извилистые полосы, перепутанные, как дорожки в детской головоломке «Помоги собачке найти свой домик». Стены в этом зале тоже покрывал мох, теперь Мартин разглядел, что он темно-голубой. Через равные промежутки из массы мха выступали издырявленные костяные ребра. В центре потолка они соединялись, образуя шишковатый округлый нарост. Петляющие светящиеся полосы пересекали их, не церемонясь, а вокруг нароста обвивались тремя концентрическими кругами. Пол – гладко отполированные ониксовые плиты. Беспорядочно раскиданы потертые, но безумно дорогие ширанийские ковры. На стенах – пара зеркал, голографический пейзаж с морем и кричаще-розовым закатом, женский портрет, черно-белая графика борешанистов, еще одна голограмма: разрушенное взрывом здание супермаркета в центре Риашата, алзонской столицы (его заминировали те самые террористы, которых через два дня после этого перестрелял Мартин), какой-то документ в позолоченной рамке, несколько валвэнийских мечей разного типа, в роскошных ножнах. Овальные изжелта-белые плоскости – экраны?.. В зале хаотично расставлена разностильная мебель: фаянийская, ширанийская, солванская, кардубийская, прочая… Вперемежку с ней – похожие на абстрактные скульптуры Х-объекты, вырастающие прямо из пола. Мартин насчитал девять штук. На антикварной фаянийской кровати с балдахином – грязная смятая постель. Длинный стол с аляповато расписанной лакированной столешницей (из Кардубы?) загроможден посудой с остатками еды. Видимо, Юстан прямо здесь и живет.

– А с освещением у тебя тут порядок, – не дав ему заговорить первым, заметил, озираясь, Мартин.

– Эти сраные тьессины все забросили, а я налаживай, – раздраженно отозвался Юстан. – В одних помещениях свет нормальный, а в других фиолетовый, как в жопе…

«Значит, не можешь наладить. Не так уж хорошо ты контролируешь Гефаду».

Мартин еще раз огляделся. Что-то его зацепило. Даже не зацепило – резануло, и сейчас он пытался отыскать в хаосе предметов причину своей реакции. Что-то вызывало протест: такого быть не может! Х-объекты? Да нет, к ним он уже успел привыкнуть. Как раз они-то здесь на своем месте.

Юстан уселся в обитое палевым бархатом кресло с инкрустированными перламутром деревянными подлокотниками – Мартин видел похожие во дворце у Корнелы бан Кунарды. Не похожие, точно такие же.

– Стой где стоишь! – развалившись, велел Юстан. – Узнаешь рухлядь? – он небрежно похлопал по подлокотнику. – Подарочек твоей бывшей любовницы. Она тебя не любила. Зато когда я уделяю ей внимание, она испытывает оргазм от одних звуков моего голоса!

Зная Корнелу, Мартин не усомнился в правдивости его слов.

– Я ее бог, а она моя рабыня. Я всегда уводил твоих женщин! – Юстан победоносно осклабился. – Я трахал твою жену-потаскушку, помнишь?

– Интересная информация, – кивнул Мартин. – Очень интересная. Особенно если учесть, что я никогда не был женат.

Издевки Юстана не достигали цели: его мимолетное увлечение Корнелой бан Кунарда, изящной и жеманной фаянийской аристократкой, нельзя было назвать любовью. Сейчас он вспоминал о ней без неприязни, но и без всякого желания.

– В прошлой жизни был! – безапелляционно заявил Юстан.

Пожав плечами, Мартин задал вопрос, который интриговал его гораздо больше:

– Цефалопод в сирфийской гостинице – твоя работа?

– Моя, – Юстан расплылся в улыбке до ушей. – Эта осклизлая тварь заставила тебя содрогнуться, а? Я ее прямо в номер забросил, не промазал… А ты, дурак, не понял, что это знак неотвратимого рока? Ты не виляй! Тебе больно вспоминать о дурочке Корнеле, которая тебя обманула, и ты стараешься уйти от разговора, я тебя насквозь вижу!

Мартин обшаривал взглядом зал, один квадратный метр за другим: что в этом пестром хаосе подействовало на него в первый момент как удар током? Зеркало в форме многоугольника, удваивающее окружающий беспорядок. Не то. Солванский шкаф из полированного дерева, с золотыми вензелями на дверцах и четырьмя миниатюрными башенками по углам наверху. Не то. Какой-то потрепанный диплом в рамке. Не то.