себе позаботились, благо забот и без нас хватает! А нам уж, если сорок лет, худо ли, хорошо ли, протянули, теперь хуже не станет. Эстер с ребенком пусть возвращается домой.

Г и з и к е. А с чего бы это ей оставлять квартиру, мебель, стиральную машину? Чтобы Зентаи пропил все?

Я н и (кричит из кухни). Чего ты суешься? Как была дурой всю жизнь, так и осталась. А если он как-нибудь по пьянке долбанет ее по башке, что ты тогда запоешь?

Х а б е т л е р. Надо мне поговорить с Зентаи.

Входят  Я н и  и  П и р о ш к а  Ц и р а  с ребенком на руках.

Я не потерплю пьянства в своей семье. Таких людей я презираю, не верю им, ни единому слову.

М а р и я  П е к. Опять замолол? В могилу меня свести хочешь? Ждешь не дождешься!

Я н и. Я уйду от вас, мама. Заберу жену, сына и уйду.

М а р и я  П е к. Куда ты денешься, сынок?

Я н и. Не знаю. Я просил на заводе дать квартиру. Если там не помогут, уеду в Дьёр{141} или на какую-нибудь машинно-тракторную станцию, где дадут жилье. Уж свои-то деньги я везде заработаю.

М а р и я  П е к. А остальная семья?

Я н и. Какое мне дело до них!

М а р и я  П е к. Правда?

Я н и. Правда, мама. Что этот паскуда-отец, что потаскухи-сестры: друг друга стоят. Да и вообще вся эта помойная яма!

М а р и я  П е к. Ну, а мать? Меня ты как обзовешь?

Я н и. Нельзя здесь жить. Вся эта грязь и безалаберщина добром не кончатся. Мама, я хочу, чтобы у меня был порядок, я заберу своего сына. В моих силах воспитать его человеком. Да я и имею на это право.

М а р и я  П е к (беззвучно смеется). Никогда ты не уйдешь отсюда. Захочу — глаза тебе выцарапаю. Захочу, лягу у порога поперек двери — переступай через меня. Я твоя мать, я выносила тебя под сердцем, родила на счастье себе, и тебя и остальных. Я имею право говорить, потому что столько выстрадала ради семьи. Мы всегда жили вместе, и в радости и в беде, и вместе останемся, пока я жива. И даже после… Ты мой сын. Иногда мне просто смешно, когда ты орешь, скрипишь зубами, размахиваешь кулаками… Отца не обижай. Он уже старый, дурной. И девочек не обижай, сестер своих, наказываю тебе, защищай их, ведь ты остался у нас единственным мужчиной, их опорой. Такова моя последняя воля.

Сцена темнеет.

П и с а т е л ь. Два дня спустя перепуганный Бела Шападт позвонил на квартиру Хайналки. Он сказал, чтобы они приезжали, с Марией Пек плохо. Хайналки не было дома, саксофонист на такси приехал на улицу Надьфуварош.

Картина семнадцатая

Квартира Хабетлеров.

Б е л а  Ш а п а д т (с важной миной наклоняется к Эрвину). По-моему, она пыталась покончить с собой.

Эрвин подходит к постели Марии Пек.

Х а б е т л е р (топчется вокруг кровати). Как это мило с твоей стороны, что ты приехал.

Мария Пек лежит на кровати, на лицо ее падает луч солнца, седые волосы растрепались, глаза неподвижно уставлены в потолок.

Э р в и н (садится на постели, обнимает Марию Пек). Что вы наделали? Мама, отвечайте! Вы слышите меня?

М а р и я  П е к. Видишь, мне даже умереть не дают… Он сказал, что никогда не любил меня… что из чувства порядочности жил со мной. Ему противно было целовать мои руки… такие они… безобразные…

Э р в и н (подходит к Хабетлеру). Почему вы не вызвали врача?

Х а б е т л е р. Я не решился перечить ей. И вообще, когда это случилось, меня не было в комнате.

Э р в и н. Тогда молитесь богу. Если яд проник в кровь, можете готовиться к похоронам. (Приносит молоко, поит Марию Пек.)

Г и з и к е (входит с сестрами, они истерически рыдают). Мама, обещайте, что больше никогда не сделаете подобного.

М а р и я  П е к. Обещаю.

Я н и  останавливается в дверях.

(Замечает Яни, подзывает к себе.) Я не сумела уйти. (Шепчет.) А ты уходи отсюда. Пусть твоя жизнь будет счастливой.

Яни кивает головой, целует ей руку.

Картина восемнадцатая

Квартира Дёрдя Зентаи.

З е н т а и. Я поступаю в университет. Не успокоюсь, пока меня не станут звать доктором Зентаи. Даже если изменится строй, диплом все равно останется в силе.

Э с т е р. Не сердись, но меня смех разбирает, когда на выпускном вечере веселятся плешивые типы. В восемнадцать лет это еще куда ни шло, а уж так, по-моему, просто нелепо.

З е н т а и. Твое мнение меня не интересует.

Э с т е р. Ты ни одного вечера не посидишь с ребенком. Черкаешь там что-то, трешь резинкой, зубришь стихи, если случайно заявишься домой трезвым.

Зентаи хватает ее за руку.

Не смей меня трогать! Ты мне противен! Уходи отсюда! Нет, этого я не выдержу!

З е н т а и. Ладно, уйду.

Э с т е р. Ты — скотина! Даже твой кровный отец на суде подтвердит, что ты распоследний пропойца и негодяй! А мылом моим не смей пользоваться! И зубной пастой тоже! Пива хлебай на две бутылки меньше, я не намерена на тебя ишачить! Правильно отец твой советовал гнать тебя к чертовой матери, а себе подыскать подходящего, честного, порядочного человека!

З е н т а и. Господи, а ведь какое великолепное воспитание я получил! Каждое утро меня будили актрисы. Отец, еще сонный, с похмелья, приставлял мне к уху трубку, и я слушал их щебетанье. Одна актриса даже пела господину инспектору. Конечно, будем справедливы, он все-таки заботился обо мне. Однажды пьяный приставил мне ко лбу револьвер, потому что я не хотел ужинать. Мать три года промучилась с ним, потом умерла… Но этот добродетельный человек все-таки мой родной отец, и на его могиле я велю написать: «Здесь покоится Никто…» А ты просто глупая гусыня, и до чего же ты мне противна, ей-богу! (Выходит.)

Э с т е р. Когда уберешься отсюда?

Г о л о с  З е н т а и (из прихожей). Уберусь…

Э с т е р. Когда я наконец от тебя избавлюсь?

Г о л о с  З е н т а и. Уйду… скоро уйду.

Сцена темнеет.

П и с а т е л ь. Вся семья была того мнения, что Зентаи никуда не уйдет. Но в конце октября он неожиданно переселился, забрал с собой фотоаппарат и радиоприемник. Эстер пришла домой, увидела пустой столик, где раньше стоял приемник, и заревела.

Картина девятнадцатая

Квартира Хабетлеров.

Г и з и к е. Ты что, спятила? А если бы он все разделил поровну? Радуйся, что мало забрал.

М а р и я  П е к. Господи, все трое… Все трое…

З е н т а и - с т а р ш и й (дает деньги Эстер, игриво). Не убивайся о моем непутевом сыне, не стоит он этого.

Э с т е р. Нисколечко я не убиваюсь. Противен он мне. Как есть подонок. Раз в месяц только придется встречаться с ним, чтобы получать деньги на ребенка. А там, да поможет нам бог!

З е н т а и - с т а р ш и й. Оставь ты бога в покое, не верю я в эту муть. А попов, так