- Почему? – слетело с ее губ, и я удивился. Неужели ответ на этот вопрос не очевиден? Все мои последние поступки буквально кричат об этом.

- Изабелла, - позвал я ее полным именем, желая, чтобы она серьезно и с полной отдачей вслушалась в слова. Проведя пальцами по ее волосам, я ощутил трепет ее тела, не привыкшего к моим прикосновениям или из-за ледяного касания. - Белла, я не смогу жить, если причиню тебе боль. Ты вообразить не можешь, что я чувствую, когда представляю тебя, бледную, холодную, неподвижно лежащую на земле… - мне было сложно говорить о ее смерти, глядя ей в глаза, и я стал всматриваться в землю. - Не видеть твоего румянца, блеска в глазах, когда ты разгадываешь глубинный смысл моих слов… Ради чего тогда жить? – я посмотрел на нее, желая, чтобы она поняла мои мотивы и мои чувства к ней.

Она изменила меня и мою жизнь и сама стала для меня всем, целой вселенной.

- На всем свете для меня нет никого дороже тебя. Отныне и навсегда, - закончив свое признание, я замолчал и терпеливо стал ждать ответных слов Беллы, а она рассматривала свои руки, видимо, собираясь мыслями.

У меня не было причин сомневаться в ее симпатии. Я уже слышал от нее это и через мысли Джессики, когда подслушивал их разговор в классе, и в машине по пути из Порта-Анжелеса и даже в тех крупицах слов, что она произносила во сне. Но я же, как сталкер, желал снова и снова получать подтверждения, что небезразличен ей. Боюсь, я никогда не смогу привыкнуть к этому и мне всегда будет мало этих слов.

Признаю, я хотел большего: хотел знать, что мои чувства к ней взаимны. А прямо сейчас хотел бы услышать, что не просто нравлюсь ей, а что она любит меня, любит и желает быть со мной с не меньшей страстью, чем я жажду ее.

- Мои чувства тебе прекрасно известны, - заговорила она и ее щеки залила краска от столь чистосердечного признания, - Ну… в общем, я лучше умру, чем соглашусь жить без тебя. Знаю, я идиотка!

Как легко она произнесла эти слова. Я ей настолько нужен, что она готова рисковать жизнью, желая быть рядом!

- Ты, правда, идиотка! - рассмеялся я ее словам. Белла поддержала смех и перехватила мой взгляд. Мы так и сидели, не сводя глаз с друг друга и смеясь над нашими обоюдными признаниями.

Если послушать со стороны, то они прозвучали более чем странно. Парень признался, что если убьет девушку, потеряет смысл жизни, а девушка – готова отдать жизнь, но не отказаться от парня.

Между Беллой и мной возникло странное сочетание смерти и взаимного влечения. Как ни грустно это признавать, но смерть всегда была частью меня. Принося ее другим, я забирал от них силу и жизнь, чтобы существовать дальше самому. Но не в этот раз... я не кривил душой, когда сказал, что без Беллы потеряю смысл бытия... без нее, я просто перестану быть.

- Значит, пума, или в моем случае, лев, влюбился в бедную овечку! – смеясь, подвел я вывод своему признанию.

- Какая глупая овечка! – с жалостью вздохнула Белла над выражением себя в метафоре.

- А лев - ненормальный мазохист! – я тоже оценил свою часть воплощения и засмеялся. Это было так естественно, так понятно и легко, что казалось ненастоящим.

- Почему? – спросила Белла и нахмурилась, подбирая слова или не решаясь озвучить задуманное вслух.

- Что почему?

- Объясни, почему ты раньше убегал от меня?

- Ты знаешь, почему.

Мое радостное настроение опять улетучилось. Да и объяснять тут нечего, я же сказал ей, что желал ее смерти, поэтому и стремился держаться подальше. Да и сейчас какая-то часть меня, все еще хочет выпить ее жизнь до последней капли.

- Просто хочу понять, что именно я делала не так, – мягко продолжила Белла, - Нужно же мне знать, что можно, а что нельзя ни при каких обстоятельствах. - И я улыбнулся, это все было так непривычно. Белла волновалась обо мне, о моих неудобствах и проблемах.

- Белла, мне не в чем тебя упрекнуть, - уверил я, пусть даже не думает брать на себя вину за мои глупые поступки и огрехи. - Все недоразумения произошли по моей вине.

- Но я же хочу помочь, чтобы тебе было легче.

Справедливая просьба с ее стороны, но мне было неловко так открыто говорить о своих потребностях. Я опять почувствовал себя очень неуверенно и стал подбирать слова.

- Ну, - замялся я, проверяя, как на нее действует каждое произнесенное мной слово, - мне не по себе, когда ты подходишь слишком близко. Люди стараются держаться от нас подальше, инстинктивно чувствуя опасность… Когда ты совсем рядом, я чувствую запах твоего горла.

- Тогда ясно, - хмыкнула она - Горло больше не показываю!

И Белла провела пальцами по шее, наверно, даже не замечая этого бессознательного жеста. Я представил, какая должно быть там у нее бархатистая кожа и невольно вздохнул, вспоминая, как было приятно касаться ее щеки. Рука казалось, помнила те ощущения даже лучше и мгновенно отозвалась на возможность снова прикоснуться к Белле легким покалыванием.

- Да нет, все не так страшно, - рассмеялся я, выводам Беллы, и уже тише произнес. - Просто меня удивили собственные ощущения.

Тяга, которая выжигала меня на протяжении двух уроков биологии, когда класс смотрел фильм, опять поднялась в моей крови, заражая одержимостью страсти.

Мы были наедине, вдали от посторонних глаз, ничто не мешало мне получить желаемое.

Трудно было бороться с влечением, да я и не сильно сопротивлялся. Не спеша, контролируя каждый свой вдох и все движения, я поднял руку и провел кончиками пальцев по шее Беллы там, где еще несколько секунд назад касалась ее рука.

Белла замерла и задышала чаще, а ее пульс, ускоряясь, отбивал странный такт под моими пальцами. Это чувствовалось так сладостно и невероятно волнующе, что я тоже на миг замер продлевая момент.

- Видишь, какая гладкая и нежная… - прошептал я не в силах оторваться от самых прекрасных карих глаз на земле. А в это время щеки Беллы залил изумительный алый цвет, которым я любовался не одну неделю. Только теперь я мог коснуться его... у меня хватит сил устоять, я в этом уверен!

- Румянец тебе идет, - сделал я ей комплимент. И, проведя по ее щеке одной рукой, почувствовал, как кровь пульсирует под тонким покровом кожи. А потом заключил ее лицо в объятия своих ладоней и замер, впитывая каждым нервом чувственный коктейль из ударов ее сердца, жара ее тела и благоухания ее крови.

Чем больше я прикасался к ней, тем громче отзывалось ее сердце, и тем сильнее отвечало мое мертвое. По венам моих рук жгучими ручейками растекалось тепло Беллы, невероятным образом горяча ледяную кровь, и побуждая меня не останавливаться.

Сделав еще один глубокий вдох, я отмел в сторону стремления моего тела утолить жажду. Сейчас я хотел пойти дальше, чем мимолетные касания рук. Я желал знать: способен ли я на большее, не причинив вреда Белле? Насколько близким я смогу ей стать? И насколько безопасным это будет для нее?