Гед должен приехать в Париж в четверг для консультации с Клавелем. Он зайдет засвидетельствовать свое почтение, так пишет Хейг.

12 декабря 1916 г. Сегодня Ли прислал список нового кабинета — каким он должен быть, однако пока не является. Он считает, что новый кабинет может оказаться мертворожденным, если против него выступят Пенлеве и его группа. Он был сторонником Жоффра и возражал против других способных полководцев, которых считал неприемлемыми в силу их религиозных убеждений или политических пристрастий. Поговаривали о том, что он станет военным министром. В уходящем кабинете он был министром образования.

Позже. Сейчас члены нового кабинета в Елисейском дворце клянутся друг другу в любви; их имена будут опубликованы в «Журналь оффисьель» завтра утром. Бриан не отдаст Министерство иностранных дел; вероятно, и Бертело останется на прежней позиции. Военным министром станет Лиоте. В военный комитет войдут председатель Совета министров, министры финансов, военный, морской и вооружений. Жоффр останется техническим советником, что для него почетная отставка. Удастся ли найти способного атеиста, который сменит его на посту полевого главнокомандующего?

13 декабря 1916 г. Не думаю, что какие-либо нейтралы, тем более наши американские кузены, попадутся в «мирную ловушку» германского канцлера. В ловушке нет даже приманки в виде мирных предложений.

Сегодня в воскресном выпуске «Уикли диспетч» прочел заявленную программу Ллойд Джорджа. Пушки на носу и на корме, возможно, помогут торговым судам справиться с германскими подлодками, но боюсь, что, если не придумают чего-то еще, они и дальше будут оставаться серьезной угрозой. Нейтральные суда не имеют права вооружаться для борьбы с подводными лодками, а германские подлодки будут и дальше топить нейтральные, особенно норвежские, суда с целью запугать норвежских судовладельцев и не дать им, главным перевозчикам, торговать с британскими портами и портами других стран Антанты. Будем молиться, чтобы изобрели дальнейшие средства для устранения угрозы. В начале войны американцы предлагали приравнять торговые суда с любым вооружением на борту к вспомогательным крейсерам. Поэтому они могли оставаться в американских портах всего 24 часа — хотя Гаагская конвенция наделяет торговые суда правом вооружаться против преследования вражеских военных кораблей, то есть разрешены пушки на корме. Много времени ушло из-за привередливости в рассмотрении условий конвенции, которые сводятся к нулю немцами всякий раз, когда им выгодно их не соблюдать. Не думаю, что американцы будут возражать против орудий не только на корме, но и на носу. Они посмотрят на это сквозь пальцы. Еще восемь заголовков программы Ллойд Джорджа восхитительны.

Я написал Асквиту: «Мне очень жаль, что наши официальные отношения прерваны. Вы были мне хорошим другом, и я очень вам благодарен». Грею я написал: «После тех испытаний, через которые вы прошли, и ужасных военных тревог вы, не сомневаюсь, радуетесь освобождению от ответственности, которая была связана с вашей должностью. Теперь вы сможете поберечь глаза, что прежде не могли делать из-за работы. Благодарю вас за доброту ко мне в течение долгого периода, когда вы были моим начальником».

Говорят, что Бриана очень плохо приняли на заседании Национального собрания, что его постоянно перебивали и он вынужден был кричать, чтобы его услышали. Необходимо сделать скидки на шумные изъявления разочарования со стороны недовольных охотников за местами.

Если бы немцы были так уверены в том, что их победы продолжатся, сейчас они не предлагали бы мира; они продолжали бы войну до тех пор, пока мира не запросят их противники. Им не удалось убедить несколько правительств вражеских стран в том, что их союзники готовы бросить остальных и заключить сепаратный мир. Теперь немцы пытаются обмануть всех. Если бы меня спросили, я бы посоветовал странам Антанты не отвечать и не обращать внимания на ноту, которую германский канцлер направил Соединенным Штатам и Испании. Нота посвящена защите подданных Антанты в Германии. Молчание станет презрением; правительствам стран Антанты будет трудно прийти к согласию по поводу точных условий общего ответа, а если правительство каждой державы, входящей в состав Антанты, ответит от себя, начнутся расхождения в условиях, что может поощрить Германию снова попытаться вбить клин между ними. В германской ноте содержится намек на то, что правительство Германии не уверено в дальнейших победах; оно видит солидарность стран Антанты и знает: если враг будет упорствовать, Германии придется подчиниться. Таково мое убеждение. Полагаюсь на то, что Ллойд Джордж и Карсон не станут слушать германскую болтовню — а также на Джорджа Керзона, ведь он не пацифист.

15 декабря 1916 г. Клемансо сравнивает смену правительства с неисправным автомобилем, для починки которого нужно лишь заменить шины и отполировать кузов. Он намерен всерьез напасть на Бриана в Сенате; в его плане присутстсвует Думер. Особенно он будет критиковать удержание Жоффра на любом командном посту. Боюсь, что положение Бриана сильно пошатнулось из-за фиаско в Румынии и Греции, хотя они произошли не по его вине. Кроме того, именно он стал инициатором Салоникской операции. В то время (февраль 1915 года) он рассчитывал привлечь на нашу сторону Грецию, Болгарию и Румынию, но два короля, Фердинанд и Константин, нас одурачили.

16 декабря 1916 г. Говорят, что Бриан превращается в своего рода диктатора, которого подстрекает Бертело. Слухи такого сорта растут как грибы. Станислас де Кастеллан, очевидно, верит в успех врагов кабинета, так как вчера он давал ужин для оппозиционеров. Одним из них был Юмбер, владелец газеты «Журналь». Он начинал официантом и разбогател благодаря удачной женитьбе. Он способный и бессовестный. Он принадлежит к числу тех, кто надеялся на министерский портфель, но, подобно Франклину-Буйону и многим другим, с удивлением понял, что его не включили в состав правительства.

Позже. Боюсь, что Бриану во вторник придется нелегко в Сенате. Общая идея — если он падет, придет Пенлеве, который очень скоро тоже уйдет, и тогда придет Клемансо.

Надеюсь, что мы оставим без внимания так называемую мирную ноту Германии, даже если она будет представлена по рекомендации правительства США. Если страны Антанты попытаются дать совместный или общий ответ, последуют бесконечные дискуссии. Разногласия из-за выражений и формулировок станут известны правительству Германии и поощрят его плести новые интриги, чтобы вбить клин между правительствами стран Антанты. Если мы будем хранить молчание и не дадим никакого официального ответа, а правительство Германии действительно хочет мира, они попросят изложить наши условия, и тогда можно подумать, что сказать. По-моему, не таким будет взгляд правительства в Лондоне. Нас слишком волнует мнение Америки. Нам следует действовать так, как действовали бы они, американцы, будь они на нашем месте, а мы — на их; но на Даунинг-стрит так не принято, во всяком случае, не было принято раньше.

17 декабря 1916 г. Боюсь, что правительства стран Антанты ответят на мирную ноту Германии, что, по-моему, будет глупостью, так как нота была просто передана американским правительством без каких-либо рекомендаций и комментариев.