Но, при видимой параллели, — тот и другой направляют и машут руками, — регулировщик и дирижер принадлежат к разным категориям.

Первый выполняет механическую работу, он мелкая пешка, от него не требуются творчество и талант. А дирижер — может даже не двигать руками, как некогда Отто Клемперер, за него все сделает медленно опускающийся занавес — оркестр замедлит темп, поняв замысел своего «руководителя». А вот, скажем, «руководитель страны». Не очень сейчас в моде идея диктатуры, но та, что устанавливается в «царстве» Геннадия Рождественского, вполне приемлема даже для демократически настроенных голов.

Геннадий Рождественский и Альфред Шнитке

Во всяком случае, руководитель такого типа должен быть редким профессионалом, обладать огромными знаниями, умом, тактом и эмоциональностью — свойство, которого «большие руководители» подчас начисто лишены.

Насчет такта говорю не случайно. В фильме есть кадры репетиции молодого дирижера, стажирующегося у Рождественского. Способный, явно талантливый юноша быстро схватывает подсказки, но важно и то, в какой форме, как деликатно и точно они даются.

А говоря об эмоциональности, я имею в виду свежесть, незамыленность восприятия. Вот прокручиваются перед маэстро кадры 1991 года, его оркестр с ним, молодым, играет Увертюру-фантазию «Ромео и Джульетта».

И дирижер переживает драму влюбленных как свою, даже комментирует в одном месте: «Не может оставить равнодушным такая мелодия никого!»

И если представить, сколько раз он репетировал и играл с разными оркестрами это место, то удивишься этой фразе невероятно. Он слышит, продолжает слышать красоту мелодии, он не стал функционером-регулировщиком…

А то, что дирижирование — дело темное и даже темнейшее, а еще, по его определению, гипноз, мы понимаем по тому, как его слушается оркестр и как подвластны его движениям не только ритм и темп, но и выраженная в звучании «материя» — мысли и образы.

Второй фильм, показанный на КУЛЬТУРЕ, называется «Дирижер», он премьерный, сделан как раз к 85-летию маэстро режиссером Алексеем Бурыкиным.

Рождественский в нем предстает человеком с большим чувством юмора.

Вот несколько из рассказанных им историй.

На несколько двусмысленный вопрос, были ли оркестры, с которыми он не хотел репетировать, маэстро ответил, что таким был Чикагский симфонический оркестр.

Геннадий Рождественский и Юрий Любимов

Он не знал, что с ним делать на репетиции. Антракт, а уже все сделано. После антракта альтист просит повторить цифру 17. Маэстро всполошился, заподозрив подвох-провокацию: значит, правильно предупреждали на Старой площади (там советские артисты получали инструкции по линии ЦК КПСС). А альтист поясняет: «Мне непонятна функция фаготов». Дирижер ошарашен, а мы, услышавшие эту историю, задумываемся.

Кто там в Чикаго в оркестрантах? Профессора? Будущие дирижеры? Действительно, какое объемное мышление и непростые задачи у обычного музыканта оркестра!

И не следует ли переиначить для чикагских музыкантов поговорку о «солдатах»: «плохтот оркестрант, который не мечтает стать дирижером»?

Еще одна история, и тоже с намеком на Старую площадь, на которой когда-то располагался ЦК Компартии.

На репетиции «Спартака» в 1968 году в Большом театре дирижер вдруг потерял партитуру. Где она? Уж не в библиотеке ли Конгресса? О происках американцев говорили не только сейчас… Маэстро над этим потешается. Ситуацию разрядил библиотекарь дядя Коля, нашедший упавшую рукопись.

А вот самый, пожалуй, смешной эпизод. Арам Хачатурян, сидевший на репетициях, засыпал дирижера записками с одним и тем же призывом: «Громче трубы!». Ему казалось, что и импортный барабан «там-там» играет как-то очень тихо. Напрасно Рождественский уверял, что ударник играет на пределе возможного. Хачатурян просил, чтобы звук был «эпохальным». — Петя, — давай, — скомандовал дирижер. Петя взял колотушку — все вокруг зажмурились — и дорогущий импортный там-там раскололся пополам.

Фильм получился смешной, истории поведаны занятные, и Геннадий Николаевич, рассказывая их, выглядит как старый добродушный дедушка. Но вглядитесь пристальнее. Он преображается, когда стоит за пультом, его движения точны и стильны. Этот, на первый взгляд, некрасивый, немножко смешной человек обладает притягательностью интеллигента-интеллектуала, а еще мага-волшебника.

Недаром с ним любил и хотел работать Дмитрий Шостакович!

Недаром к нему, уже не слишком молодому, ушла молодая талантливая пианистка Виктория Постникова, ушла от красавца-ровесника, в те годы скрипача в зените славы Владимира Спивакова.

Вижу Викторию Валентиновну в обоих фильмах, она не на виду, но на своем рабочем месте, поодаль от мужа — его главный помощник и советчик. Сын Виктории Постниковой и Спивакова Александр стал сегодня большим скрипачом, он носит фамилию Рождественский.

А вообще далеко не все было весело в биографии музыканта. Он не был членом партии, не хотел подчиняться дуракам и невеждам, всегда был свободным человеком, что не слишком приветствуется во все времена.

Помню в 1970-е годы прогремело письмо дирижера Жюрайтиса, напечатанное в «Правде».

Дирижер Большого театра кипел праведным гневом против коллеги Рождественского, задумавшего с такими же, как он «оппортунистами», режиссером Любимовым и композитором Шнитке, осуществить в Парижской Гранд-Опера постановку «Пиковой дамы».

Нашла сейчас письмо Жюрайтиса в интернете, оно начинается так: «Готовится чудовищная акция! Ее жертва — шедевр гения русской музыки П. И. Чайковского…»

Усилиями партии, правительства, а также всей «прогрессивной общественности» во главе с Жюрайтисом, случайно увидевшим в Париже партитуру оперы с черновыми вставками Шнитке, премьеру удалось сорвать. Шнитке пишет, что не было ни одной репетиции, в другом месте написано, что письмо Жюрайтиса «выстрелило» накануне Генеральной…

Но, как известно, все хорошее рано или поздно прорвется. Премьера «Пиковой дамы» Рождественского- Шнитке-Любимова состоялась в 1990 году в Карлсруэ. В 1997 ее постановку осуществила российская «Новая опера».

Еще один печальный сюжет. Геннадий Рождественский в 1974 году вынужден был уйти с поста Главного дирижера оркестра Всесоюзного радио и телевидения (БСО). Тогдашний руководитель этой корпорации Лапин в частном порядке попросил дирижера уволить из оркестра всех «лиц еврейской национальности», коих насчитывалось 42 человека. Это было время, когда евреи массово уезжали в Израиль. Лапин предлагал Рождественскому принять «превентивные меры».

Геннадий Николаевич подал заявление об уходе по собственному желанию. На опустевшее место из оркестра народных инструментов пришел Владимир Федосеев, благополучно осуществивший акцию по вычищению евреев из БСО. При нем в оркестре остался один еврей, концертмейстер виолончелей.

Фильм «Дирижер» показывает Геннадия Рождественского сегодня. В свои 85 — он в работе. Рождественский ныне руководит Камерным музыкальным театром имени Бориса Покровского. Когда Геннадий Рождественский лишился своего оркестра и работы, именно Борис Александрович предложил ему работу в своем театре. И я думаю, что эти два талантливых и новаторски мыслящих человека хорошо понимали друг друга. Лучшего преемника Покровскому трудно было пожелать!

Все постановки Камерного музыкального