попадается на глаза. В последние дни он всё отсутствует в резиденции, со вчерашнего дня и вовсе еще не возвращался. – Я в удивлении приподняла брови, и Сикхерт поспешил меня заверить: – Но как только я увижу мага, то тотчас сообщу о вашем желании с ним увидеться. Клянусь!

Дальнейший разговор был пустым и быстрым. Я спросила о здоровье графини Сикхерт, выслушала откровенное вранье о ее сопереживании нашим горестям, после ответила на вопросы о здоровье дядюшки, затем мы еще немного повздыхали и расстались. Теперь, когда я сказала, что хотела, и узнала, о чем не подозревала, желание побыть в одиночестве и подумать стало настоятельным. Да и граф, хвала богам, явно желал побыстрей закончить опасную и двусмысленную встречу, поэтому он вскоре откланялся и растворился среди зелени, а я осталась.

Некоторое время я бродила по аллейкам, размышляя над письмом Фьера, и мне не давала покоя фраза: «Но есть путь короче, он ведет через лес…». Перед глазами так живо вставало неожиданное появление герцога рядом с нами с дядюшкой, когда Аметист издевался надо мной. Тогда он сказал, что любит промчаться в галопе и так развеяться от дворцовой жизни. А еще явственно страдал при мысли о возвращении, но гнал так, что скорей спешил добраться до резиденции, чем оттянуть появление в ней. И только мы с его сиятельством вынудили его остановиться. А ведь мог проскакать мимо и остаться неузнанным… Но как же он мог упустить случая пустить нам в глаза пыль?

А уж не к ведьме ли той он ездил? С жеребцом не вышло, так решил зайти с другого бока и опоить сам себя? Хотя неосторожно… Зачем же самому соваться к ведьме, когда есть Логнеры? Как-то глупо… или нет?

– Хэлл, помоги, – прошептала я и, покачав головой, перенеслась мыслями к магистру Элькосу.

Он-то куда уезжает, да еще так, что король остается без своего мага вторые сутки? Странно, всё странно. И поездка Ришема, и исчезновение магистра, и промедление государя…

– Неужто всё связано? – я прикрыла рот кончиками пальцев.

Элькос ведет свое расследование, а король ждет его результатов? Поэтому мы всё еще находимся здесь и свободны в своих передвижениях? Нас не считают виновными? Уж не магистра ли это рука удерживает короля от дальнейших действий? Ах, кабы так…

– Надо рассказать дядюшке, – пробормотала я и поспешила вернуться во дворец.

Магистр Элькос появился на следующий день. Он нашел меня в манеже, куда я привела Аметиста, не имея возможности выехать за пределы резиденции. Свобода на ее территории заканчивалась за воротами. Попытка отправиться на прогулку закончилась отказом стражи выпустить нас с дядюшкой. Пришлось довольствоваться манежем. Здесь мы почти не получали удовольствия с Аметистом, но хоть так могли немного поиграть и побегать.

– Шанни.

Я натянула поводья и обернулась на призыв. Маг стоял за ограждением и смотрел на меня, вид у него был усталым. Развернув жеребца, я подъехала ближе, после спешилась и кликнула одного из грумов, находившихся неподалеку. Передав ему своего любимца, я направилась к магистру.

– Доброго дня, – поздоровалась я.

– Всё еще злитесь на меня, – усмехнулся он невесело. Я отрицательно покачала головой. – Тогда где же приветливая улыбка?

– Разве у меня есть повод улыбаться? – спросила я в ответ. – Нас обвиняют в том, в чем мы не виноваты. Мой единственный друг в темнице. Ему приписывают всякие мерзости, к которым он не имеет никакого отношения. Графа выпроводили из кабинета, и на его месте уже сидит ставленник герцога Ришема. Будущее нашего рода почти уничтожено, и что же станется с моей дорогой Амберли? Да и со всеми остальным? Имя рода, столько времени верно служившего королям Камерата, вот-вот смешают с грязью под ногами хитрого и бесчестного человека. Истинные виновники останутся нетронутыми, а их жертвы будут наказаны, так есть ли у меня повод улыбаться, господин Элькос?

– Улыбаться надо даже назло бедам, – ответил маг. – Улыбка – это оружие, и у вас оно отточено столь остро, что легко попадает в самое сердце. Улыбайтесь, дорогая, и тогда, торжествуя, враг ощутит горечь поражения.

– А что же друг? – спросила я, пытливо глядя ему в глаза. – Что ощущает друг, слушая, как поносят тех, кто, кажется, был ему дорог? От нас отвернулись все, но это всё мелочи, право слово. Я не сожалею ни об одном из тех, кто улыбался вчера, а сегодня делает вид, что не знаком с нами вовсе. Но мне горько, когда тот, кого почитаешь добрым другом, не спешит ни успокоить, ни поддержать. И искать его приходится через третьих лиц.

Элькос ответил удивленным взглядом.

– Вы кого-то просили помочь встретиться со мной? Тогда вам стоит извиниться за неприятные слова, Шанни, я пришел сам.

– Граф Сикхерт не говорил с вами?

– Я не видел графа, – ответил маг. – Я вообще сейчас толком никого не вижу, потому что, будто охотничий пес, ищу доказательства вашей невиновности. Я хотел увидеть вас и пришел, использовав первую свободную минуту.

Я испытала неловкость. Да что уж там, мне стало невозможно стыдно!

– Простите меня, магистр, – произнесла я. – Эта безысходность и невозможность что-либо сделать выматывают.

Он махнул рукой. После указал на выход, и я послушно направилась к нему. Взяв мага под руку, я позволила увлечь себя прочь от манежа, где было слишком много лишних ушей. Аметиста я поручила груму, державшему повод, и велела отвести жеребца в конюшню, а потом уже не отвлекалась. Ждала, что скажет мне Элькос, но он пока хранил молчание.

– Магистр, – первой заговорила я. – Мне очень стыдно, что наговорила всё это. Прошу прощения еще раз…

– Пустое, дорогая, я не сержусь, – ответил он. – Прекрасно понимаю ваше недоверие. За всё время, что вы живете при Дворе, мы виделись всего несколько раз, и сейчас меня не было рядом, чтобы поддержать вас добрым словом или советом. Однако дела важней пустых слов и заверений, и потому я предпочел заняться делом. Видите ли, девочка моя, те, кого государь приставил к расследованию, выдвигают обвинение герцогине и ее окружению. Они предъявили доказательства, показания свидетелей и выводы, которые выглядят логичными. Но в деле замешаны запрещенные воздействия, и потому я имею право вести свое расследование. Я – верховный маг Камерата, и разобраться с осквернением чертогов Его Величества не просто обязан, это дело чести. А так как в этом грязном дельце пачкают и ваше имя, то я взялся за дело с удвоенным рвением, потому что не могу не защитить вас. – Я вскинула на него взгляд, и магистр, улыбнувшись мне, продолжил: – Только ради вас я продолжаю