эшелоне КГБ сказал, что моя идея ожила. Первым от “Капеллы” пострадали арабы. Голова Хафизуллы послужила отличной рекламой. Затем были и другие, такие же громкие акции. “Капелла” бралась за самые невозможные дела и всегда побеждала. Теперь, как я понимаю, правительства платят любые деньги, как только “Капелла” предлагает свои услуги, потому как знают, что платят не зря.

— Как им это удается? — спросил Боков. — Хакеры вкупе с разведчиками могут достать сведения о проблемах государств, это понятно, но как “Капелле” удается обводить вокруг пальца спецслужбы?

И Боков, и Скал знали ответ, памятуя о Клинике 15, но тем не менее, мнение непосвященного человека было на вес золота.

— Все что я могу сказать, — устало произнес Володин, — это не знаю. Хотя… вы слышали о проекте “Оборотень ХХ”?

Боков кивнул.

— Считается, что все оборотни умерли, — сказал он.

— Вот именно, считается, — подчеркнул Володин. — Если хотя бы один из оборотней выжил, то это дало бы нам ответы на все вопросы.

— Вы считаете, что…

— Ничего я не считаю, — перебил его Володин. — Я лишь предполагаю. Китайцы, когда “Капелла” выполнила контракт для американцев, ну, эта история с мешком компромата, который некий молодой и талантливый тип выкачал из файлов Пентагона, сказали, что их информатор выбросился из окна. Поймите, если бы там работал заурядный киллер, то сказали бы “выбросили” из окна. Нормального здорового человека может заставить сигануть с большой высоты только дьявол или оборотень. Вот и все.

— А другой вариант? — спросил Боков. — Ваш уж очень невероятен. Оборотни умерли, и вряд ли кто-то из них воскрес, но могли появиться другие…

— Нет, это ерунда, — решительно сказал Володин. — Это вроде вопроса, что появилось раньше, курица или яйцо. Оборотня может воспитать только оборотень. Заколдованный круг.

— Иными словами, — задумчиво произнес Боков, — вы считаете, что даже если найдется человек с мощным экстрасенсорным потенциалом, оборотнем он не станет, поскольку научить его никто не сможет?

— Именно. Во всяком случае я таких учителей не знаю.

— И насчет того, кто мог подхватить вашу идею насчет “Капеллы”, — скорее констатируя, чем спрашивая сказал Боков, — у вас тоже никаких соображений нет.

— Ни малейших, — в голосе Володина звучала тоска, перемешанная с равнодушием и усталостью. — Тех, перед кем я выпендривался на той вечеринке было слишком много.

— Во всяком случае, — сказал майор, — эту идею подхватил тот же, кто или по чьему приказу украли упаковку LEYLA-2. Насчет этого человека у вас тоже нет никаких соображений?

— Нет, — коротко сказал Володин.

— Все ясно, — Скал поднялся. — Надевай свои носки, — обратился он к Бокову, — и поехали назад в Москву. Будем искать вора.

— Если бы где-то остался рецепт или хотя бы запас “лэйлы”, — тягучим голосом сказал ученый. — Тогда на такую приманку можно было бы ловить.

Боков бросил на Володина полунасмешливый взгляд.

— Но для этого нужно уметь разговаривать с мертвыми? — повторил он его слова.

— Может быть вы собираетесь попробовать? — усмехнулся ученый.

— Как знать, как знать, — меланхолично произнес майор. — Для общения с мертвыми нужно либо знать их язык, либо обзавестись переводчиком. А я, кажется, одного такого знаю.

Боков открыл было рот, но замер, остановленный рукой Скала, взметнувшейся ко лбу.

Майор наконец вспомнил, что же его насторожило в рассказе Каэра об оборотне, забравшем Илону из Клиники 15.

Она же потеряла сознание! Потеряла сознание еще до прихода убийцы. Так что в ее воспоминаниях, откуда Каэр якобы взял картины из той ночи, не могло остаться внешности оборотня. Она его попросту не видела.

— Либо клон врет, либо она притворялась, — сказал майор.

— Ты это о чем?

— Во втором случае Макса могли подослать в качестве запасного варианта, или как охранника, или…

— Что происходит? — Боков дернул Скала за рукав.

— Нечего, — отрезал майор с плохо скрытой досадой. — Кажется я здорово облажался.

* * *

Два “джипа” в камуфляжной раскраске вынырнули из темноты и взвизгнув тормозами остановились возле нервного жилистого старика, тревожно бросающего короткие взгляды из-под серой кепки. Из первой машины легко выпрыгнул широкоплечий здоровяк в пятнистой форме. Ловко вскинув руку к берету, “визять” представился:

— Капитан Галич. Ввиду чрезвычайных обстоятельств нам необходимо немедленно произвести эксгумацию.

— Сейчас? — изумился старик. — Ночью.

Галич ухмыльнулся.

— Плюс к выполнению задания, мы и острых ощущений ищем. Совмещаем приятное с полезным, — ухмылка мгновенно исчезла с его лица, которое тут же приобрело жесткие черты. — Кроме того, это не твое дело дед. Вот постановление об эксгумации, прочти его, а потом заткнись и не мешай нам работать.

Минуту спустя несколько мощных фонарей бросили свои лучи на кресты и памятники. Холодный ветер носился и осыпал мелким мокрым снегом узкие столбы света, шарящие по земле, как трости слепых. Каэр шагал впереди, всматриваясь в темноту. За ним шли шестеро спецназовцев, четверо из которых несли на плечах лопаты, а замыкал шествие Макс, обнявший за плечи Илону.

— Как в дешевом ужастнике, — хмуро пробормотал Кретов, когда на башенке маленькой церкви, приютившейся на краю кладбища гулко ударил колокол. — Хотя после визита в анатомичку, я, наверное, должен быть с загробным миром просто на “ты”. Но все равно…

— Страшно? — невесело усмехнулась Илона, благодарная Максу за это бормотание. Оно здорово подбадривало. — А мне вот кажется, что я сплю. И предпочитаю так и дальше думать. На душе спокойнее.

До ночи им пришлось ждать постольку поскольку постановление об эксгумации получить оказалось не так просто.

Звон еще не растворился в темноте, когда чей-то фонарик осветил выбитую в граните надпись: “Леонид Георигиевич Славин”. Почти в ту же секунду свежие цветы с могилы были отброшены. Лезвия лопат вошли в поросший редкой пожухлой травой холмик.

— Сейчас только молнии и грома не хватает, — продолжал ворчать Макс, поглядывая на молча стоявшего у края могилы Каэра. Клон надвинул свою широкополую шляпу