кожа прилипала к приборам. Летчики слоями надевали одежду и обмундирование, становясь огромными, как валуны. Внизу проносилась вода, узкие заболоченные берега, потом геометрия человеческой жизни: поля, дороги, крыши. Они бросали на них бомбы. В дни вылетов на завтрак давали настоящие яйца, не порошок.

Рут, сидя между ними на изогнутой банкетке, привалилась к плечу Мэриен. Мэриен удивилась, почему она не прильнула к Эдди? Пару раз зимой они с Калебом и Джейми ездили на горячие источники возле Миссулы, и погруженность в тепло, в то время как щеки горели от холода, а глаза слезились от ветра, напоминала теперешнюю, она купалась в удовольствии от близости Рут, а руки и ноги оставались открыты холодной полосе неба Эдди.

– Хватит, – перебил сам себя Эдди. – Мэриен, я все думал, как вам пришло в голову летать?

– Просто хотелось. Так ведь бывает почти со всеми, разве нет?

– Но что-то все-таки подтолкнуло?

– Гастролеры, – пихнула ее Рут.

– Да, – неохотно протянула Мэриен. – В детстве я познакомилась с гастролерами.

– В тот самый день, когда Линдберг перелетел через Атлантику, – вставила Рут. – Судьба. – И она дала знак официантке повторить.

– И что потом? – спросил Эдди.

Обычно Мэриен уходила от ответа на этот вопрос. Обстоятельства ее жизни казались слишком необычными, чтобы о них рассказывать, слишком пропитаны стыдом, со всеми последствиями, а она сомневалась, что сможет внятно все объяснить. Но вдруг ей расхотелось молчать или ограничиваться уклончивыми фразами. В разгар войны последствия ее тайн значения не имели. И она сказала:

– Мне уже в детстве пришлось зарабатывать деньги, чтобы научиться летать. Я отрезала волосы, стала одеваться как мальчик, и меня стали брать на разные работы.

– И вам удавалось всех одурачить?

– Кого-то да. Кто-то вообще невнимателен, ни на что не смотрит. А кто-то, наверное, предпочитал не всматриваться. В Миссуле никого особо не удивляли люди, живущие на обочине.

И она рассказала, как собирала бутылки, развозила заказы для мистера Стэнли, о Уоллесе, его пьянстве и азартных играх.

– А потом появился человек, который изъявил готовность платить за уроки пилотирования.

Эдди заинтересовался:

– Почему?

– Оказалось, он хотел на мне жениться.

– И как ты из этого выпуталась? – спросила Рут.

Мэриен заставила себя посмотреть Рут в глаза.

– Я не выпуталась. Я вышла за него замуж. В конце концов.

– Ты вышла замуж?! – Рут отпрянула – возмущенная, потрясенная. – Ты говорила мне, что никогда не собиралась ни за кого замуж!

– Я врала. Не люблю его вспоминать. Не самый приятный человек.

Мэриен посмотрела на танцующих внизу. Они с Баркли танцевали один-единственный раз, по дороге в Англию, во время медового месяца. Вообще Баркли танцы презирал, но в тот вечер шторм утих, и после ужина он повел ее в бальный зал. Пол под ногами поднимался и опускался вместе с волнами, будто кто-то дышал.

– В любом случае он уже умер.

– Но кто он был?

Мэриен ничего не ответила. Как можно объяснить, кто был Баркли?

Теплые, печальные глаза Эдди смотрели на Мэриен.

– Мы и так слишком долго приставали к Мэриен. Теперь пошли танцевать, – Эдди встал и протянул руку Мэриен.

– Так вы оба меня бросаете? – спросила Рут. – Выпить еще не принесли.

– Рути, насколько я тебя знаю, у тебя никогда не было проблем, с кем потанцевать, – сказал Эдди.

* * *

Выйдя опять в ночь, Мэриен обернулась, чтобы быстро попрощаться с Рут и Эдди и бежать от того, как они вместе уходят. Чья-то коротко заалевшая сигарета высветила их объятие. Они не целовались, но стояли, крепко прижавшись друг к другу. Зажигалка щелкнула и потухла, тьма поглотила все. Рут окликнула Мэриен.

– Я здесь, – отозвалась она.

– Где?

– Прямо тут.

Рут взяла ее за руку:

– Пойдем. Ненавижу прощаться.

– Почему ты не идешь с ним?

– А ты хочешь, чтобы я ушла?

– Не понимаю.

– А я не понимаю, почему ты соврала мне про замужество.

Они немного прошли по улице в сторону клуба Красного Креста.

– Разве ты его не любишь? – спросила Мэриен. – Судя по всему, любишь.

– Конечно, люблю. Это же Эдди. Как его можно не любить? Ты разве своего мужа не любила?

Сквозь облака просачивался рассвет. Все очертания сливались в разной плотности тени.

– Под конец ненавидела.

– А вначале?

– Вначале, может быть.

– Ты могла просто сказать, что была замужем. Не такая уж ты особенная, что все вокруг тебя должно быть тайной.

– Я не считаю себя особенной.

– Считаешь, – хмыкнула Рут. – Поэтому можешь бросить человека, а он все равно к тебе вернется, и ты это знаешь. Ты права. Я приползла, стоило тебе щелкнуть пальцами.

– Все совсем не так.

– Тогда объясни как.

– Почему ты не хочешь рассказать мне про Эдди? Вы разве не спите?

– Тебе-то что за дело, Мэриен? Ой!

В сумерках Рут споткнулась о вытянутую поперек тротуара солдатскую ногу и с силой шлепнулась на четвереньки.

– Ой! – повторила Мэриен и присела возле Рут. – Ты в порядке?

Рут села, отряхнув руки.

– Да, но больно.

Пьяный не двигался, и Рут пнула его в ногу. Он пошевелился и слегка распрямился.

– Похоже, не труп, – заключила Рут.

– Пойдем, чтобы об тебя никто не споткнулся.

Мэриен взяла Рут за руку и подняла с тротуара. Они сели на низкие гранитные ступеньки под какой-то дверью. Мэриен уловила запах мочи, дыма и утренней влаги. Ладони у Рут расцарапались, чулки разодрались на коленях, текла кровь. Мэриен нежно взяла ее руку, перевернула и поцеловала костяшки, чувствуя себя «спитфайром», слишком долго ждавшим на земле. Надо двигаться, действовать, иначе она могла взорваться.

– У нас с Эдди немножко не так, – сказала Рут. – Мы любим друг друга, но мы разные. Мы не… У нас не романтичные отношения. Иногда проще быть замужем, потому что замужние и женатые кажутся такими же, как все остальные. Никто ни о чем не спрашивает. Или не часто. Ты понимаешь, о чем я?

– По-моему, да.

Мэриен, чуть помедлив, наклонилась и поцеловала Рут. Та ответила не задумываясь. В некоторых отношениях это был обычный поцелуй – влажный рот, слепота.

Раздался свист, и они отпрянули друг от друга. К ним, пошатываясь, подошел глумливо ухмыляющийся американский летчик.

– Для меня местечко найдется?

– Ни сантиметра, – отрезала Рут. – Шагай-ка домой.

– Ладно, девочки, будьте людьми.

Мэриен встала и потянула за собой Рут. Когда они торопливо шли по улице, держась за руки, Рут вдруг охнула, как будто что-то вспомнила.

– Что? – спросила Мэриен.

Рут подняла расцарапанную падением руку, которую держала Мэриен.

– Ты делаешь мне больно.

Мэриен неосознанно стиснула ее.

– Прости. – И она опять поцеловала костяшки.

– Светает, – сказала Рут, мягко убирая руку. – Нас могут увидеть.

Ратклифф Холл, Лестершир, Англия

Апрель 1943 г.

Месяц спустя после знакомства Мэриен с Эдди, за месяц до Битвы за Атту

– Ты что-нибудь слышала про ночных ведьм? – спросила Рут, перевернувшись на спину в кровати Ратклифф Холла.

Мэриен покачала головой. Она втиснулась между Рут и стеной, оперлась на локоть, а другой рукой гладила живот Рут под одеялом.

– Русские летчицы на старых бипланах, – продолжила Рут. – Их целый полк. Летают по ночам над Германией и руками бросают бомбы. Вырубают двигатель и со свистом несутся в темноте, как летающая метла. Гибнут, конечно, бешено.

– По крайней мере, делают что-то полезное.

– Мы тоже.

– Я в основном болтаюсь в ожидании, что небо прояснится.

– Это полезно, – сказала Рут и потянула руку Мэриен. – Может, мы тоже ночные ведьмы.

Мэриен улыбнулась и вернула руку в прежнее положение.

– Меня на Аляске звали ведьмой, в шутку, поскольку я могла долететь куда угодно даже в нелетную погоду.

Но она вспомнила и Баркли, как он наполовину поверил в то, что она якобы заговорила матку.

– Просто тебя боялись.

– Может быть. – Она провела пальцем под грудью Рут, и та приподняла ребра. – Как ты думаешь, другие девушки из Транспорта тоже?

– Да. Ладно, не знаю. Могу назвать парочку, которая точно хочет, знают они сами или нет. – Рут улыбнулась, но потом посерьезнела. – От девушек ждут, что им должны нравиться мужчины, и большинство из них никогда не задумывается, а действительно ли это так. Разве у тебя иначе?

Она умоляюще ждала утвердительного ответа. Похоже, Рут все искала у Мэриен заверений, что той не нравятся мужчины или хотя бы что она предпочитает Рут.

– Пожалуй, – сказала Мэриен. – Вроде того.

– Всегда попадались такие девушки, как мы, прятались по углам и закоулкам.

– Я точно