В отечественной историографии утвердилось мнение о менее элитарном характере демократической партии, о реформах Джексона как отражении интересов самых широких слоев населения. Одно из главных экономических мероприятий Джексона — его борьбу против Банка США В. В. Согрин оценивает как воплощение в жизнь либеральных и демократических идеалов, реализацию программной идеи демократов о равенстве возможностей и анти-монополизме[1220]. Весьма подробно перипетии борьбы излагает Н. Х. Романова, автор монографии, всецело посвященной реформам Джексона. Ее выводы заключаются в признании объективности и неизбежности ликвидации второго Банка[1221]. Американские исследователи обращают внимание на возросшую роль прессы в антибанковской войне Э. Джексона[1222].

В американской историографии никогда не было и до сих пор не существует единства мнений как в отношении «джексоновской демократии» в целом, так и в отношении «банковской войны» Джексона. В обстоятельной монографии, посвященной банкам и политике в Америке, Б. Хэммонд, позиция которого представляется достаточно аргументированной, утверждает, что Джексон не был защитником народа, а выражал интересы новых слоев буржуазии Северо-Востока, прежде всего Нью-Йорка, и что уничтожение Банка привело лишь к перемещению финансового центра с Честнат-стрит на Уоллстрит[1223]. Хэммонд называл финансовый курс противников вигов «невежественным и лицемерным», а самого Джексона — «высокомерным и наивным администратором». Он считал, что демократов поддерживали в значительной мере местные банкиры, стремившиеся освободить свою деятельность от контроля центрального учреждения[1224]. Инициаторами борьбы с Банком оказались члены «кухонного кабинета» президента А. Кендалл и Ф. Блэр, которые утверждали, что «Банк стремится подавить и уничтожить наши свободы»[1225].

Второй Банк США (1816–1836) был преуспевающим акционерным обществом, управляемым опытным руководителем Николасом Биддлом, осуществлявшим централизаторские и контролирующие функции, стремившимся ограничить создание новых частных банков, с тем, чтобы не допустить бесконтрольную эмиссию, ведущую к инфляции. В общественном мнении, особенно в северо-восточных штатах, преобладало позитивное отношение к нему, о чем свидетельствует направление петиций в его поддержку в Конгресс. Таких петиций было подано 128 тысяч, в то время как анти-банковских только 17 тысяч[1226].

Война с Банком не являлась продуманной экономической мерой, а скорее отражала жесткую партийно-политическую борьбу, связанной с формированием второй двухпартийной системы, с наличием сильной оппозиции в лице национальных республиканцев (вигов). Демократам было необходимо получить в свои руки управление финансами, поэтому их не устраивал Банк с его независимым руководством, находившийся к тому же под влиянием их политических противников. Война с Банком являлась для Джексона неизбежной и была им объявлена уже в 1829 г. в послании Конгрессу, в котором ставился вопрос о дальнейшей целесообразности его существования[1227].

Враждебность к банкам в американском обществе существовала с колониальных времен, была заложена в народном сознании. Недоверие к концентрации финансовой мощи, возникновению финансовых элит было чрезвычайно сильным. Оно опиралось на суждения авторитетных политиков, таких как Т. Джефферсон, который в письме А. Галлатину писал: «Этот институт [Банк Соединенных Штатов] — одна из самых опасных, смертельных из всех существующих угроз для принципов и формы, для духа и буквы нашей Конституции…Я считаю, что не находится в безопасности ни одно правительство, которое может стать вассалом какой-нибудь самоназначившейся власти или любой другой власти помимо власти народа»[1228].

Начиная со второй сессии 21-го Конгресса, открывшейся 6 декабря 1830 г., джексоновская коалиция непрерывно нападала на второй Банк. Острые и продолжительные дебаты о его судьбе велись на протяжении всего первого срока президентства Джексона. Б. Хэммонд отмечает, что наиболее часто повторяемыми словами в анти-банковской пропаганде джексоновцев были: «угнетение и тирания», «власть денег», «аристократия богатства», «монополия и привилегии»[1229].

10 июля 1832 г. президент наложил вето на вигский законопроект о продлении полномочий Банка и направил специальное послание Сенату, в котором обосновывал свою позицию (Veto Message)[1230]. Послание президента, адресованное Сенату, было написано А. Кендаллом[1231] и является чрезвычайно важным документом, значение которого трудно переоценить. В любом случае оно демонстрирует блестящий образец официальной пропаганды в период «джексоновской демократии». «Банковская война» продлилась ряд лет. Умело используя свои успехи в разрешении нуллификационного кризиса, а также всеобщее недовольство Банком, джексоновцы сначала перевели государственные депозиты в местные банки, так называемые «банки-любимчики», а в 1836 г. по истечении срока полномочий второй национальный Банк прекратил свое существование[1232]. Его ликвидация вызвала ажиотаж в банковско-финансовой сфере. В 1830–1835 гг. число банков возросло с 330 до 558, в 1837 г. их было уже 788[1233].