снять исходя из сугубо тактических соображений, поскольку в Илитургисе находился римский гарнизон, а в окрестностях города вновь стояла армия Сципиона. Карфагенские полководцы понимали, что их войска могут оказаться между молотом и наковальней, поэтому приняли решение отступить от города. В целом же, можно допустить, что Ливий действительно что-то напутал и прошлогодние события спроецировал на 214 г. до н. э. Но это только предположение, и не более.

Отступив от Илитургиса, карфагенская армия осадила союзную римлянам Бигерру, но как только к городу подошли легионы Гнея Сципиона, пунийцы прекратили осаду и ушли к городу Мунда[70], преследуемые противником. Там карфагеняне разбили лагерь и стали готовиться к предстоящему сражению. Ливий вновь упорно не называет имен карфагенских полководцев, как и не указывает, сколько вражеских армий противостояло в данный момент легионам Гнея Сципиона. Рисует картину событий, так сказать, в общих чертах.

В битве при Мунде противники сражались четыре часа, и легионеры сумели оттеснить пунийцев к лагерному валу, на который умудрились загнать даже боевых слонов. Трудно сказать, как они это сделали, но Ливий пишет, что 39 слонов было убито именно на валу карфагенского лагеря. В этот момент Гней Сципион был тяжело ранен копьем в бедро и свалился с коня, что вызвало сильное смятение в рядах легионеров. Римляне отступили, унося с поля битвы раненого командующего. Потери карфагенской армии составили 12 000 убитыми и 3000 пленными (Liv. XXIV, 42). О потерях соотечественников Тит Ливий в очередной раз скромно умолчал.

Карфагеняне отступили к городу Авринге и там вновь дали бой легионам. Сципион отказался доверить руководство войсками легатам, его на носилках вынесли на поле сражения, и римляне в очередной раз одержали победу, перебив до 6000 карфагенян. Затем последовала третья битва, и Ливий наконец-то называет имя карфагенского командующего – Магон, младший брат Гасдрубала. При этом непонятно, командовал Магон карфагенской армией в предыдущих сражениях или же возглавил её после того, как привел пополнение. Это были главным образом кельты, поселившиеся в Испании. Впрочем, подкрепления не помогли, и римляне вновь взяли вверх над пунийцами: «убито было больше восьми тысяч человек, в плен взято немногим меньше тысячи, захвачено пятьдесят восемь знамен. С врагов (это были преимущественно галлы) сняли доспехи и украшения – золотых ожерелий и браслетов было множество. Убиты в этом сражении были два известных галльских вождя, Мениапт и Висмар. Захвачено было восемь слонов, три убито» (Liv. XXIV, 42). Я всегда скептически отношусь к таким бравурным заявлениям Ливия, но в данный момент их можно принять на веру. За исключением нереального количества убитых и взятых в плен карфагенян, поскольку здесь писатель в очередной раз выдает желаемое за действительное.

О том, что армия Магона действительно потерпела поражение, свидетельствует тот факт, что Сципионы наконец-то смогли начать наступление на юг и освободить город Сагунт. Это было по-настоящему большое достижение, поскольку теперь у римлян появился надежный опорный пункт для наступления на Новый Карфаген. Освобожденный от пунийцев город был заселен теми из местных жителей, кто уцелел во время взятия Сагунта карфагенской армией. Племя турдетанов, в немалой степени посодействовавшее тому, что Сагунт был захвачен Ганнибалом, подверглось репрессиям со стороны победителей, их город был разрушен, а население продано в рабство. Таким образом, война в Иберии носила в большей степени позиционный характер и свелась к борьбе за союзников. Преимущество в этом противостоянии осталось за римлянами. С другой стороны, если бы рассказы Тита Ливия о победах Сципионов оказались правдой, то к этому времени даже духа карфагенян не осталось бы в Испании. Но пунийцы держались крепко, и пока у римлян не было никаких шансов выбить их с Иберийского полуострова.

* * *

К 213 г. до н. э. на иберийском театре военных действий наступило некоторое затишье: «В Испании в этом году все обстояло благополучно: Публий и Гней Корнелии вернули многих старых союзников, приобрели новых и надеялись на удачу в Африке» (Liv. XXIV, 48). Тит Ливий неспроста обмолвился об Африке, где братья Сципионы вели тонкую интригу с царем западной Нумидии Сифаксом.

Мы не знаем, в какой степени римляне виноваты в конфликте Сифакса с Карфагеном, но, когда он разразился, поспешили извлечь из него максимум выгоды. К царю в качестве послов отправились три римских центуриона и стали убеждать Сифакса заключить союз с Римом. Нумидийский царь был прирожденным воином, и поэтому ему были очень интересны беседы с младшими командирами римской армии. До поры до времени он все разговоры сводил к военному делу и внимательно слушал рассказы центурионов о том, как устроено римское войско. Наслушавшись речей о военной организации Рима, Сифакс осознал, насколько далеко отстали нумидийцы от квиритов в дисциплине и подготовке воинов. И только после этого заявил посланцам о том, что будет верным римским союзником.

Один из центурионов по имени Квинт Статорий, «полувоин – полуторгаш» (Liv. XXX, 28), остался при царском дворе, а остальные в сопровождении двух придворных Сифакса отправились к Сципионам. Царь же обратился к Статорию с просьбой научить воевать нумидийцев в пешем строю: «Царство его густо заселено, но он не знает, как вооружить и обучить своих людей, эту случайно собравшуюся огромную беспорядочную толпу» (Liv. XXIV, 48). Если римские друзья хотят, чтобы он на равных сражался с карфагенянами, то пусть помогут ему создать боеспособную пехоту, поскольку с одной кавалерией на успех рассчитывать не приходится. Статорий доложил об этом начальству, а Сципионы, оценив открывающиеся перед ними перспективы, благосклонно отнеслись к просьбе нового союзника. Бравый центурион набрал отряд из молодых нумидийских воинов и стал обучать их премудростям военного дела римлян. Нумидийцы с утра до вечера маршировали в поле, учились обращаться с мечом и копьем, ходили строем в атаку и пытались перестраиваться из походной колонны в боевой порядок. Статорий загонял своих подчиненных до седьмого пота, зато достиг положительного результата. Когда Сифакс встретился с карфагенянами на поле боя, то именно благодаря пехотинцам одержал над врагом полную победу. Союз нумидийского царя с римлянами оказался выгоден обеим сторонам. Сифакс получил в своё распоряжение отряд боеспособной пехоты, а многие нумидийцы, воевавшие под карфагенскими знаменами в Испании, перешли к римлянам и усилили армию Сципионов.

Но в Карфагене не собирались мириться с таким положением дел. Опасность представлялась настолько большой, что из Испании был спешно отозван Гасдрубал Баркид, воевавший со Сципионами: «Против них с карфагенской стороны командовал войсками Гасдрубал, до тех пор пока карфагеняне, подвергшись нападению нумидийского царька Сифакса, не вызвали к себе Гасдрубала с частью находившихся под его командой войск. Оставшихся же Сципионы легко победили. Многие из городов добровольно перешли на их