Она замерла в ожидании ответа, невольно бросив взгляд на дверной проем.

– Э-э-э, – растерянно протянул Джейми и осторожно передал младенца Роджеру, очевидно пытаясь потянуть время и подобрать слова помягче. – Да, я говорил ему, что ребенок скоро родится.

Значит, знал, но не пришел. Лиззи сжала губы, и ее румяное лицо омрачилось.

– Может, мы… или я… или кто-нибудь пойдет к нему и скажет, сэр? – неуверенно предложил один из близнецов. – В смысле, о ребенке… и что с Лиззи все хорошо.

Джейми замолчал, раздумывая, насколько удачна эта затея. С тех пор как началась кутерьма со свадьбами, болезненно бледный мистер Уэмисс ни разу не заговорил ни о дочери, ни о своих двух зятьях. Хотя теперь, когда внук родился…

– Неважно, что он там себе напридумывал, – взволнованно сказала Клэр, – ему определенно следует знать, что все закончилось благополучно.

– И то верно, – кивнул Джейми и с сомнением воззрился на близнецов. – Сомневаюсь, правда, можно ли поручать дело Джо и Кэси.

Братья переглянулись и, видимо, пришли к молчаливому соглашению.

– Можно, сэр, – твердо возвестил один из них. – Сын-то наш, да только в нем течет и кровь деда. Пусть знает, что мы с ним теперь навек повязаны.

– Мы не хотим, чтобы они с Лиззи ссорились, – добавил его брат. – А то она огорчается. Может, ребенок как-то все… уладит, как думаете?

Лицо Джейми выражало сосредоточенные раздумья, и Брианна заметила, как он незаметно взглянул на Роджера, а потом на сверток в его руках. Наверняка вспомнил, что поначалу враждебно отнесся к зятю, и лишь известие о внуке помогло мало-помалу растопить лед неприятия и полюбить Роджера не меньше, чем собственную дочь.

– Что ж, ладно, – неуверенно произнес Джейми.

Ему, разумеется, страшно не нравилось быть втянутым в эту историю, но он пока не придумал, как из нее выпутаться.

– Отправляйтесь. Только пойдет один! А второй пусть мистеру Уэмиссу на глаза не попадается. Ясно?

– Да, сэр, конечно, – закивали они.

Один из братьев посмотрел на сверток, насупил брови и, нерешительно протянув к нему руки, спросил:

– А если…

– Нет, не надо, – покачала головой Лиззи. Она сидела в постели, выпрямив спину и приподнявшись на вытянутых руках, чтобы облегчить давление на пострадавшую часть тела. Нахмурившись, девушка решительно заявила: – Скажите, что все в порядке. Если захочет повидать дитя – пусть сам сюда приходит. Милости просим. А коль моего порога переступить не пожелает… что ж, тогда и внука не увидит. Так и передайте.

И снова откинулась на подушки.

– Дайте-ка мне малыша!

Прижав к себе спящего ребенка, Лиззи опустила глаза, давая понять, что менять своего решения не намерена.

Брианна приподняла вощеную ткань, заглянула в большую глиняную миску и с удовольствием вдохнула землистый запах. Затем помешала светлую массу палкой, время от времени извлекая ее, чтобы оценить вязкость стекающего месива.

Выглядит неплохо. Еще денек – и можно приступать к прессованию. Она поразмыслила, стоит ли подлить немного разбавленной серной кислоты, но передумала и потянулась к миске с увядшими лепестками кизилового дерева, собранными для нее Джемми и Эйданом. Брианна бережно всыпала целую пригоршню в сероватую целлюлозу, перемешала и снова накрыла тканью. Назавтра они растворятся, и их призрачные очертания оставят едва заметные тени на готовой бумаге.

– А говорят, что бумажные фабрики жутко воняют, – сказал Роджер, продираясь к ней сквозь кустарник. – Из-за химикатов?

– Радуйся, что я шкуры не дублю, – парировала Брианна. – Йен говорит, индеанки применяют при этом собачий помет.

– Европейские кожевники тоже. И называют его шакшей.

– Как?

– Шакша. Благозвучное название для собачьего дерьма, – ответил он, задумчиво пожимая плечами. – Ну, что? Получается?

Подойдя ближе, Роджер стал с интересом разглядывать импровизированную мануфактуру. Дюжина мисок из обожженной глины была наполнена клочками исписанной бумаги, ветхими обрывками шелковой и хлопковой ткани, льняными лоскутками, мягкой сердцевиной рогоза и прочими ингредиентами, которые показались жене пригодными и были беспощадно разорваны ею в клочья или измельчены на ручной мельнице. Брианна раскопала маленький родник и организовала водоснабжение по обломку трубы, а рядом из камней и бревен соорудила подставку для рам с натянутым шелком для прессования целлюлозы.

В одной из мисок плавал мертвый мотылек. Роджер потянулся, чтобы достать его, но она замахала руками.

– Брось, они тут постоянно тонут! Если мягкотелые, то ничего страшного. Немного серной кислоты, и вуаля!.. – Бри кивнула на бутылочку, закупоренную тканью. – Растворяются все: мотыльки, бабочки, муравьи, комары, златоглазки… Только с крылышками беда, остаются. Златоглазки на бумаге смотрятся красиво, а вот о тараканах такого не скажешь.

Она выловила одного из миски и бросила в кусты, затем подлила воды из ковшика и помешала массу.

– Ничего удивительного. Я тоже сегодня утром одного раздавил, так он просто встряхнулся и пошлепал себе дальше с наглым видом.

Роджер замолчал, но было видно, что он хочет о чем-то спросить.

– Ммм? – выжидающе кивнула Брианна.

– Не заберешь Джема в Большой Дом после ужина? Там и переночуете…

Она изумленно вскинула брови.

– Что ты задумал? Мальчишник для Гордона Линдси?

Гордон, семнадцатилетний скромняга, был помолвлен с квакерской девушкой с мельницы Вуламов. Как раз накануне он ходил по соседям и выпрашивал предметы домашнего обихода для будущей семьи.

– Нет-нет, не волнуйся, никакого разврата, – заверил Роджер. – Но действительно, приглашены только мужчины. Сегодня первое собрание ложи Фрэзер Риджа.

– Какой ложи? Уж не масонской ли?

Брианна с подозрением прищурилась. Порыв ветра набросил на лоб Роджера черную прядь. Он откинул ее назад, кивнул и пояснил:

– Нейтральная территория. Я не хотел собираться в Большом Доме или у Тома Кристи. Ни вашим, ни нашим, так сказать.

– Ладно, но почему масоны?

Она почти ничего о них не знала, только что это тайное общество, в которое запрещено вступать католикам, о чем и не преминула упомянуть. Роджер в ответ рассмеялся.

– Так и есть. Папа римский наложил такой запрет для паствы еще лет сорок назад.

– И что он имел против масонов? – поинтересовалась Брианна.

– Масонство – довольно могущественная организация. Из разных стран объединились люди, имеющие определенную власть. Папу не могло не беспокоить, что в борьбе за влияние наметился серьезный конкурент. Хотя официальная версия, если не ошибаюсь, гласит, что масонство стало слишком уж походить на религию. Ах да, и еще они якобы поклоняются дьяволу… Кстати, тебе известно, что твой отец основал ложу в Ардсмурской тюрьме?