— Всю ответственность за последствия принятого решения я беру на себя и буду докладывать товарищу Сталину о причинах, по которым мы прибегаем к этой крайней, но совершенно необходимой сейчас мере. Взгляните на карту — вы ясно увидите, что целью двух группировок 6-й армии — северной и южной — наверняка является Калач. Враг вышел к Дону у Голубинского, но не предпринял попыток форсировать реку, хотя мог бы это сделать, а повернул на юг. К правому флангу 64-й армии тоже подходит немецкая группировка танков и пехоты, которая, видимо, также будет стремиться прорваться к Калачу. Ведь от него прямой кратчайший путь к центру Сталинграда, да еще при хороших коммуникациях.

Посмотрев на часы, Александр Михайлович попрощался со всеми кивком головы, быстро вышел, сел в машину и уехал в Сталинград. Вслед за ним отправился и Гордое, сказав, что пришлет для помощи 28-му корпусу своего заместителя по автобронетанковым войскам, фамилию которого не назвал, а генерала Н. А. Новикова приказал направить в 13-й корпус, чтобы досконально выяснить там обстановку.

Итак, 24 июля, примерно в 21 час, состоялось решение о вводе нашей армии в сражение. К вопросу оперативной целесообразности этого решения и причинам, по которым позже оспаривалась дата его принятия, я вернусь еще раз, поскольку они стали в свое время предметом довольно острой научной дискуссии.

После отъезда начальства, несмотря на крайне ограниченный срок подготовки войск к активным действиям, командарм не допустил никакой спешки и суеты. Еще при А. М. Василевском Г. С. Родину и М. А. Песочину были отданы приказания немедленно прибыть на КП армии. Собрались также начальники родов войск и служб. Все доклады и распоряжения отличались предельной лаконичностью.

— Какова обстановка на правом фланге 62-й армии? — спросил меня Москаленко.

Вместо ответа я зачитал только что полученную оперативную сводку этой армии за номером 54 на 22 часа 24 июля:

«1. Части армии ведут упорные бои за удержание рубежа обороны. Особенно ожесточенные — на правом фланге и в центре. Одновременно ведут борьбу с прорвавшимися в глубину обороны группами танков и моточастей противника. Боевые порядки войск систематически бомбились авиацией противника, слабо прикрываемые истребителями.

2. 192-я сд с 40-й тбр и 184-я сд с рассвета 24.7 ведут тяжелые бои с атакующими танками и мотопехотой противника… Командир 192-й сд полковник А. С. Захарченко убит. О командире 184-й сд полковнике С. Т. Койде сведений нет. Управление в дивизиях потеряно. Для организации управления дивизиями высланы на самолете начальник оперативного отдела штарма полковник К. А. Журавлев и группы командиров на автомашинах с прикрытием. Наземная и авиационная разведка отхода пехоты не наблюдала. Есть основания считать, что части продолжают сопротивляться на прежнем рубеже»[146].

Полковник Д. П. Пленков встал, чтобы доложить имевшиеся у него сведения о противнике, но генерал Москаленко сказал ему:

— Продолжайте собирать и обобщать разведданные, сообщите их в конце совещания. Слушайте все боевое распоряжение. 28-му танковому корпусу с утра переправиться через Дон и наступать на север в направлении совхоз «10 лет Октября», хутор Ложки, Липологовский, Суханобский и далее на Большенабатовский, уничтожая во встречных боях двигающиеся к переправе у Калача танки и мотомехчасти противника. 13-й танковый корпус наступает в направлении Евсеевский, Верхнебузиновка, Клетская. 131-я стрелковая дивизия своим 482-м полком поддерживает наступление 28-го танкового корпуса, остальными силами обороняет восточный берег Дона в районе Кустовского, Камышей, Калача, Ильевки. 158-я тяжелая танковая бригада с батальоном 131-й стрелковой дивизии, составляя резерв армии, движется за 28-м танковым корпусом. Товарищи Осмоловский и Златоцветов, доложите об артиллерийской и авиационной поддержке.

Полковник П. Н. Осмоловский сообщил, что 1254-й истребительный противотанковый артиллерийский полк еще находится на марше, а 1261-й зенитный артиллерийский полк занимает огневые позиции на западном берегу Дона у Березовского. Ожидаются другие средства артиллерийского усиления, в том числе несколько дивизионов гвардейских минометов.

Генерал А. Е. Златоцветов сказал, что имеет сведения лишь о самой минимальной поддержке авиации 8-й воздушной армии.

Армейскому инженеру командарм приказал поддерживать переправу в надлежащем техническом состоянии.

Затем поднялся В. М. Лайок и, обращаясь к прибывшим рместе со своими командирами комиссарам 28-го танкового корпуса А. Ф. Андрееву и 131-й стрелковой дивизии П. Т. Нестерову, сказал:

— Товарищи, вы хорошо понимаете, как необходимо сейчас ваше проникновенное, ободряющее слово бойцам, особенно тем, которые впервые вступят в бой. Подымите весь партполитаппарат, чтобы вселить победный настрой в сердца всех воинов.

Теперь очередь дошла и до полковника Пленкова. Дмитрий Павлович сообщил, что авангардные подразделения ударной группировки врага, видимо той самой, которая ранее блокировала правофланговые дивизии 62-й армии, ночью устремились от Голубинского к переправе через Дон у Калача. Сейчас они, двигаясь между Доном и Лиской, вышли на ближние подступы к Калачу у села Ложки и совхоза «10 лет Октября». Одновременно другая группировка, ранее прорвавшая оборону 33-й гвардейской стрелковой дивизии, упорно стремится опрокинуть бригады 13-го танкового корпуса у совхоза имени 1 Мая.

Уже забрезжил рассвет, и как раз в это время мы услышали разрывы вражеских снарядов около переправы. Всем стало ясно, насколько был прав начальник Генерального штаба, требуя безотлагательного нанесения контрудара. К счастью, переправу обстреляла лишь танковая разведка противника. Ответный огонь с нашей стороны был слабым, и немцы, очевидно, оценили это как отсутствие здесь значительных советских войск, то есть посчитали, что возможен быстрый захват переправы и бросок крупных сил танков и мотопехоты через Дон.

— Не теряя ни минуты, — спокойно сказал командарм Родину, — подайте сигнал о начале переправы корпуса и выезжайте на свой КП.

Георгий Семенович тут же по телефону передал своему начальнику штаба полковнику А. А. Пошкусу приказ начинать переправу 56-й танковой бригады.

— Я еду в 131-ю дивизию вместе с комдивом, — сказал Москаленко, — ибо ее 482-й полк должен сейчас во что бы то ни стало удержать переправу. За тобой, Владимир Макарович, — обратился он к члену Военного совета, — подтягивание 158-й бригады и снабжение соединений всем необходимым. А Семен Павлович, — командарм повернулся ко мне, — останется на КП и будет координировать действия войск в ходе контрудара, анализировать данные о противнике и соседях и отвечать начальству.

— А как же с танкистами Родина? — вырвалось у меня.

— Им поможет Пушкин, — храня ледяное спокойствие, ответил командарм.