Дейдра хмыкнула и тут же пожертвовала качеством в обмен на выгодное положение своего ферзя. Она вошла в азарт.

А я вызвала Образ Источника и попыталась определить, каким путём её разум воздействует на операционную систему. Оказалось, что через ядро, минуя внешние каналы ввода-вывода и драйверы устройств. Она непосредственно управляла работой процессора!

Потрясённая своим открытием, я бухнулась в ближайшее кресло. Дейдра отвела взгляд от экрана и с беспокойством посмотрела на меня:

— Что с тобой, Бренда? Тебе плохо?

— Нет-нет. Просто немного не по себе.

— Неужели из-за того, что я делаю?

— Из-за того, как ты это делаешь, — уточнила я. — Ты даже не представляешь, чтó это значит.

— Что-то плохое? — не на шутку встревожилась Дейдра. — Только не говори, что во мне сидит дьявол.

— Я этого не говорю. Гений может служить как во благо, так и во зло; всё зависит от его носителя. А в тебе доброе начало явно сильнее.

По мере того, как до Дейдры доходило значение моих слов, щёки её то краснели, то бледнели от удовольствия, изумления, испуга… — Ты хочешь сказать, что уже сейчас я могу делать то, что многим недоступно?

— Что недоступно всем остальным, — подчеркнула я.

— И тебе?

— И мне.

Дейдра велела компьютеру прервать игру, встала с кресла и прошлась по комнате. Её глаза возбуждённо блестели, а лицо выражало целую гамму противоречивых чувств. В эти секунды она была так прекрасна, что меня бросило в жар… Но это — от Брендона. Немилосердный Господь, в безграничной жестокости своей сотворивший меня женщиной, не потрудился сделать меня лесбиянкой.

— Но ведь это так просто, — наконец отозвалась Дейдра. — Так естественно.

— В том-то и дело, что естественно — для тебя. Ты общаешься с компьютером на уровне элементарных операций, тебе не нужно составлять программы, затем компилировать их, переводить в машинный код…

— И что это значит?

— Много чего. В частности, когда ты овладеешь силами, то сможешь управлять ими непосредственно, без заклятий, так быстро и эффективно, что другим и не снилось. Меня с самого начала поражали твои успехи в математике, но я даже подумать не могла, что ты на такое способна. Мне известен только один человек, который мог так работать с компьютером.

— Кто это?

— Её звали Диана. Но она давно умерла.

— Мать Пенелопы?

Я удивлённо взглянула на неё:

— Так ты знаешь?!

Дейдра опустилась в соседнее кресло и ответила:

— Что Пенелопа дочь Артура, я знаю давно. И она знает, что я знаю. А неделю назад мне порядком поднадоела эта игра, и я прямо спросила у неё, как звали её мать. Она и ответила. Вообще, я не пойму, зачем вы это скрываете.

— На то есть причины. Пенелопа не говорила тебе, кем приходилась Артуру Диана?

— Неужели родной сестрой?

— Не так круто. Тёткой по матери. Хотя и была на пять лет моложе Артура.

— Теперь ясно, — задумчиво произнесла Дейдра. — Пенелопа боится, что на неё станут косо смотреть… Но в этом нет её вины. Как, впрочем, и Артура. Не даром говорят, что любовь слепа и сердцу не прикажешь. Человек любит того, кого любит, а не того, кого хочет любить.

— Ты не осуждаешь Артура? — спросила я.

Дейдра поняла, что я имею в виду, и на лицо её набежала тень.

— Нет, но мне горько. И больно. Я так мечтала о настоящей, большой любви… И мне казалось, что я нашла её, что буду счастлива… — Губы её побледнели и задрожали. — Но на моём пути встала Дана и вместе с Источником разрушила все мои мечты, все надежды…

Я пересела со своего кресла к Дейдре и крепко обняла её.

— Ты что-то чувствуешь к Брендону?

— Да, желание… Но мы не были близки.

— Я знаю.

Некоторое время мы молчали. Прильнув ко мне, Дейдра изо всех сил сдерживала слёзы. Наконец она спросила:

— Как там они?

— Пока что разбираются в ситуации. Брендон ещё не принял отречение Амадиса. — Я сделала выразительную паузу и посмотрела ей в глаза. — Дейдра, как ты относишься к тому, чтобы сменить свой венец Авалона на корону Света?

— Предлагаешь развестись с Артуром и выйти за Брендона?

— Да.

— И Артур согласен?

— Да.

Дейдра истерически хихикнула:

— Право, до чего же мы докатились! Братья меняются жёнами… Вот потеха-то будет!

— Точно будет, — подтвердила я. — После своей коронации Брендон разведётся с Даной. Они оба признали, что их брак был ошибкой.

— Значит, Дана вернётся обратно?

— Да.

В этот момент со мной связалась Пенелопа, и я сообщила ей, где нахожусь.

— Вот интересный вопрос, — произнесла Дейдра, стараясь изобразить цинизм, однако в голосе её сквозила горечь. — Там, в Экваторе, с кем она спит — с Брендоном или с Артуром? Или с обоими по очереди?

— Ни с кем, — ответила я. — Сейчас Дана не с ними. Она вернулась обратно.

— Правда? А мне никто не сказал.

— Никто об этом не знает. Дана не в Авалоне.

— А где?

Я помедлила с ответом. Собственно, я затем и пришла к Дейдре, чтобы сказать ей всю правду, но только теперь я в полной мере осознала, какой это будет для неё удар. Однако выхода нет. Дейдра должна знать о своей тёзке, она должна принять решение. Корона Света ждёт её, а Брендон в ней очень нуждается.

— Дейдра, — мягко произнесла я. — То, что я скажу, тебя не обрадует. Но ты должна это знать.

Она поднялась с кресла, отошла к окну и, глядя на вечнозелёный дворцовый парк, с каким-то неестественным спокойствием спросила:

— Дана ждёт от Артура ребёнка?

— Ну… вроде того, — ответила я.

Она повернула ко мне своё лицо, на котором было написано недоумение.

— Как это «вроде»? Нельзя вроде ждать ребёнка… Или она не знает, от кого беременна?

Я глубоко вдохнула, затем выдохнула.

— У Даны уже есть ребёнок. Девочка. Она родила её в мире, где время течёт очень быстро.

Дейдра судорожно сцепила пальцы рук и, закусив губу, с болью и мукой посмотрела на меня. По её щеке покатилась крупная слеза, а из груди вырвалось несколько сдавленных всхлипов. Затем она, не сказав ни слова, опрометью бросилась к двери, ведущей в спальню, и скрылась за ней.