голове не укладывалось, как обычный человек из плоти и крови может без каких-либо приспособлений совершить нечто подобное.

В его молодые годы, инструктора по физической подготовке в военной академии любили потешаться над курсантами, якобы предлагая поставить зачет за курс тому, кто сможет голыми руками, на весу взвести предоставленный им самострел. Из всего потока предсказателя (размером в триста человек), за все время, проведенное им в академии, никто так и не смог получить зачет таким способом. Сейчас же, прямо у Верго на глазах, Остин плавно и целеустремленно натягивал тетиву, даже не обращая внимание на скапывающую с посиневших пальцев кровь.

Когда с приготовлениями было покончено, главарь гвардейцев уверенно направил взведенный самострел на неподвижное тело, присев на одно колено и уперев в него правую руку для стабилизации оружия. Палец Остина тревожно поигрывал спусковым крючком, в то самое время как он сам едва заметно корректировал направление острия болта, поджидая подходящего момента. Когда очередной порыв ветра стих, болт с негромким свистом отправился вгрызаться в неподвижную плоть. Доля секунды, и вот уже снаряд вонзился в руку Бориса чуть ниже плеча, практически задевая сустав. Острие глубоко вошло в тело гвардейца, оставив снаружи лишь фрагмент древка с обвязанной вокруг веревкой. Почти что сразу из раны засочилась кровь, окрашивая бледно-серые рукава наемника. Темное пятно довольно быстро расползлось вокруг снаряда. Это было видно даже издалека.

На этот раз к вытягиванию товарища подключилась почти что половина группы, и слегка вздрогнув от натяжения веревки, тело планомерно начало курсировать в направлении гвардейцев. Мокрый от крови пепел быстро облепил руку Бориса. К тому моменту как тело вытянули наконец в безопасную зону, за счет налипшей со всех сторон к мужчине золы и почерневших щепок, забившихся у него в сальных волосах, наемник походил на обугленную мумию.

Увидев беднягу вблизи, Верго невольно поморщился, отпустив одновременно с Остином парочку отменных крепких словечек. Состояние Бориса было незавидно, и не нужно быть врачевателем чтобы это понять: из-под неестественно бледной кожи проступали набухшие голубоватые вены; под глазами мужчины красовались огромные посиневшие мешки, они были практически так же сини, как и его губы, вокруг которых пролегали остатки засохшей кровавой пены.

Гвардеец лежал неподвижно, не подавая никаких видимых признаков жизни. Глаза его были плотно закрыты, а грудь совершенно не вздымалась, будто бы позабыв, каково это — прогонять по легким воздух.

— Черт, он что же это, копытца отбросил? — пронесся у Вебера над ухом неосторожный вопрос какого-то гвардейца.

Отмахнувшись от пары идиотских вопросов, предсказатель закатал измаранный пеплом рукав Бориса, прощупывая его пульс. Холодные пальцы Верго скользили по влажному от крови запястью в попытке ощутить слабые, едва пробивающиеся из-под кожи толчки. Не менее двадцати секунд нависал Верго над неподвижным наемником, после чего, не скрывая удивления, хрипло огласил:

— Пульс есть. Он жив. — Протерев рукавом зеркальную поверхность своих часов, Вебер приставил их к носу гвардейца. Он облегченно вздохнул, когда мгновение спустя металлическая поверхность слегка запотела. — Еще дышит, пускай и слабо.

— Что с ним? — встревоженно спросила Арчи. — Как ему помочь?

— Да кто ж его, блять, знает? — небрежно бросил Остин. — Что бы с ним ни было, оставаться здесь дальше мы не можем. Предсказатель, можешь быстро вытащить из него болт и обработать рану?

— Мне нужно… Ну, двадцать минут.

— У тебя есть десять.

Верго поспешно захлопотал над раненым, пытаясь на глаз прикинуть шансы последнего на выживание. Осторожно пройдясь кончиками пальцев по краям паршиво выглядевшей раны, предсказатель уперся подушечками в древко болта, торчащее из плоти бедняги. Дела были плохи, Вебер не имел и малейшего понятия что произошло с организмом пострадавшего гвардейца, он сильно медлил, опасаясь своими действиями навредить мужчине.

Собравшись с мыслями, предсказатель перетянул руку наемника наспех сделанным из подола кафтана жгутом, промыл водой из фляги покрытое пеплом ранение и зафиксировал пальцами выступающее из тела основание древка снаряда. Он хорошо знал, что попытка изъять снаряд сейчас, еще до перемещения тела, станет для гвардейца губительной, открыв еще большее кровотечение и практически гарантированно занеся глубоко в рану какую-нибудь инфекцию. Нет, болт извлекать было никак нельзя, оставалось только укоротить выступающую его часть и обездвижить руку.

— Кровь все никак не останавливается. Дайте мне что-нибудь раскаленное, — спеша проговорил предсказатель, направив свою реплику в ряды столпившихся вокруг гвардейцев.

Второй раз просить не пришлось, ведь уже через минуту ему протянули единственную уцелевшую суповую ложку. Разогретый на пепелище столовый прибор отсвечивал оранжевым, излучая пренеприятный жар. Кто-то вдумчиво обернул ручку ложки тканью, уберегая тем самым пальцы Вебера от ожогов.

Ухватившись за импровизированный инструмент, предсказатель принялся тщательно обрабатывать выступающие из-под кожи островки плоти, кривясь от омерзительного смрада жженой человечины.

Когда он уже заканчивал, хладнокровно и неумолимо орудуя раскаленной ложкой, из уст лежавшего до того безмолвно мужчины донесся слабый, едва слышный стон. Не выказавши внешне и толики удивления, про себя Верго восхитился живучестью наемника — тот потерял не так уж и мало крови, еще минуту назад выглядел ничем не лучше трупа, но теперь, по всей видимости приходил понемногу в себя.

Вебер бережно согнул руку раненного в локте, формируя из остатков своего одеяния подобие фиксирующей руку повязки. Закончив свою работу, он с трудом привстал над наемником, смахивая со лба выступившие капли пота. Предсказатель оценивающе оглядел объект своих трудов, словно пытаясь понять, будет тот жить, или все-таки отправится к праотцам в ближайшие полчаса.

Гвардеец же ко всеобщему удивлению и впрямь заметно порозовел. Его грудь потихоньку вздымалась, разнося по ослабленному телу живительный кислород, вперемешку с окружающим путников дымом. Собравшиеся вокруг наемники переглядывались и негромко роптали, буравя многозначительными взглядами то неподвижного собрата, то нависшего над ним предсказателя, а периодически и вовсе, украдкой поглядывая на хмурого предводителя.

— Он не пойдет, — тяжко выдохнул Верго, словно с дыханием были проблемы у него, а не у раненного гвардейца.

— Значит потащим, — отрезал Остин, умываясь водой из фляги. Главарь гвардейцев выглядел взвинченным до предела. Его волосы стояли дыбом как у разъяренного дикого зверя. Раскрасневшееся лицо было изрезанно сетью мелких морщинок, тщательно обегающих безобразный шрам. Стресс и постоянное напряжение сказывались и на нем, и теперь это мог бы заметить даже самый невнимательный член их команды. Образ непоколебимого каменного изваяния рассеивался на глазах, обнажая нервного, озабоченного, и дьявольски уставшего человека из плоти и крови.

— Если не хочешь дотащить до места следующего привала его холодный труп, то придется соорудить носилки. Без этого никак… — хрипло сказал Вебер, промывая пересохшее горло живительной влагой из фляги.

Остин ничего не ответил, он лишь