Голдберг. Для меня ты из другого мира. Мира, что испоганил детство меня и моих людей. Мира, что отравил мою страну и вытягивает из нее все соки. Мира, что отнял у нас работу, заставляя здесь за копейки рисковать своими жизнями в этом дерьме.

— Да уж. И правда, если у Бога и есть чувство юмора, то это ирония, — горько усмехнулся Верго. — Когда я прибываю на встречу с очередным заказчиком, он и его свита смотрят на меня так же, как сейчас смотришь ты. Все эти дорого одетые дамы и господа со скрежетом зубов буквально терпят мое присутствие, как что-то необходимое, но неприятное. Стоит мне закончить свое дело, получить деньги, как двери их зажиточных домов наглухо захлопываются за моей спиной. Ну разве не иронично? — Предсказатель позволил себе пустить негромкий смешок. — Они считают меня грязной продажной бродягой, а тебе подобные — богатым высокомерным снобом. Вот и получается, что я недостаточно хорош чтобы быть с ними, и слишком уж хорош чтобы быть с вами. Так, где прикажешь мне быть?

Остин ничего не ответил, пустым взглядом он устремился вдаль, может обдумывая сказанное собеседником, а может просто погрузившись в свои мысли с головой. Всем своим видом он показывал, что разговор окончен.

— Вот и поговорили, — подытожил Верго, закончив с осмотром раненного. — Прямо гора с плеч, правда? Я пошел завтракать с нашими дражайшими спутниками. Усядусь где-то между моим усатым заказчиком и твоими вооруженными коллегами. Займу свое место, так сказать.

Предсказатель решительно засеменил прочь от Остина, оставляя последнего сидеть в неловком молчании. Вебер не чувствовал ни гнева, ни обиды, лишь легкое удовлетворение от того что этот неприятный разговор таки состоялся. Одной загадкой для него стало меньше.

Приближаясь к разведенному костру он заметил у себя легкий насморк, граничащий с неприятной заложенностью носа.

«Черт, все-таки спать на сырой земле было паскудной затеей. Как бы не заболеть чем… Нужно как можно скорее съесть чего-нибудь горяченького», — промелькнуло в голове у Верго, когда он пробрался в полукруг восседавших у костра спутников.

Небольшие языки пламени ласково облизывали округлые бока удерживаемого несколькими обожженными жердинами котелка, в котором томно булькало манящее съестное. Содержимое посудины плавно помешивал бровастый лысый громила с на удивление добрым лицом. Имя спутника с которым предсказателю довелось пройти уже столько всего вместе, как назло выскочило у мужчины из головы. Ценой немалых умственных потуг, Веберу удалось припомнить что здоровяка звали то ли Гарри, то ли Грэмор. Все же, предсказатель больше склонялся к первому варианту, ему казалось, что имя Гарри подходило этому добродушному лицу куда как больше, чем жесткое и в чем-то даже пародийно-рыцарское — Грэмор.

В полушаге от гвардейца, на трухлом поваленном полене сидел снявши накидку один из телохранителей Барона, монотонно водя переливающимся на свету кинжалом по темно коричневой коже своего ремня, таким образом поддерживая остроту оружия.

Практически плечом к плечу на том же бревне сидел и занятый необычным делом Ас. Гвардеец измельчал на найденном плоском камне небольшое насекомое, тщательно запихивая его труху вместе с неизвестными предсказателю высушенными травами в топорную самокрутку, основой для которой послужил изорванный кусок пожелтевшей типографской бумаги.

Остатки насекомого напоминали истрицу — дальнего родственника скорпионов, обитающего в здешних широтах. Верго не раз слышал, что жители Помонта выкуривают сушеные хвосты этой ядовитой гадости, но воочию он такое наблюдал впервые. Впрочем, после всего увиденного им в княжестве, подобные предпочтения местных предсказателя уже совершенно не удивляли.

Несложно было предположить, что вдыхаемый дым с частичками яда мог служить чем-то вроде импровизированного седативного препарата, ну или и вовсе, своеобразного стимулятора. К своему удивлению, Вебер словил себя на мысли, что, пожалуй, и сам был не прочь попробовать диковинку если это поможет хоть немного успокоить расшатавшиеся нервишки.

Заключающими членами собрания были сидящие на чьей-то сумке Голдберг и понурый наследник. Усач не церемонясь, голыми руками закидывал в рот еще дымящиеся кусочки пищи, выложенные на небольшой деревянной миске, что покоилась у него на коленях. При этом Барон не забывал что-то увлеченно рассказывать своим собеседникам, сопровождая все это невыносимым чавканьем:

— Но что самое смешное… Нет, нет послушайте. Что самое забавное, так это то, что скончался тот епископ на следующий же день! Ха, ха! Можете себе это представить? И как думаете от чего?

— Дай угадаю, его отравили на банкете? — с неподдельным интересом включился в беседу Ас.

— Куда там! Тогда бы эта история не была и вполовину столь забавной! У его святейшества, кто бы мог предугадать, — отказал желудок! Он съел тогда… Дайте подумать… Ну порядка дюжины цыплят, целое блюдо фазаньих язычков…

— Целое блюдо… — зачарованно вторил закончивший создание своей самокрутки наемник.

— Да-да, но это еще не все! Такой вот «легкий» перекус епископ дополнил чашей гусиной печени, девятью мясными кексами, подносом с карамелезированными грушами, ну и под конец пригубил самую малость орехов в меду вместе с небольшим количеством сладчайшего щербера. Уж извините, но учета того сколько его святейшество выпил в тот вечер вина, никто не вел. — Усач смешно хрюкнул, едва не подавившись своей едой. — Я как подумаю о том, как его публично отпевали, так не могу удержатся от смеха! Право слово, ну просто представьте: тысячи голодных, нищих прихожан с серьезными выражениями лиц выслушивали что их ценнейший, светлейший и мудрейший из живущих, откинул, пардон, копыта, от переедания! Ха! Более показательной смерти во всей Равии не сыскать!

— Ну уж если вы это говорите, то думаю так оно и есть, — пробормотал предсказатель, присаживаясь у костра на понравившийся ему, поросший сухим мхом камень.

— О, Верго! Вы проснулись! Знаете ли, вы ведь сами того не ведая совершили еще одно чудо! Тот раненый бедолага… Как там его? — увлеченно залепетал Барон.

— Борис, — подсказал выпускающий облачко дыма Ас.

— Да, верно, он самый. Я на своем веку многое повидал — уйму разных ранений. И признаюсь вам, вчера готов был поклясться, что шансов у нашего друга было немного. Неважно он выглядел, думаю вы то со мной согласитесь? А вы, без надлежащего инструмента, без спирта, эфира и каких-либо лекарств, удалили ему зазубренный болт, разворотив все предплечье. И подумать только, сегодня он уже по лагерю шастал! Живее всех живых. Да у вас талант!

— Просто повезло, — отмахнулся Вебер, принимая из рук Гарри тарелку с аппетитно пахнущей снедью. — В моей врачебной практике… Ну, еще в юношестве, на одного такого выжившего приходилось порядка трех погибших. Тут все скорее от организма пациента зависит. Вполне могла начаться гангрена, да и вызванная потерей крови лихорадка