Каменный пол внутри грудной клетки мертвого бога нельзя было назвать удобным, но лежать рядом с Солмиром на его изорванном плаще оказалось все равно хорошо. Томное состояние удовлетворенного тела подарило Нив более крепкий сон, чем выпадал ей годами, и в кои-то веки без огромных белых деревьев и пограничных пространств. Просто сон, темный и тихий.

Однако, проснувшись, она по-прежнему ясно понимала, где находится – прошлые события не ускользали от сознания, как часто случается после столь глубокого сна. Над головой у нее поскрипывали кости; в костре шипели серые угли. К ее спине крепко прижимался Солмир; грудь у него все еще была обнажена, одной рукой он обнимал Нив за талию, вторая лежала под ее головой. Неудобно согнутая: запястье все так же обхватывал обруч, цепь от которого все так же приковывала Солмира к полу.

Нив потянулась и сплела свои пальцы с его; пронизанные черными венами – с бледно-серыми.

Вальхиор должен был скоро вернуться, она не сомневалась. Но сил беспокоиться в себе не находила. Они приняли решение, и Солмир, и она, однако думать о нем Нив не хотела. Не хотела оказываться с ним лицом к лицу до последнего.

Сначала Рэд, потом Арик и Айла, потом Раффи, когда она вступила в тени, а теперь он. Нив постоянно кого-то теряла.

По коже у нее побежали мурашки, тепло сохранялось только там, где она прижималась к Солмиру. Тот тихо и ровно дышал ей на ухо, но Нив знала, что спит он не крепче, чем она сама. После каждого его движения чувствовался запах хвои. Солмир мягко провел пальцем по шипам, которыми были усеяны запястья и костяшки Нив.

– Колючая штучка, – прошептал ей в шею.

Нив повернулась, ничего не говоря, и уткнулась в его плечо. Он притянул ее ближе, зарылся лицом в запачканные кровью и каменной пылью волосы.

Прежде они были грубы друг с другом – полны резкости и отчаяния, теперь же между ними осталась только мягкость. Это ее немного пугало. Мягкость несла уязвимость.

– А ты… – выдохнул он, явно неспособный разобраться в своих эмоциях, как и она сама.

Нив поцеловала его в подбородок. Пусть это будет ответом на вопрос, задать который ни один из них не способен.

Стук сердца Солмира под ее щекой почти убаюкал ее снова, но тут он опять заговорил.

– Когда ты вернешься домой и они будут спрашивать, что между нами было, – пробормотал ей в волосы, – не думай, что ты обязана отвечать.

Она обхватила его, вжимая шипы на запястьях ему в кожу. Не было смысла переспрашивать, кто они. Рэд, ее Волк и Раффи.

– А если я захочу?

Он крепче стиснул руки.

– Ты не обязана объясняться, – сказал он. – Не обязана оправдывать меня.

Они продолжили лежать молча, закутанные друг в друга, лишенные возможности держаться за что-либо еще. Ключ из обломка ветки, все еще вплетенный в ее волосы у затылка, пульсировал и холодил Нив шею, вызывая мурашки. Она отстраненно размышляла о том, много ли прошло времени. Оно текло по-прежнему странно, и уследить за ним без солнца и луны и без потребности в сне и пище не получалось.

Сколько бы его ни прошло, она все равно хотела бы больше.

Мягким движением руки Солмир заставил ее сесть, поднял с пола истрепанную сорочку. Прежде чем натянуть ее Нив через голову, он вытряхнул одежду, сбивая мелкие камни и косточки, приставшие к подолу, и негромко постукивая цепью об пол. Потом накинул на плечи Нив свой плащ. Опустил руку в карман и вытащил кусочек дерева.

С вырезанным небом.

– Доделано, насколько возможно, – сказал Солмир, протягивая его Нив. – Если все еще хочешь забрать.

Она раскрыла ладонь. Позволила ему опустить на нее поделку. И сомкнула пальцы, словно подкрепляя обещание.

– Я сама все сделаю, – сказала она, все еще держа руку между ними. – Когда мы… когда мы окажемся на поверхности. Не Рэд и не Эммон.

– Ты сама убиваешь своих чудовищ, – печально улыбнулся Солмир одним уголком рта.

Она спрятала деревянное небо в карман плаща. Потом запустила пальцы Солмиру в волосы и потянула его обратно к себе, и он не возражал.

Они все еще целовались, мягко, неторопливо и больше не стремясь к чему-то еще, когда раздался смешок.

Наблюдающий за ними Король не показался, поскольку Нив находилась далеко от Вальхиора, и тот не мог опустить руку ей на лоб и создать лживый образ мужчины, которым он когда-то был. Но, судя по всему, Короли видели их и без этого. Они присутствовали во всех до единой костях своего Святилища.

– Не тревожься, Королева Теней, – раскатилось по пещере и у нее в ушах. – Мы не подглядывали.

Солмир зарычал, скрючивая пальцы.

– Катитесь на хрен, – хрипло прошептал он в пустоту.

Хихиканье усилилось.

Нив коснулась рукой щеки Солмира и повернула его лицо с большими, испуганными глазами к себе. Она уже ничего не стыдилась. Что с того, что эти монстры узнали, каким темным и ведомым желаниями существом Нив стала?

– Я знаю, что ты мне сказал этого не говорить, – начала она.

– Не надо, – пробормотал он и снова поцеловал ее, глотая ее признание.

Потом они вместе обернулись к сложенной из костей арке входа в грудную клетку. Длинная цепь отделилась от запястья Солмира и упала, подняв облако пыли. Короли освободили его, ничего не опасаясь.

Нив и Солмир рука об руку двинулись по костяному замку, влекомые к сердцу Святилища, словно планеты по орбите.

Короли восседали на тронах. Череп Дракона взирал на все из-под свода потолка, раскрыв необъятную пасть в бесконечном безмолвном крике. Нив прошагала в середину круга, уверенно выставив подбородок и прищурив глаза, грациозная и царственная. Ее рука в ладони Солмира дрожала, но лицу она выдавать свой страх не позволяла.

Черты Солмира были маской, скрывающей ужас. Злые синие глаза и кривящая губы усмешка – словно ему хотелось раскрошить каменные статуи кусок за куском.

– Что ж. – Узнать голос получилось не сразу, но потом Нив поняла, что заговорил Малькрозит – самый сдержанный из четверых. – Хватило времени попрощаться?

– Ох, еще как, – раздалось хихиканье Бирианда, странное среди их скрипучих, каменных голосов. – Попрощалась она основательно.

Вальхиор ничего не сказал. Повернув к ней свое застывшее лицо, окутанное тканью, он сложил каменные пальцы домиком. И стал ждать.

Проклятье. Он даже не собирался спрашивать. Он вынуждал их самих все сказать.

– Я больше не буду убегать, – тихо, кипя злобой, произнес Солмир. – Я стану вашим чертовым сосудом. Но ее вам придется отпустить.

Повисла тишина, похожая на затишье перед бурей. Потом отовсюду разом раздался глухой смех.