litbaza книги онлайнИсторическая прозаФилип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения - Лоуренс Сутин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 147
Перейти на страницу:

Я всегда думал о людях, которым нравится быть в одиночестве, как о больных, как о шизоидах. Теперь я обнаружил, что мне трудно приспосабливаться к другим людям в доме – мое привыкание к одиночеству было таким хорошим, таким полным. […] Втайне, в своей собственной голове я вынашивал свои собственные мысли; меня это начало успокаивать и радовать. Это, я полагаю, необратимая перемена во мне. Уроки, которые были вколочены в меня всей этой терапией в «Икс-Кэлай» [выживание в коллективе], раскололись вдребезги на прошлой неделе; ну и бог с ними; они мне больше не понадобятся.

На самом деле это не была «необратимая перемена», хотя она обозначала изменение в отношениях. В последние годы своей жизни Фил жил один и пришел к тому, что стал ценить одиночество. Но в 1975 году жизнь в одиночестве – хотя и на столь короткий отрезок времени – могла быть совершенной мукой. Тесса и Кристофер уехали на очередную семейную встречу перед Днем труда; прямо перед их отъездом Фил впал в такую сильную депрессию, что стал раздумывать о самоубийстве. Когда они уехали, от дал выход своему гневу и страданию в «Экзегезе»:

Если она на сей раз вернется, то уедет снова […]; это полеты только что оперившихся птенцов. […]

Важно заметить (для меня, во всяком случае), что я добился для Тессы всего, что она хотела, в материальном плане. […] Я выстроил пустую раковину, чтобы заключить в нее эту семью, но семья умерла. […] Я обеспечивал Нэнси в том же духе, а она ушла; в каждом из этих случаев я брал юную девушку, которая жила у меня дома и у которой ничего не было, и давал ей все, чего она хотела, после чего она уходила с моим ребенком. Будто я мост для оперившихся девушек, ведущий их к женственности и материнству до тех пор, пока моя ценность не упала и меня не отвергли.

Но случилось так, что именно Фил окончательно покинул Тессу летом 1976 года, после продолжавшихся конфликтов и «полетов оперившихся птенцов» со стороны Тессы. Фил ясно понимал, какие трудности возникали в его пятом браке, и, более того, он был отвлечен своим углубляющимся чувством к другой женщине.

Фил впервые познакомился с Дорис Саутер в 1972 году, когда она встречалась с Норманом Спинрадом. Дорис было немного за двадцать, и она была привлекательной и умной – темноволосая уроженка Калифорнии, с любовью к НФ и возрастающей приверженностью к христианской вере. Их дружба усилилась весной 1974 года, когда Дорис рассказала Филу о своем недавнем опыте религиозного обращения. Естественно, Фил был восхищен и, в свою очередь, рассказал Дорис все о «2–3–74».

Дорис, – ставшая главным вдохновителем для создания образов Шерри Сольвиг в «Валисе» и Рибис Ромни во «Всевышнем вторжении», – верила, что в глубине души Фил был христианином. «Христианство помогло ему интегрировать в единое целое разные аспекты его индивидуальности. Жизнь Христа помогла Филу увидеть в перспективе его прежнюю духовную нищету, и он стал более этичным и заботящимся о бедных». Чувствовал ли Фил себя комфортно, когда его называли верующим христианином? Дорис отвечает:

Если бы вы спросили его, во что он верит, то его ответ зависел бы от той теоретической лихорадки, которую он испытывал в данный момент. Прежде чем пускаться в путь на машине, ему хотелось поговорить со священником. Одним из первых мест, куда Фил отправился после своих мартовских религиозных опытов, была епископальная церковь в Пласентии[255], а не сборище психов.

В определенном смысле, религия стала для Фила бизнесом, когда он начал писать теологические романы в семидесятые годы. Не то чтобы он не был религиозным. Но у религии было еще одно полезное для него качество – материал для следующей книги. Воображение было корнем его профессии, и он пробовал разные теории, чтобы увидеть, как люди на них реагируют.

Фил и Дорис планировали весной 1975 года оказать помощь леволиберальной католической газете «Агитатор», оформив подписку на пятьдесят экземпляров, которые они собирались бесплатно раздавать студентам Калифорнийского университета в Фуллертоне. Они также вступили в контакт с Домом гостеприимства – бесплатной столовой в Лос-Анджелесе, куда раньше Фил делал пожертвования. Наступало время выполнения обязательств и благородных приключений.

Но затем все изменилось. И их связь стала крепче.

В мае 1975 года у Дорис диагностировали рак. Она потеряла в весе, ее зрение ухудшилось, и она находилась на последней стадии лимфомы. Еще до этого заболевания Фил был поражен тем фактом, что Дорис, как и он сам, родилась преждевременно. Он объяснял бочкообразную форму своей грудной клетки результатом борьбы за воздух в младенчестве. Дорис вспоминает, что во время ее болезни Фил настаивал на том, чтобы ее борьба «началась с борьбы за дыхание. Преждевременные роды были важнейшим определяющим фактором и метафорой для Фила. Он привязывался к определенным женщинам, потому что искал свою сестру-близнеца».

На протяжении второй половины 1975 года Фил настойчиво убеждал Дорис с ее парой друзей переехать в дом к его семье. К счастью, наступила ремиссия, рак отступил к концу 1975 года, но остались эпилептические припадки. Но страстное желание Фила жить вместе с Дорис ничуть не утихало. В январе 1976 года Фил предложил Дорис стать его женой. Дорис отказалась: она любила его, но не хотела разрушать его брак с Тессой. Она была также скептичной: «Фил привязывался к людям, у которых были трудности. Одна из причин, почему я не хотела выходить за него замуж, заключалась в том, что я чувствовала, что это будет влиять на наши отношения, а это было нездорово. Но он действительно очень хотел помочь – в какой-то степени это было манипулятивным, но преимущественно подлинным».

Тем временем домашняя гармония Фила и Тессы перемежалась все более частыми яростными ссорами. Их брак закручивался именно по сценарию, которого Фил боялся больше всего, – жена с ребенком на руках оставляет его в одиночестве в доме, полном воспоминаний. В феврале 1976 года после серьезной ссоры Тесса забрала Кристофера и ушла. Пауэрс в своем дневнике вспоминает, как пришел навестить Фила, когда Тесса упаковывала вещи, – она взяла кофейный столик, на котором стояли их винные бокалы. «Не следи за тем, что они забирают, – посоветовал Фил своему другу. – Лучше позволить им забрать то, что им хочется, а уж после устраивать инвентаризацию». Тесса утверждает, что Фил сам потребовал, чтобы она ушла. Однако все это утихло, а что случилось потом, не обсуждается.

Четвертая глава «Валиса» начинается с забавного, отвратительного и подробного рассказа о, к счастью, последней серьезной попытке самоубийства, которую Фил предпринял. Дневник Пауэрса – это бесценный комплиментарный источник. Фил проглотил сорок девять таблеток высококачественного препарата наперстянки[256] (что превысило в двенадцать раз ежедневную дозу, прописанную ему от аритмии), вместе с таблетками «Либриума»[257], «Квида»[258] и «Апресолина»[259], и запил полбутылкой вина. Для верности он перерезал себе левое запястье и сел в свой «Фиат» с работающим двигателем в закрытом гараже. «Жирный Лошадник был формально мертв», – объясняет в «Валисе» рассказчик Фил Дик. Как он выжил? Кровотечение из запястья остановилось, и кровь стала сворачиваться; «Фиат» заглох, и его вырвало частью таблеток. Утром он кое-как добрался до почтового ящика: там был отпечатанный на машинке экземпляр рукописи «Господа Гнева». Он налил воду для кота. И внезапно Фил передумал умирать. Он позвонил своему врачу-психиатру, который сказал, чтобы он вызывал «неотложку». Нельзя было терять времени; дигоксин заблокировал ионы натрия в клетках сердечной мышцы Фила. Его срочно направили в Медицинский центр округа Ориндж и вскоре после этого перевезли – с помощью вооруженного полицейского, который толкал его кресло-каталку, – из отделения кардиологической интенсивной терапии в психиатрическое отделение.

1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 147
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?