Это было приглашение на свадьбу. Плотная белоснежная бумага, по периметру которой извиваются золотые линии, чем-то напоминая виноградную лозу. А в этой золотой кайме каллиграфическим почерком выведена надпись: «Мы счастливы пригласить Вас на бракосочетание лорда Алджернона Уилфорта и леди Камиллы Розби, которое состоится 18 июля сего года в 19 часов в храме святого Иллара». Дальше следовал адрес упомянутого храма.

Я опустилась на стул. Восемнадцатое июля — это сегодня. Дату я помнила точно; мне уже приходилось ставить ее на нескольких документах. Время… Я в растерянности нашла глазами часы. Половина седьмого. Что все это значит?

Снова посмотрела на приглашение. Из-под него выглядывали еще два точно таких же листка. То есть это не одно пробное зачем-то написали; судя по всему, приглашения действительно были размножены и разосланы. Может быть, это родители постарались, а сами «жених и невеста» тут совершенно ни при чем? И жениться вовсе не собираются? Придут гости, а родителям только и останется, что развести руками и рассыпаться в извинениях?

Но что-то в этой версии не сходилось, как бы сильно ни хотелось мне в нее поверить. А именно — тот факт, что как раз сегодня вечером Алджи ушел «по делу», не сказав мне, что это за дело и когда он вернется, а также отключив эхофон. Если вдуматься, такую секретность он соблюдал впервые. И привычки отключать эхофон не имел, ведь в его профессии чрезвычайно важна возможность постоянно быть на связи. Вот и сейчас какие-то срочные документы появились, а начальника темного отдела никак не выловить…

Неужели он действительно решил жениться на Камилле? Послушал доводы родителей, быть может, не отца, а матери, и счел их убедительными? Где-то в районе груди стало очень больно. Я даже застыла на полминуты, распрямив спину и стараясь медленно, глубоко дышать. Ладно, такой брак, должно быть, действительно в интересах Алджи, и он имеет полное, безусловное право жениться на Камилле, но… Демоны его побери, почему он ни слова мне не сказал? Какого… черта он развел всю эту секретность? Неужели рассчитывал скрыть от меня свой брак и продолжить общение как прежде? И до каких, интересно знать, пор? Пока не уедет из Тель-Рея обратно в столицу?

Боль в груди ослабла, превратившись в легкий фон. Зато я разозлилась, и разозлилась не на шутку. Вот так водить меня вокруг пальца?! Скрывать от меня вот такое?! Я схватила со стола верхнее приглашение и совершенно неуважительно сжала его в пальцах. Да даже если бы речь шла не о сегодняшнем дне и вообще о происках родителей, как можно было не сообщить вот об этом?! Я потрясла приглашением в воздухе, будто перед носом у невидимого собеседника.

Бросить меня ради более выгодного брака он имел полное право. Я, собственно, с самого начала ожидала, что рано или поздно это произойдет. Но обходиться со мной вот так?! Ну уж нет. Сейчас я пойду по этому адресу (да мне, собственно, и адрес не нужен: я отлично знаю, где находится храм святого Иллара) и выскажу этому интригану все, что думаю о таком поведении. И не побоюсь, что это слегка подпортит ему свадьбу. И не постесняюсь того, что меня там никто не ждет. В конце концов, у меня ведь есть приглашение? Есть. Стало быть, я как всякий другой порядочный гость имею полное право присутствовать на бракосочетании. Сколько там остается времени? Двадцать минут? Успею.

Поскольку имевшееся в моем распоряжении кольцо позволяло телепортацию исключительно в фиксированное место, в данном случае — в квартиру Алджи, идти пришлось пешком. Но храм действительно располагался недалеко, так что быстрым шагом я дошла меньше чем за пятнадцать минут. Запал по дороге немного подрастеряла. Нет, о том, чтобы повернуть назад, я даже не помыслила. Я твердо намеревалась без промедлений разобраться в происходящем. Но, добравшись до каменных стен высокого конусообразного здания храма, не ринулась незамедлительно искать Алджи, дабы если не убить его на месте, то по меньшей мере лишить пары-тройки конечностей, а наоборот, затаилась.

Изнутри доносились голоса, но снаружи особого оживления, как обычно бывает при пышных свадьбах знатных людей, не наблюдалось. За ту пару минут, что я простояла в тени, обдумывая свои дальнейшие действия, внутрь вошел один мужчина в богатом, ярко расшитом камзоле и широкой шляпе, которую он снял перед дверью храма, да еще одна молодая пара, мужчина и женщина, приехавшие в наемной карете. Я осторожно проскользнула в темноту храма вслед за ними и сразу же отступила в сторону, подальше от освещаемого солнечным светом входа. Села на самую последнюю скамью и принялась жадно оглядывать зал.

Они оба были здесь. И Алджи, и Камилла. Я увидела их сразу же, поскольку они находились именно там, где и надлежит жениху и невесте: беседовали со священником возле алтаря. Камилла — в пышном свадебном платье нежно-розового оттенка, как это и положено, украшенном живыми цветами. Алджи — тоже, как и положено жениху, в светлых брюках и светлом камзоле, в руках — букет, который новоиспеченный супруг по традиции дарит своей жене сразу же по завершении обряда. Точнее сказать, именно на этом обряд и заканчивается. В данный момент Алджи что-то негромко говорил, а священник с серьезным видом кивал.

С некоторым трудом я отвела глаза и обвела взглядом зал. Сквозь витражи пробивался скудный свет, а тени приобретали местами причудливые оттенки. Гостей было совсем мало. Должно быть, дюжина, от силы полтора десятка — никак не больше. Странно для такой свадьбы. Складывалось впечатление, что жених и невеста собрали тот минимум свидетелей, который необходим, чтобы брак считался законным. А это как раз двенадцать человек.

Некоторые из гостей переговаривались, но очень тихо, в соответствии с торжественной обстановкой. И моментально смолкли, едва снаружи начали бить часы. Не успело отзвучать эхо седьмого удара, как священник приступил к обряду.

— Братья и сестры! — говорил он, в то время как Алджи с Камиллой стояли напротив него перед алтарем.

Я с опозданием вспомнила, что собиралась высказать Алджернону все, что думаю по поводу такого вот поведения. Но не прерывать же теперь церемонию бракосочетания базарной бранью! Придется перетерпеть. А уж потом я все равно скажу ему пару ласковых слов, пусть даже и при свидетелях.

— Мы собрались здесь, чтобы лицезреть чудо, ибо лишь чудом можно назвать тот момент, когда боги соединяют две жизни в единую семью. Две узкие тропинки, по отдельности бежавшие через лесную глушь, превращаются в единую широкую дорогу, уверенно устремляющуюся в будущее. Две судьбы сплетаются вместе, дабы превратиться в одну. Я счастлив объявить, что сегодня, здесь и сейчас, леди Камилла Розби становится женой Дональда Мэлона.

Это было делом нескольких секунд. В противоположной части храма со скамьи поднялся мужчина, закутанный в темный плащ, и я вдруг осознала, что не одна наблюдала за происходящим из темного угла. Мужчина быстро зашагал к алтарю, на ходу сбрасывая плащ, и оказалось, что он, как и Алджи, одет в светлые цвета жениха. Едва мужчина подошел к алтарю, Камилла одарила его ослепительной улыбкой, а Алджи отступил, предварительно передав столь эффектно появившемуся незнакомцу традиционный букет.

Гости при этом повели себя совершенно по-разному. Одни, похоже, нисколько не удивились, словно именно такого хода событий и ожидали. Другие напротив, что-то в изумлении восклицали и даже повскакивали с мест, однако священник незамедлительно призвал к тишине, и его послушались. Бракосочетание продолжилось будто спектакль, в котором посреди действия заменили актера.