— сам факт государственного вмешательства в нормировку рабочего времени неприемлем;

— сокращение приведет к тому, что русская промышленность «будет устранена навсегда от какой‑либо роли в международном соревновании».

По первому тезису всё понятно — не хотели господа промышленники контроля. Куца интереснее второй. Предприниматели пугают власть, что продукция русских предприятий станет неконкурентоспособна, потому как повысится ее себестоимость. Хотя на самом‑то деле из‑за низких зарплат рабочих у российских «капитанов индустрии» могла не болеть голова о модернизации производства и прочем снижении расходов. В самом деле — а на фига?

Но откровеннее всего заявил один наш старый знакомый, Гужон:

«Мы все восстаем против того, что вы по каким‑то политическим соображениям… хотите уменьшать время работы. Нельзя поддаваться всяким требованиям рабочих; нужно, чтобы рабочие знали: раз они работают на данной фабрике, им платят, если не желают работать — пусть уходят».

Понятно, что говорит французский предприниматель? Пусть это русское быдло вкалывает и не вякает. Именно с возможностями получения сверхприбылей за счет крайне низких цен на труд в России и был связан приток западных инвестиций в российскую экономику.

Кстати, об иностранных инвестициях. Телевизор приучил людей полагать, что инвестиции — это просто замечательно, и чем больше, тем лучше. Но на самом‑то деле это палка о двух концах. Оно конечно — рабочие места и всё такое прочее, но с другой стороны — прибыль‑то из страны вывозится.

Кстати, вся либеральная пресса горячо поддерживала русских предпринимателей, которых преследует кровавая гэбня, простите, МВД. Защищали рабочих левые, понятно, им по жизни было так положено. Но к ним присоединились, вы будете смеяться — ультраправые.

Видные черносотенные думские ораторы, Марков 2–й, Г. Замысловский и другие не пожалели сильных эпитетов в адрес предпринимателей, обвиняя их в ненасытности. Типичные заголовки черносотенных газет: «Зарвавшиеся монополисты», «Круговая кабала». А вот характерный пассаж из одной статьи: «Господство монополистов, потерявших меру в своих притязаниях и не боящихся для защиты своих привилегий проливать кровь рабочих, создающих им их колоссальное богатство». Сгодилось бы и в большевистской или в анархистской газете, не правда ли?

…Длинный спор правительства и предпринимателей закончился полной победой последних. Рабочее законодательство так и не было принято. Казалось бы, а что мешало Столыпину его принять? Однако он не мог действовать, просто наплевав на интересы промышленников (кстати, Наполеон тоже не мог). Объявлять войну акулам промышленности — чревато очень серьезными неприятностями. На это решились только большевики'. А доблестные российские предприниматели из‑за своего эгоизма не желали ничего видеть и понимать.

В итоге уже в 1912 году снова поднялась грандиозная волна забастовок. Социал — демократы, в том числе и большевики, прекрасно себя на этих забастовках чувствовали. С 1912 года стала выходить газета «Правда». Борьба продолжалась.

Кстати, революция, итогом которой стало то, что предпринимателей вышибли из России пинком под зад, началась в феврале 1917 года именно с забастовки…

В марте 1911 года разразился большой скандал. И начался он, в общем‑то, с мелочи. Столыпин продвигал законопроект о земстве в западных губерниях (территории нынешних Правобережной Украины и Белоруссии). Суть его в том, что он уменьшал влияние в этих губерниях крупных землевладельцев, которые там были представлены, в основном, поляками, и повышал влияние мелких собственников — большей частью русских, украинцев и белорусов. Столыпин по взглядам был умеренным националистом, а уж потом помещиком. Но среди правых имелись иные господа, которые являлись прежде всего помещиками, и такие инициативы Столыпина им очень не понравились. Один из лидеров правых в Государственном совете П. Н. Дурново писал по поводу этого закона Николаю II:

«Проект нарушает имперский принцип равенства, ограничивает в правах польское консервативное дворянство в пользу русской "полуинтеллигенции", создает понижением имущественного ценза прецедент для других губерний».

Такого же мнения придерживался и другой лидер правых — В. Ф. Трепов.

Это было то самое, что марксисты называют «классовой солидарностью». То, что в многонациональном крае в местных властях заправляли поляки, которые там составляли подавляющее меньшинство (от 1 до 3,4 %), их не волновало. Действуя интригами, Дурново и Трепов в Государственном совете законопроект провалили.

Тут уже дело было не в законе, а в принципе. Премьер воспринял это как «наезд». 5 марта Столыпин подал императору прошение об отставке. Тот ее не принял. Однако премьер выставил условия: Дурново и Трепова отправляют в отпуск, а Думу и Государственный совет император распускает на три дня, дабы за это время премьер пропихнул бы свой законопроект.

Многие думали тогда, что карьера Столыпина закончилась. Так, кадетская пресса писала:

«По полученным 7 марта ночью сведениям, отставка Столыпина принята. Его преемником на посту председателя Совета министров считают В. Н. Коковцова, а на посту министра внутренних дел — государственного секретаря А. А. Макарова».

Однако Николай II согласился. По некоторым сведениям, в дело вмешалась императрица Мария Федоровна (вдова Александра III), которая Столыпина очень уважала, справедливо видя в нем последнюю опору трона.

Так или иначе, Николай требования премьера удовлетворил. Дума и Совет были распущены, Дурново и Трепову император приказал сказаться больными и уволил их в отпуск до 1 января 1912 года.

Вроде бы Столыпин победил. Однако большинство представителей политической и околополитической среды полагали, что это пиррова победа. Утвердилось мнение, что Столыпина вскоре уберут. Правда то, что «все считают» далеко не всегда является истиной — в октябре 1917 года, например, никто из «серьезных людей» не сомневался: большевики более двух недель не продержатся. Но на сей раз предсказатели оказались правы, хотя и не так, как думали. Все закончилось не отставкой, а двумя выстрелами в Киеве…

Зеленый свет террористу

Убийство Столыпина выделяется даже на фоне других странных убийств высших российских политических деятелей. Потому что в тех имелись некоторые странности — а здесь этих странностей столько, что хоть промышленным способом добывай…

Для начала изложим факты.

Столыпин был убит 5 сентября 1911 года в Киеве неким Дмитрием Богровым. Этот человек — сын крупного еврейского предпринимателя, в юности учился в Мюнхене, где познакомился с анархистскими идеями, в частности — с учением Макса Штирнера. На это стоит обратить внимание. Дело в том, что Штирнера, в отличие от большинства других анархистских идеологов, совершенно не волновало светлое будущее человечества. Его интересовала только идея абсолютной свободы личности. И если этой свободе мешают закон и мораль — то к черту их. Кстати, именно идеями Штирнера вдохновлялся герой романа Достоевского «Преступление и наказание» Раскольников.