Шахуджи кивнул. - ‘Я видел львов. Великий Могол держал их для своего удовольствия при дворе в Дели. Но тигр гораздо опаснее. Он больше, сильнее и свирепее. Лев охотится стаями, но тигр охотится в одиночку, поэтому он должен быть сильнее и хитрее. Я видел, как тигр убивает буйвола и берет его в пасть, как кошка несет мышь.’

Он заметил скептическое выражение на лице Тома. - "Однажды в Дели Моголы устроили драку между львом и тигром. Об этом говорили во дворце - вся знать прибыла в большом волнении, чтобы увидеть такое состязание. Когда звери были выпущены на арену, каждый человек был уже на ногах.’

- И что же случилось?- спросил Фрэнсис.

- Тигр убил льва одним ударом лапы. Его коготь перерезал артерию на шее, и он умер от потери крови. И снова Том увидел призрачную улыбку Шахуджи - самое сильное чувство, которое он когда-либо себе позволял. - "Император был в ярости. Вы никогда не видели столько разочарованных амиров и джагирдаров.’

Пока он говорил, его слуги отвязали королевскую хауду и сняли ее со спины слона. Они отнесли ее между собой к высокому дереву, где натянули веревки и подняли на десять футов в воздух, так что она остановилась на распростертых ветвях. Рядом с ней они соорудили лестницу.

- ‘Это будет наш махан, - сказал Шахуджи. - ‘Наше укрытие.’

Они поднялись по лестнице. Слуги поставили рядом две хауды: одну для Тома и Шахуджи, другую для Фрэнсиса и Аны. Оруженосцы и другие слуги сидели на ветвях позади них, все они постоянно осматривали джунгли со своей возвышенной точки обзора.

- Тигр любит ходить по водным путям, - объяснил Шахуджи. Он указал на место на противоположном берегу, где ручей сливался с рекой. - ‘Если загонщики загонят его правильно, он выйдет оттуда.’

Том начал понимать, почему охота была такой прекрасной подготовкой к войне. Когда более восьмисот человек рассредоточились по джунглям на многие мили, и все они охотились за невидимой добычей, связь была важнее всего. Если бы одна часть линии двигалась слишком быстро или слишком медленно, это создало бы брешь для проскальзывания тигра. Если бы тигр изменил курс, вся шеренга должна была бы развернуться. Выработанное понимание, практика передачи приказов между различными командирами и маневрирования подразделениями были бы бесценны в бою.

Махауты увели слонов прочь. - ‘Они присоединятся к загонщикам, - объяснил Шахуджи. - Они приучены брать в свои хоботы ветки и стучать ими о деревья, издавать шум, чтобы напугать тигра.’

Они уселись и стали ждать. В лесу зазвучала симфония птичьего пения. Насекомые жужжали вокруг них и ползали по коже. Том старался держаться как можно тише. Нильгай, мелкорогая антилопа, паслась вдоль русла реки. Том прицелился в нее из ружья, но стрелять не стал.

- ‘У меня уже была история с Ангрией, - неожиданно сказал Шахуджи. - Может быть, вы знаете об этом?’

Том отрицательно покачал головой.

- ‘Прежде чем Ангрия стал пиратом, он был капитаном моего флота. Поскольку Моголы сильно теснили нас по суше, море было нашим единственным убежищем, жизненно важным для снабжения и связи. А потом, когда мы больше всего нуждались в нем, Ангрия увидел свой шанс. Он поднял мятеж, захватил свои корабли и экипажи и разгромил наш гарнизон на Тираколе. Оттуда он прочесал побережье, захватывая наши крепости и захватывая наши корабли, в то время как мы были слишком сильно прижаты Моголами, чтобы нанести ответный удар силой. Я никогда не смогу простить его, ибо в своей жадности он чуть не уничтожил наше королевство, чтобы создать свою собственную беззаконную империю на море.’

Пальцы Шахуджи забарабанили по рукоятке пистолета.

- И все же я был готов простить его. Ради блага королевства я бы отложил нашу ссору. Я послал эмиссаров под знаменем перемирия, чтобы предложить мир. Вы знаете, что он сделал?’

Даже это воспоминание заставило его лицо побледнеть от гнева.

- "Он отправил моих людей обратно. Он выколол им глаза и заклеймил их лбы своим знаком. Так глубоко, что можно было разглядеть след, выжженный на костях их черепов. Он так сильно сжег их, что у них повредился мозг, и они снова стали похожи на маленьких детей, неспособных говорить и страдающих недержанием мочи, так что испачкали свою одежду.’

Том старался не думать о том, что Сара и Агнес находятся в руках такого человека.

- ‘Мое сердце радовалось бы, если бы Ангрия был растоптан слонами, - продолжал Шахуджи, - как Великий Могол иногда казнил своих пленников в Дели. Но я буду с вами откровенен. Вы видите меня на золотом троне среди сотен придворных и думаете, что я великий человек.’

Он стукнул себя кулаком в грудь. - ‘Я великий человек. Я взял священную нить, и я - Чатрапати, император маратхов. И все же ... - на его лице промелькнуло печальное выражение. - "За пределами моего дворца моя власть не такая, какой должна быть. В гражданской войне верность каждого человека играет свою роль. Если я нападу на Тираколу и потерплю неудачу, это нанесет смертельный удар по моей власти.’

- Гай Кортни приводит тот же аргумент," - сказал Фрэнсис. - Он предпочел бы, чтобы люди считали его сильным, чем рисковать своим достоинством, доказывая это.’

Он говорил горячо, но Шахуджи не обиделся. - ‘Когда ты станешь старше, ты поймешь, что видимость силы часто более реальна, чем ее субстанция.’

- ‘Но если у тебя есть сила, а ты ею не пользуешься, то это вовсе не сила, - сказал Том.

Шахуджи не ответил. В шуме джунглей послышался новый звук - ударный лязг, словно тысячи кузнецов молотили по наковальням. Том подумал, что это может быть какой-то неизвестный вид птиц. Затем, судя по реакции Шахуджи, он понял, что это, должно быть, загонщики, стучащие своими топорами, чтобы отогнать тигра к махану. Для Тома это был просто шум, но по тому, как Шахуджи прислушивался, он понял, что Раджа следил за этим звуком, точно определяя, как продвигается охота.

Слева от них раздались хлопки и крики. Это были остановки, люди размещались на верхушках деревьев, чтобы тигр не сбился с курса. Шахуджи взял у своего носильщика ружье. Том, Фрэнсис и Ана сделали то же самое. Том почувствовал,