***

Проснулась Лиза с ужасной головной болью, тошнотой и слабостью. Опять позвав здраду и узнав, что до выезда ещё целое дыхание, а по земному исчислению – два с половиной часа. Попросила помочь ей умыться, а, встав, вскрикнула от боли. Ногу в районе щиколотки опять прострелило острой болью.

– Я же говорю, нужен лекарь, прошу вас, разрешите, – жалобно попросила здрада, но Лиза, упрямо мотнув головой, отчего опять скривилась от приступа тошноты, попросила узнать как там её сын. Пока её помощница отсутствовала, откинув в сторону раздирающую душу боль от поступка предводящего, пыталась обдумать сложившуюся ситуацию.

Махарадж нанёс ей телесные повреждения и, насколько она помнила, в таком случае контракт разрывается и предводящий будет обязан ей выплатить ту сумму, что оговаривалась ранее. Только вот проблема… во-первых, она не знает причину его поступка. Ведь может получиться так, что именно она окажется виновной в его действиях. А во-вторых – женщины живут на отдельном материке, мужчины здесь и что будет с её сыном, если она сейчас объявит о том, что предводящий виноват в её состоянии?

Да, у неё будет небольшая сумма денег, но, по словам Ведающей, их хватит лишь на небольшой отрезок времени, и где она будет жить? У неё нет ни жилья, ни каких-либо знакомств в этом мире. Как она сможет хотя бы защитить своего ребёнка, не говоря уже о том, что ему надо адаптироваться в этом мире, причём на этом материке!

«Обратиться к Ведающей?», перебирала варианты Лиза, но тут же откинула его: «Кто знает: как она отреагирует? Да, есть шанс, что она меня поддержит… а если нет? Если она скажет: что я сама виновата в случившемся? Да и припомнит мне противозачаточные!».

Елизавета удручённо пыталась понять: что ей делать, но из всего, что приходило на ум, было – молчать. «Если я промолчу, то через несколько ночей мы достигнем города, а уж оттуда отправимся ко двору их местного монарха. Меня представят Владеющему.

Местные монархи оплатили мой и Егора переход на Эцишиз взамен на принесённую мною информацию. Но работать же с нею могу только я! Значит хотя бы смогу обменять свою помощь по работе, переводом и адаптацией текста к их языку на то, чтобы Егора закрепили за социальной нишей – аншиассов».

Лиза помнила слова Ведающей, что её и сына звания – это так, «филькина грамота» и пока ничем не подкреплено, только лишь словами и распоряжением самой Ведающей, а значит ей необходимо добиться того, чтобы за ними закрепили эти звания документально.

«По всему выход только один – молчать и не разрывать контракт. А уж то, что эта сволочь будет тоже молчать – я не сомневаюсь!», Елизавета судорожно вздохнула и зло смахнула набежавшие слёзы.

– Аншиасс Егор проснулся. – Тихо прощебетала появившаяся здрада, – Поел и сейчас занимается с наставником.

– Он занимается на поверхности с другими воинами? – Спросила Лиза, думая о другом и совсем не ожидала услышать:

– Нет, аншиасса, – Самлеша, опустив голову, тихо проговорила: – Хозяин запретил ему и цишиссу Уаншихану заниматься с остальными.

У Лизы сдавило грудь от нахлынувшей боли. Она еле сдержала рвущийся наружу всхлип, но тут же сжала зубы, закрыла глаза, из-под которых всё-таки сорвались слезинки и, с минуту просидев так, тяжело поднялась:

– Самлеша. У меня тут случились неприятности и… если ты хочешь, если… в общем ты можешь отказаться помогать мне.

– Что вы! – Тут же подскочила к ней здрада и заглянула в глаза: – Я никогда, никогда не откажусь!

Лиза, взглянув на неё, лишь горько усмехнулась, но, пожав маленькую ладошку здрады, тихо проговорила:

– Спасибо тебе. Большое спасибо, а сейчас передай, пожалуйста, Егору, что я себя плохо чувствую – голова болит, и что до выезда я разрешаю посмотреть ему мультик, хорошо?

Здрада, кивнув, быстро отправилась выполнять поручение, а вернувшись, помогла женщине умыться и одеться.

Туго обмотав лодыжку принесённой Самлешой узкой полоской ткани, Лиза порадовалась тому, что по распоряжению Ведающей ей подготовили прекрасную обувь – мягкие ботиночки, один из которых она сейчас, шипя от боли, еле натянула на ногу и обессилено откинулась на матрас.

И опять закрыла глаза на минуту, как её вновь разбудила здрада:

– Аншиасса, выезд. Пора.

Попросив Самлешу выполнить ещё одно поручение, Елизавета, посидев некоторое время в цело́ме, встала и потихоньку отправилась на выход, одной рукой придерживаясь за стену каменного туннеля.

Она медленным шагом почти дошла до выхода на поверхность, так и не повстречав никого, когда появилась здрада:

– Как вы и сказали: я подвела рашцизану к выходу на поверхность. Сейчас воины отвлеклись, и я помогу вам забраться в седло.

Поблагодарив девушку и облокотившись на её плечо, Лиза, с трудом сохраняя на лице спокойное выражение и прикусив губу, чтобы не кривиться от боли в лодыжке, когда наступала на ногу, добралась до рашцизаны. Успокаивающе погладила бок насторожившегося животного, которое словно почувствовало состояние наездницы.

– Тише, тише девочка, – проговорила тихим успокаивающим тоном Лиза, похлопывая Ханасу по боку. – Всё хорошо.

С помощью здрады она с трудом забралась в седло, с ужасом представляя, как будет спускаться на привале, и направила рашцизану в сторону рашциза наставника сына.

***

Два спутника планеты, отражая лучи Зааншары, освещали раскинувшуюся степь, по которой мчались рашцизы с всадниками. Повсюду росли маленькие деревца, а кое-где виднелись даже небольшие рощицы, но ни на чём не задерживался взгляд Елизаветы, которая в пути старалась держать рашцизану в хвосте их отряда.

Елизавете было плохо: сильная головная боль не давала ни на чём сосредоточиться, но к ней ещё добавлялась невыносимая тошнота. В какой-то момент поняв, что её может вырвать прямо в седле, Лиза, дёрнув за цепные поводья, заставила животное сбросить ход и остановиться.

Соскользнув со спустившей воздух рашцизаны, Елизавета постаралась приземлиться на здоровую ногу, но не вышло, и она со стоном боли упала на колени. В голове пульсировала мысль, что надо было всё-таки обратиться за помощью к лекарю ещё до выезда, но сейчас было уже поздно, и она, костеря себя на все лады, сейчас согнулась в рвотных позывах. Желудок был пуст, и только горькая желчь оставила во рту ужасный осадок.

Приложила ладонь к земле и, вызвав здраду, попросила принести воды, чтобы умыться. С трудом разогнувшись, Лиза поднялась на ноги и только тогда заметила, что к ним приближается рашциз предводящего.

Стоило тому приблизиться, как Махарадж, соскользнув с седла, быстрым шагом приблизился к женщине:

– Что здесь происходит? – Взревел он. – По какому праву вы остановили животное?

– Мне стало плохо, в связи с этим я вынуждена была это сделать, – постаралась ответить Лиза холодным тоном, но вышло сипло и очень жалко.