Я инстинктивно пощупал рану на своем лбу. Порез — в палец длиной — уже давно зажил, и все, что от него осталось, — тонкий, еле заметный белый шрам. Еще мне напоминала о пережитом похожая на зигзагообразную молнию белая прядь волос, начинавшаяся над моей правой бровью и тянувшаяся к затылку, словно некий знак, каким я теперь буду отмечен до конца своей жизни.

— Ты должен себя беречь, Роберт, — продолжал Говард. — Я говорю это серьезно. Ты пережил то, что обычный человек просто не смог бы пережить. Собственно говоря, уже одного вида ДОИСТОРИЧЕСКОГО ГИГАНТА вполне достаточно, чтобы убить человека или, по крайней мере, довести его до сумасшествия. Твой отец, Роберт, в свое время пробыл между жизнью и смертью целых полгода.

— Именно это я и имею в виду, — мрачно произнес я. — Я, несомненно, не являюсь обычным человеком. И я хочу в конце концов знать, что же со мной происходило. Я хочу знать, кто я такой.

— Ты сын своего отца, — спокойно ответил Говард.

— А кем был мой отец? Кроме того, что он был Родериком Андарой, колдуном.

На этот раз Говард ответил не сразу.

— Я… все тебе расскажу, — сказал он, но лишь после долгого молчания и как-то неуверенно. — Но не сейчас, Роберт. Не сейчас и не здесь. Это долгая история, а в данный момент у нас есть дела и поважнее. Когда мы отыщем обломки судна и найдем сундук…

— Ты тогда наверняка отыщешь еще какую-нибудь отговорку, — перебил я его.

Впрочем, мои нападки мне самому казались несправедливыми. На самом деле у меня не было никаких оснований сомневаться в дружбе Говарда и в его добрых намерениях, однако после того, как я провел целую неделю в бесплодных размышлениях, задавая себе массу вопросов, все еще остающихся без ответов, мне все это уже действительно надоело.

— Почему ты мне не доверяешь, Роберт? — тихо спросил Говард. Его взгляд был печальным. — Что еще я должен сделать, чтобы убедить тебя, что я на твой стороне?

— Ничего, — ответил я. — Тебе не нужно меня ни в чем убеждать, Говард, я в этом не сомневаюсь.

— Тогда перестань задавать мне вопросы, — сказал Говард серьезно. — Ты все узнаешь, когда придет время.

Я посмотрел на него, поднял руку и коснулся шрама на своем лбу.

— Это ведь имеет отношение к моей ране, не так ли? — тихо спросил я.

Говард промолчал, но уголок его рта слегка дернулся. Он, не выдержав моего взгляда, отвел глаза в сторону и начал нервно теребить свой серебряный портсигар.

— Это ведь не просто телесная рана, не так ли? — продолжал я. — Порез давно зажил, а мне все равно не становится лучше, и…

— Рана была воспалена, — перебил меня Говард. — В ней оказалось много грязи. Ты ведь сам слышал, что сказал врач.

Это была очередная отговорка. Врач, к которому меня привели Говард и Рольф, сказал то, что ему порекомендовали сказать, не больше и не меньше, и не надо было обладать моим даром отличать правду ото лжи, чтобы это понять. Говард был никудышным артистом.

— Чепуха, — тихо сказал я.

— Ты…

— Это бессмысленно, Говард. Не пытайся ввести меня в заблуждение. Когда меня коснулось это… это существо, со мной что-то произошло. С каждым днем я чувствую себя все хуже, и приступы слабости у меня не проходят, а, наоборот, мое состояние ухудшается. Что со мной случилось?

Я помолчал, выпрямился — теперь уже намного осторожнее — и в упор посмотрел на Говарда.

— Я смогу примириться с правдой, Говард, — сказал я тихо. — Тот зверь ведь не просто поранил меня. Когда он меня коснулся, со мной что-то произошло. Что это было? Своего рода отравление?

Говард чуть заметно кивнул. Он нервно раскрыл свой портсигар, зажал губами одну из своих тонких черных сигар и подошел к камину, чтобы прикурить от тлеющей головешки. Затем он повернулся и посмотрел на меня. Его лица почти не было видно за плотным серо-голубым облаком табачного дыма.

— Да, — сказал он. — Но не такое, как ты думаешь. Я не могу тебе этого объяснить, во всяком случае не могу этого сделать сейчас и здесь, но я…

— А почему не можешь? — перебил я его.

— Да потому что я, черт возьми, и сам этого не знаю, — вдруг вспылил он, — Говард вдруг быстрыми шагами подошел к кровати, наклонился надо мной и начал взволнованно размахивать раскуренной сигарой так близко от моего лица, что я инстинктивно отшатнулся назад. — Черт побери, парень, я бы с радостью тебе помог, но я просто не в состоянии это сделать! Когда твой отец в свое время подвергся нападению одного из ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ, я тоже был бессилен. Он тогда сам себя вылечил, и лучше не спрашивай меня, как. Ведь он был магом, имел соответствующие книги. А я не маг, и магических книг у меня нет.

Говард отступил назад, затянулся сигарой и закашлялся. Он вдруг показался мне очень изнуренным, словно эта короткая вспышка отняла у него все силы.

— Значит, я… умру? — спросил я.

Я был совершенно спокоен, и не только внешне. Когда человек целую неделю валяется в постели и явственно чувствует, что ему с каждым днем становится не лучше, а все хуже и хуже, то ему в голову начинают лезть всякие дурные мысли.

— Глупости, — выпалил Говард. — Ты молодой и сильный и не умрешь от какой-то там царапины. Но ты должен быть терпеливым. Я сделаю все, что в моих силах, хотя вряд ли смогу сделать многое. Если бы нам все-таки удалось отыскать это чертово судно!

Его последняя фраза относилась уже не ко мне. Это был не более чем вопль отчаяния, за последние восемь дней я слышал его уже не раз. Мы находились в Дернессе, совсем рядом с тем местом, где затонула «Владычица тумана», но нам до сих пор так и не удалось обнаружить каких-либо следов кораблекрушения.

— Быть может, мне тоже следует пойти на берег, — пробормотал я, хотя знал, каков будет ответ Говарда. Я, в общем-то, уже не раз вызывался принять участие в поисках.

— Об этом не может быть и речи, — буркнул Говард. — Ты останешься в этой комнате. Если потребуется, я даже привяжу тебя к кровати.

— Глупости! — вспыхнул я. — Ты же знаешь…

— Позволь мне самому заниматься поисками судна, — перебил меня Говард. Его голос был раздраженным. Мы уже не первый раз спорили об этом, доходило чуть не до ссоры. — Ты уже показал мне на карте, где затонуло судно, и этого достаточно. Я договорился с несколькими местными жителями, они вскоре приступят к поискам судна, при этом я назначил довольно приличное вознаграждение тому, кто его найдет. Рано или поздно мы все равно разыщем парусник, — он неожиданно улыбнулся: — Будь благоразумным, парень. Ты должен себя беречь.

— Ты обладаешь фантастической способностью говорить прямо противоположное тому, что сказал буквально пять минут тому назад, — раздраженно сказал я. — Ты разве не говорил, что я не подвергаюсь какой-либо опасности?

— Между смертельной болезнью и абсолютным здоровьем есть еще и промежуточные состояния, не так ли? — невозмутимо ответил Говард.