Но блеклый агент, что стоял рядом, истолковал это за акт агрессии и, схватив Марка за запястье, крутнул его так, будто у него была ось вращения. Марк издал вопль. Девочка-инвалид на том конце чуть не упала с кресла, и отец-латинос рванулся к своей кровинушке. Стайка агентов, годами только и занятых обнюхиванием лотков с ремнями и обувью, нашла себе занятие подостойней: навалилась гурьбой на латиноса. Марк, знакомый в основном с двумя приемами самообороны – ударом головой и драпаньем, – применил из них первый. Результат не замедлил сказаться: агент, крутивший ему руку, выпустил ее и схватился ладонью за рассеченную бровь. Но тут на Марка набросился усатый красавец-мавр, в секунду повалив и укрутив ему руки за спину. Запястья накрепко обхватили пластиковые наручники.

«Так вот оно какое, это ощущение», – мелькнула мысль в тот момент, как Марка взнуздывали на ноги. Когда его уводили, люди в очередях неловко отводили глаза.

«Ничего, овцы, ждите. Придут и за вами», – подумал Марк мстительно.

Спустя два часа он все еще сидел в каком-то укромном кабинете секьюрити. Пластиковые наручники сменились металлическим браслетом, которым сидящий пристегивается к стулу. Плечо предательски не слушалось, а нос разбух от столкновения с полом. В остальном же Марк чувствовал себя вполне сносно. И не просто сносно, а прямо-таки хорошо: он вполне себе смело выразил протест властям, а когда уводили, шел с поднятой головой. Да и кровь окропила одну лишь сорочку, не испачкав серого делового костюма.

Пленитель Марка – тот темнокожий усач, что его скрутил, – сидел сейчас рядом на стуле, пытаясь заполнять онлайн-протокол, который, видимо, полагается составлять в случаях, когда пассажира уволакивают в наручниках в такой вот служебный закуток где-нибудь в Ньюарке. Марк экрана хоть и не видел, но понимал, что бедняге-шерифу это удается не очень.

– Утомительное, наверное, дело, такие вот штуки заполнять? – спросил он.

– Что?

– Да я об анкетах в компьютере. Что-нибудь пропустил или указал не так, и опять составляй по новой.

– А, ну да. Именно это больше всего и утомляет.

– А того-то парня вы так и тормознули? Не дали ему дочку к выходу проводить?

– Насчет этого не переживайте, мистер… – Черный Шериф поглядел на экран, – Деверо.

– Если вы, ребята, думаете, что обеспечиваете таким образом нашу безопасность, то… Ни фига вы не обеспечиваете.

Черный Шериф отвлекся от печатания. Вид у него был заметно уязвленный.

– Вы в самом деле считаете, что мы не препятствуем террористам?

– Ну почему. Может, и препятствуете. В том смысле, если где-то действительно существует шайка, именуемая террористами. Но тот рубеж, который вы так доблестно обороняете… Вы же знаете, что там за вами всего две точки – «Чиз Луиз» и павильончик с пляжными аксессуарами? Если бы я хотел пронести бомбу или еще что-то в аэропорт Ньюарка – пардон, аэропорт «Либерти», – я б мимо вас протискиваться и не стал. А просто сунул бы ее в кофе со льдом, скажем; ее б туда в тележке и доставили. Или бы сам заделался агентом УТБ – так еще надежней.

– Всех поставщиков мы подвергаем тщательному досмотру и скринингу. Так что мы бы не только вас, но и ту вашу заморозку взяли еще тепленькой. – Черный Шериф явно шел проторенной дорожкой и эти слова произносил далеко не впервой. – Вы многого, очень многого не видите.

Он возвратился было к заполнению, но в кабинете они сидели одни, время дежурства шло, а Марк его явно занозил. Снова отвлекшись от печатания, Черный Шериф спросил:

– И знаете, что? Это не шайка, это террористы. И когда они, не дай бог, к вам подберутся, вот тогда-то мы вам ох как понадобимся.

– Да, но когда уровень угрозы вернется к «зеленому», то тогда вам «ох как понадобимся» уже мы.

Черный Шериф шевельнул губами, думая что-то сказать, но сдержался.

– Да знаю я, знаю, – предвосхитил возможную колкость Марк. – До «зеленого» оно уже никогда не понизится. – Он примирительно, насколько то позволяло прихваченное к стулу запястье, пожал плечами. – Не волнуйтесь, мы все об этом в курсе.

В такой манере Марк мог разговаривать потому, что знал нечто, о чем его пленителю было невдомек. Если звонок, который он сделал два часа назад, возымеет то самое действие, на которое был нацелен, то развязно хохмить можно без риска каких-либо серьезных последствий.

Между тем Черный Шериф начинал вскипать.

– Вот что я тебе скажу, ты, поганец. Ты очень – слышишь? – очень пожалеешь о том, что сказал о своем намерении пронести бомбу в международный аэропорт «Ньюарк Либерти».

Злорадно осклабившись Марку, он с обновленным чувством заклацал по клавиатуре.

«Хм. А ведь от козлины всего можно ожидать», – подумал Марк с опаской.

– Да я это так, гипотетически, – снизил он градус. – Насчет бомбы-то.

– Вот именно об этом мы и напишем, – кивнул Черный Шериф сквозь печатанье. – Зондирование почвы. Под попытку проноса зарядного устройства.

Вот черт. А что, если то самое «действие» или его срочность переоценены? Звонок звонком, но вдруг Черный Шериф возьмет и внесет его имя в список лиц, лишенных доступа на воздушные суда? И не на один, а вообще на все рейсы всех авиакомпаний?

Тесса произнесла всего одну фразу: «Я этим займусь». И на этом повесила трубку. А сколько теперь времени уйдет, пока ассистент Паркера Поупа вызволит своего коллегу, на которого уже составляется протокол о задержании? Где она, Тесса, а где периферийное, не прямого подчинения ведомство, которое на нем, Марке, вот-вот поставит клеймо на всю жизнь?

В дверь кабинета резко постучали, после чего дверь распахнулась и внутрь вошли двое. Один – седовласый лис в штатском, у которого на лацкане был ламинированный бейдж вроде того «проходника», что Марку на «Синеморье-2» выдал Строу. Второй, по виду явно подчиненный, был в униформе УТБ, а в руке держал саквояж Марка.

– Офицер Олдридж, страницу аннулировать, – коротко распорядился Седовласый.

Названный по фамилии, Черный Шериф на секунду замешкался, но быстро пришел в себя. А разглядев бейдж Седовласого, напрягся в струну.

– Но сэр… Эти страницы, по факту открытия, отменить уже нельзя.

Седовласый, хмыкнув, вынул из кармана «ноуд» и большим пальцем набрал какую-то комбинацию. Секунда, и экран со страницей, над которой битый час корпел Черный Шериф, моргнул и померк. Было слышно лишь тихое жужжание вентиляторов, охлаждающих жесткий диск.

– На сегодня, Олдридж, вы свободны, – объявил Седовласый. – Точнее, сделаем так: сегодня вы здесь вообще не появлялись. Это более удобный вариант. Вопросы?

Пришедший с Седовласым человек из УТБ расстегнул браслет, прихватывающий Марка к стулу. Марк встал и взялся растирать себе запястье, как это обычно делают герои экранных детективов. Утэбэшник подал Марку белую сорочку, еще завернутую в хрусткий целлофан. Марк ее вынул, развернул и быстро переоблачился, окровавленную великодушным жестом кинув в корзину для бумаг.