– Именно по этой причине он идеален, – ответила Агнес. – Он принесет нам поддержку французского короля, а также Генриха II Английского, который является его господином.

– Но Генрих выгнал его со своих земель, мама. Вот почему он сейчас в Иерусалиме, – возразил Балдуин.

– Сир! – запротестовал Амори. – Мы покинули Францию, чтобы сражаться за Христа…

Балдуин поднял руку.

– Побереги болтовню для постели моей матери, Амори.

– Как ты смеешь! – Агнес подняла руку, чтобы ударить его.

Балдуин перехватил ее запястье.

– Я король, мама, – заявил он. – Как смеешь ты?

Их взгляды встретились.

Джон откашлялся.

– Прошу меня простить, сир, – вмешался он. – Важные новости.

Балдуин махнул ему рукой.

– Говори, – приказал он.

– Саладин вышел с армией из Каира, – сказал Джон. – Через несколько дней он доберется до Аскалона.

Агнес побледнела.

– Все наши войска на севере, – сказала она. – Нам необходимо их отозвать.

– У нас нет времени, – сказал Балдуин. – К тому моменту, когда армия вернется, Саладин возьмет Иерусалим.

Агнес посмотрела на Рено.

– Почему ты настаивал на поддержке Филиппа? Теперь мы обречены.

Рено покраснел и повернулся к Джону.

– Сколько воинов в армии Саладина? – спросил он.

– Около тридцати тысяч, – ответил Джон.

– Нам не справиться с такой большой армией. – Рено сглотнул. – Двору следует перебраться в Акко.

– И позволить Саладину занять Иерусалим? – спросил Балдуин. – Нет. Саладину придется сначала взять Газа и Аскалон по пути на север. Аскалон сильная крепость. Если мы сможем остановить его там, у нас появится шанс спасти Иерусалим. – Балдуин посмотрел на Рено. – Сколько людей мы можем собрать?

– Около восьми тысяч пеших солдат, большая часть наших рыцарей ушла на север с Филиппом. У нас осталось не более пяти сотен.

– Пусть коннетабль соберет их как можно скорее, – приказал Балдуин.

– Онфруа серьезно болен, сир, – сказал Джон.

– Тогда этим займешься ты, – решил король.

– Но сир! – запротестовал Рено. – Я регент. Мой долг возглавить вашу армию, и я настаиваю на том, что нам следует отойти на север. Выступление навстречу Саладину – настоящее безумие. Если мы не опередим его армию и он первым подойдет к Аскалону, нам придется сражаться с ним в открытом поле. А его войско превосходит наше более чем в три раза. Мы будем разгромлены.

– Значит, мы должны первыми добраться до Аскалона, – стоял на своем Балдуин.

– Нет. Я настаиваю, мы должны…

– Рено! – Резкий голос Агнес заставил регента замолчать. – Мы следовали твоим советам – и вот к чему они привели. Мы поступим, как сказал король.

Балдуин повернулся к Джону.

– Созывай армию, – сказал король. – Завтра мы выступаем.

Ноябрь 1177: путь на Аскалон

Джона разбудило карканье вороны, сидевшей на ветвях мертвого дерева. Он задремал в седле под убаюкивающий ровный шаг лошади. Вчера армия вышла из Иерусалима, они добрались до побережья и до позднего вечера двигались на юг, пока Балдуин не разрешил людям поспать несколько часов. Ранним утром, когда птицы еще не проснулись, марш возобновился, и тишину нарушало лишь позвякивание снаряжения и шум прибоя. Теперь уже почти рассвело, и начали просыпаться вороны, неизменные спутники любой армии. Они питались объедками, которые оставались в покинутых лагерях. Ну, а после сражений устраивали пиршество среди мертвых тел. На глазах у Джона один из пехотинцев наклонился, подобрал камешек и швырнул в ворону на мертвом дереве, заставив ее с возмущенным карканьем взлететь.

С моря подул холодный ветер, и Джон вздрогнул. Длинная колонна маршировала вдоль берега под низкими, стремительно несущимися облаками. Армию возглавляли Патриарх Иерусалима и рыцари Гроба Господня, несшие Истинные крест: маленький фрагмент настоящего креста Иисуса, вставленный в огромный золотой крест. Сразу вслед за ними ехали Джон, Балдуин, Рено и остальные аристократы, которых сопровождало почти четыре сотни рыцарей. Далее следовали восемь тысяч пеших солдат. Значительные силы, но более чем вдвое уступавшие в численности армии Юсуфа.

Балдуин слегка придержал свою лошадь, чтобы поравняться с Джоном. Король надел кольчугу под свободный белый плащ, украшенный иерусалимским золотым крестом, окруженным четырьмя маленькими. Несмотря на тяжесть доспехов, Балдуин ехал с прямой спиной. У его шлема имелась носовая стрелка и широкие пластины, защищавшие щеки и скрывавшие большую часть язв на лице. Сейчас он совсем не походил на больного, который большую часть года проводит возле огня.

– Доспехи подходят тебе больше, чем сутана священника, Джон, – сказал король.

Джон избавился от стихаря, ризы и столы ради кольчуги и плаща. Крест на шее заменил меч на поясе. Обычно священникам запрещалось проливать кровь, но при данных обстоятельствах никто не стал возражать. Королевство нуждалось в каждом солдате, которого удалось отыскать.

– Я не верю Рено, – сказал король, понизив голос. – Приглядывай за ним. Да так, что, если он соберется помочиться, я хочу знать цвет его мочи.

– Ему не слишком понравится мое присутствие, сир.

– Скажи, что это мой приказ. Скажи, что он нуждается в духовном наставнике и я выбрал тебя, – заявил Балдуин.

Джон переместился вперед, чтобы оказаться рядом с Рено. Регент беседовал с Одо де Сент-Аманом, гроссмейстером тамплиеров с бычьей шеей. Оба смолкли, когда к ним подъехал Джон.

– Чего тебе нужно, сакс? – резко спросил Рено.

– Балдуин приказал мне ехать с тобой. Я буду твоим духовным наставником.

Рено фыркнул.

– Передай Балдуину, что он может…

– Доброго тебе дня, Рено, – сказал Балдуин, подъезжая к ним. Регент покраснел. – Скажи-ка, – продолжал король, – мы скоро будем в Аскалоне?

– Сегодня после полудня, сир, – ответил Рено. – Но, если Саладин нас опередил, мы мертвецы. Возможно, нам следует остановиться на некотором расстоянии и послать в Аскалон разведку.

– У нас нет времени на осторожность. Мы будем ехать вперед и молиться, чтобы Господь помог нам добраться до Аскалона раньше Саладина.

– У меня нет таланта к молитвам, – пробормотал Рено.

– Вот почему я попросил Джона постоянно находиться рядом с тобой. Он священник и сможет молиться за тебя.

Они ехали дальше, полуденное солнце сожгло тучи, а над их головами начали кружить чайки, наполняя воздух пронзительными криками. Наконец они увидели Аскалон – сначала лишь пятно на горизонте. Это был древний город, который уже достиг величия, когда римляне его покорили. Говорят, именно здесь Далила срезала волосы Самсону. Теперь Аскалон представлял собой город-крепость, и его толстые стены охраняли границы с Египтом.