это песни, зовущие на гражданскую войну со своими родителями, песни человека, поджигающего свой дом. И эта догадка оправдалась! Но в тех песнях был еще поэтический заряд борьбы, хотя было видно, что борьбы больной – без идеала будущего. Только разрыв с прошлым! Но вот под звуки песен «Помпилиуса» вскормленная КПСС политическая «элита» хладнокровно оглушила страну и начала по-воровски шарить в доме. Но где же песни? Вы слышали, к примеру, «Марш приватизаторов»? Или «Либеральную задорную»? Не слышали… Не до песен было! Новую «элиту», скорее всего, устраивала «классика» сообщества – «Гоп со смыком» и «Мурка».

Ну, нет песен, так появилась литература – тоже важный материал для диагноза. Вот писатель Яркевич. «Огонек» назвал его писателем-93 (а кое-кто даже «двусмысленно» назвал «последним русским писателем»). По словам самого Яркевича, он написал трилогию, аналогичную трилогии Льва Толстого «Детство. Отрочество. Юность». У «нового русского» Яркевича эти части называются: «Как я обосрался», «Как меня не изнасиловали» и «Как я занимался онанизмом». Все эти гадости имеют у Яркевича не только сюжетный, но и метафорический смысл. Разверните «Независимую газету», где О. Давыдов дает такой диагноз в статье «Яркевич как симптом». Как пишет О.Давыдов, во второй части трилогии «выясняется, что маньяком, насилующим мальчиков, оказывается… русская культура». Что же до «юности», то «онанизм в этом тексте – метафора свободного духовного пространства. Он как бы снимает основной (по мнению Яркевича) грех русской культуры: социально-политическую ангажированность, замешанную на агрессии». То есть, опять же главное – тема разрыва с духовным пространством русской культуры, освобождения от нее хотя бы через онанизм.

Кто-то скажет: да, это поколение «новых русских» сгорело в пламени реформы, они опустошены и, по-своему, несчастны. Но они хоть создали состояния для своих детей – и уж из них-то возникнет здоровая и свободная от оков русской культуры цивилизованная элита. Но никаких оснований для этих надежд нет – подорвав возможности воспроизводства интеллигенции из «старых русских», режим Ельцина надолго оставил Россию без культурного слоя, уже создал провал нескольких поколений. Ибо дети «новых» – пожалуй, самая культурно обездоленная часть, и никакими деньгами это не покроешь. Да и не всякие деньги приносят благо.

Современная российская «элита» – это организм, живущий своей, далекой от общественных нужд жизнью. Причем, похоже, временно пребывающий на территории с целью отправления естественных (для «элиты») надобностей – «украсть и смыться»…

Необходимо признать, что большинство экспертных оценок российской элиты носят явно презрительный характер. Причем, на негативные оценки не скупятся и те, кто относит себя к российской элите. В частности, Г. Павловский, оценивая российскую элиту, заявляет: «Сейчас наши российские элиты – это коллективный преступник, который подрывает общество и государство и на самом деле мечтает о том, чтобы страна перестала существовать, а их собственные деньги и безопасность остались. Такого не будет. Но придут молодые убийцы, молодые волки… Элиты генерируют смесь ненависти, невежества и самодовольства. И это транслируют по телевидению и радио на страну …Элиты – это люди, занимающие ключевые позиции в культуре, общественном мнении, бизнесе и управлении страной. Вы знаете, я не могу себя исключать из этого презренного сообщества».

Сергей Кургинян, патетически обращаясь к российской интеллектуальной элите, вопрошает: «Что дальше? Ждем? Чего? Я спрашиваю – чего?!! Американской оккупационной администрации? Исламского Чингисхана? Немецкого штурмбанфюрера, доделывающего план «Ост»? Рационально-конфуцианского китайского чиновника? Махновщины с ядерными штыками наперевес? В эпоху Брежнева (или Александра III) можно было фантазировать на следующую тему: «Сейчас дерутся грязные дяди! Мы отодвинемся, останемся чистыми! Грязь схлынет! Придет адекватная власть, и тогда уж вместе с нею мы всерьез поработаем!». Придет, придет! С могильными червями вы поработаете! Под шутки гамлетовских могильщиков…».

Действительно, складывается впечатление, что российской элите абсолютно все равно, над кем ей властвовать. А то, что управление страной осуществляется именно элитой, не оспаривается сегодня практически никем. Достаточно вспомнить высказывание А. Панарина: «Неспособность властвующей элиты совершить необходимые исторические действия – главная проблема России… Специфика сегодняшней ситуации в России заключается в том, что, будучи практически единственным значимым субъектом политического процесса и обладая несопоставимыми с другими субъектами ресурсами, властвующая элита оказывается стратегически бессубъектным образованием», – органически дополненное недавно В. Голышевым: «Последний всплеск низовой активности пришелся на осень 1993 года. С этого момента «воля народная» как политический фактор надежно отсутствовала – все вопросы решала (и решает) пресловутая «элита»… в современных российских условиях «элиты» – это высшее федеральное чиновничество, плюс высший эшелон региональной власти, плюс крупный бизнес. Ввиду того, что «элита» в России – единственный политический «актор», все благо и все зло – от нее».

Но и это – только цветочки. На очереди – «ягодки». С. Кургинян считает, что «в России сегодня действует криминальная элита, по своим основным характеристикам, когда место идеологии занимают деньги, то получается классическая модель формирования криминального государства». М. Леонтьев отмечает, что «новая «посткатастрофная российская элита» формировалась как коалиция предателей-перерожденцев из высших советских структур, новых предпринимателей из молодой околовластной и околокриминальной тусовки (включая прямо уголовную) и диссидентов-реформаторов, завоевавших доверие гарантов как своей предыдущей, так и текущей деятельностью». Аналогичной точки зрения о российской элите придерживается и А. Калинин: «Закрытая привилегированная корпорация с неограниченной безответственностью – как корпорации в целом, так и всех ее достославных членов по отдельности».

Но ведь это «сообщество с неограниченной безответственностью» уполномочено принимать геополитические решения! И не исключено, что в скором будущем.

На северной окраине Москвы, под надёжной защитой бойцов внутренних войск притаился бывший засекреченный институт Службы внешней разведки. Сейчас на фронтоне козырька красуются золотые буквы: Российский институт стратегических исследований. Но мирное название посвящённых не смущает – более двухсот сотрудников куют здесь аналитический щит Родины.

Хотим познакомить вас с интересным человеком, который по утрам входит в это здание. Он дал пространное интервью. Но мы были вынуждены оставить только ответы, раскрывающие тему главы.

Леонид Петрович Решетников. Родился 6 февраля 1947 года в Потсдаме (ГДР) в семье военнослужащего. Окончил исторический факультет Харьковского государственного университета и аспирантуру Софийского университета (Болгария). С 1974 по 1976 год работал в Институте экономики мировой социалистической системы АН СССР. С апреля 1976 года по апрель 2009 года – в аналитических подразделениях внешней разведки. Последняя должность – начальник Информационно-аналитического управления СВР России, член коллегии СВР, генерал-лейтенант. В апреле 2009 года уволен в запас в связи с достижением предельного возраста пребывания на военной службе. Входит в состав Научного совета при Совете безопасности РФ.

– У вас была серьёзная «крыша» – СВР. Почему вдруг рассекретили?

– Мы действительно были закрытым институтом внешней разведки, специализирующимся на анализе доступной информации