— Ну конечно… Я познакомилась с ним в Сантьяго. Он был со мной, когда Армен Даджян и его люди меня похитили.

— Это он вывел нас с ледника. Примерно час назад глетчер разрушился из-за землетрясения, но полковник успел вовремя вытолкнуть вас к входу в туннель. Вам повезло, что этот человек не боится смерти…

— Ну и ну… Вы сказали, землетрясение?

Вопрос вырвался из самых глубин моей души. Наверное, мне сперва стоило поблагодарить Аллена за спасение, но мой мозг был пока не в состоянии оценить происшедшее.

— Да, и очень сильное! — подтвердила Эллен без тени упрека. — Мы полагаем, что оно связано с изменением магнитного поля, вызванным адамантами, и усилено протонной бурей после солнечного извержения… Той самой, что оставила нас без спутников.

Я слушала ее, не понимая ни слова.

— А камни?

— Они пропали на леднике.

— А ковчег?

— Тоже.

Мне стоило труда сформулировать следующий вопрос:

— А… Мартин?

Реакция Эллен оказалась такой, как я и опасалась. Она отвела глаза, словно взвешивая свои слова.

— Еще до схода лавины в пещере произошло нечто необычное… — неуверенно выговорила она. — Камни создали некий странный резонанс: нечто вроде облака упало с неба и накрыло то место, где мы находились…

— И все-таки где Мартин? — настаивала я.

— Мартина поглотила эта штука. Он исчез, Хулия.

Сердце мое сжалось. Том и Эллен стояли неподвижно, ожидая какого-то резкого жеста с моей стороны. Но я лежала тихо.

— А полковник Аллен?

— Он сильно пострадал. Получил несколько ожогов, пока вас спасал, но в целом с ним все нормально.

— А… остальные?

— Все ангелы исчезли.

— Что вы хотите этим сказать?

— Даджян, Даниэль Найт, Шейла… Все. Облако забрало их с собой.

— Лестница!

— Что?

— Лестница Иакова, — прошептала я. — Они поднялись по ней. Боже мой! — У меня перехватило дыхание при мысли об участи Мартина. — Они достигли своей цели. Вы что, не поняли? Добились своего… Сделали то, что хотели.

— Добились? Чего добились? — Дженкинс пожал плечами, словно до сих пор отказывался верить в очевидное.

Полагаю, он ждал, что я разрыдаюсь или сделаю что-то в этом духе.

— Хулия права. Они вернулись домой, Том, — пришла на помощь Эллен.

— Бог мой, Эллен! Вы обе спятили, — проворчал он, в сотый раз проверяя, не заработал ли его спутниковый телефон. — Это чертово землетрясение лишило вас разума!

Жизнь в Овальном кабинете Белого дома била ключом. С момента разговора со своим другом Боллинджером Роджер Кастл не терял ни минуты. Из комнаты вынесли роскошные белые диваны, а на их месте установили стол с мониторами, позволявшими президенту поддерживать связь одновременно с пятью стратегическими центрами. «Наблюдать и молиться» — вспомнилось ему. Кастл строго-настрого запретил до поры информировать Совет национальной безопасности и поэтому отклонял все предложения воспользоваться «situation room», оперативным штабом, расположенным в подвале и предусмотренным как раз для подобных чрезвычайных ситуаций.

Овальный кабинет был намного лучше. Уютнее.

Теперь, не выходя из-за своего письменного стола, президент мог наблюдать за тем, что творится в зале спутникового слежения Центра космических исследований имени Годдарда, в лабораториях гигантского радиотелескопа в Сокорро, в Национальном управлении военно-космической разведки (УНР) и даже в Агентстве национальной безопасности. Все уже в течение получаса смотрели, не мигая, на спектакль, разворачивающийся в ионосфере. В той или иной степени они все были осведомлены о существовании камней и о проекте «Элиас». Так же, как министр обороны и вице-президент, стоявшие сейчас перед мониторами с таким же ошеломленным выражением лица, как и их шеф.

«Пока мы не узнаем масштаб кризиса, лучше действовать осторожно», — решил Кастл.

Эндрю Боллинджер, возможно наименее информированный член столь разношерстной группы, оказался стопроцентно прав в своих прогнозах. Поэтому он здесь и находился. И поэтому все прочие придерживали свое собственное мнение о дальнейшем развитии событий. Предсказанный им протонный дождь, достигший Земли со скоростью выше обычной, в этот самый миг обрушил всю свою мощь на гору Арарат.

— Ну хорошо, доктор, — Кастл избегал называть своего друга по имени, — ваша буря уже здесь. Что, как вы полагаете, произойдет дальше?

Боллинджер прочистил горло:

— Президент, у нас нет прецедентов радиоактивного шторма подобной категории. Последняя известная нам буря, разразившаяся в марте тысяча девятьсот восемьдесят девятого года и обладавшая в шестнадцать раз меньшей силой, расплавила генераторы электростанций, вывела из строя два наших военных спутника и неустановленное количество советских орбитальных аппаратов. И помимо всего этого, оставила без света шесть миллионов канадцев. Нынешняя будет еще хуже. Намного хуже.

— Каков нанесенный ущерб на данный момент? — сурово спросил Роджер Кастл у собеседников перед другими экранами, даже не поблагодарив за информацию.

— Доктор Боллинджер совершенно прав, господин президент, — взяла слово афроамериканка лет пятидесяти, стоявшая перед монитором в Центре Годдарда. — Первая волна протонов привела к тому, что на данный момент тринадцать процентов спутников уже потеряли связь с Землей или испытывают серьезные проблемы. Как мы и предполагали, увеличение мощности солнечного излучения на полпроцента способно нанести подобный урон орбитальным зондам.

— А каких еще последствий мы должны ждать от этой бури, доктор Скотт?

Эдгар Скотт, пряча глаза за очками с огромной оправой, сидел в своем хирургически стерильном кабинете в УНР и не торопился отвечать.

— У нас нет таблиц для оценки подобного класса явлений, сэр. Но если этот протонный залп продлится сколь-нибудь долго… — он заколебался, — сначала наверняка прервется связь на коротковолновом диапазоне и все радиолюбители пострадают. Пока еще преждевременно говорить о его влиянии на магнитное поле Земли. В настоящий момент мы можем любоваться прекрасными полярными сияниями на широтах, удаленных от Северного полюса. Мой прогноз, если это вас интересует, состоит в том, что по меньшей мере среди населения возникнет массовое радиоактивное заражение. Ну, вы сами знаете, слепота, рак кожи, мутации растений, изменения пищевой цепочки… и тому подобное.

— Это напоминает третье падение, предсказанное пророком Енохом, сэр, — вступил в разговор Майкл Оуэн, находясь в своем отделанным красным деревом кабинете в АНБ. — Смертельная катастрофа библейского масштаба.

— Третье падение?

— Ну, господин президент, мне бы не хотелось высказывать зловещие прогнозы, но в откровениях этого пророка говорится о том, что после Всемирного потопа настанет следующий конец света и его принесет огонь. Однако эта метафора как нельзя более кстати. Она достоверно описывает то, что происходит сейчас на Солнце, не так ли?