— Непременно, — передразнил чей-то сиплый голос. — В харчевне, за кувшинчиком винца, купленным на те самые, «сверх того», монеты.

Остальные поддержали его нестройным смехом. Но деньги при этом выложили охотно и, подталкивая друг друга, поспешили к Шатру Истин.

— Не понимаю, — пробормотал господин Туллэк. Он закончил торговаться с продавцом сладостей, прикупил несколько сахарных цапель на палочках, одну вручил Матиль, другую предложил Гвоздю, а третью, ничуть не боясь уронить собственное достоинство, стал жевать сам. — Не понимаю и никогда не понимал. Они приходят на праздник — и потешаются над монахом. А потом всё-таки идут слушать его.

— И посмотреть на животных, — пожал плечами Гвоздь. — Никаких противоречий. Не больше, чем в любом из нас. Люди часто собираются делать одно, а делают другое. Идут в город, например, а застревают на Ярмарочном холме, трескают сахарных цапель, глазеют на цепных обезьян — в общем, ведут себя не слишком последовательно. Если не предполагать, что у них имеются еще какие-то мотивы, стороннему наблюдателю не известные.

— Может, упомянутые люди не спешат возвращаться туда, где они остановились на ночлег? — предположил господин Туллэк. — Или же просто наслаждаются жизнью, предполагая, что следующая такая возможность выпадет им нескоро?

— Ну вы ску-учные! — Матиль дернула Кайнора за рукав. — Пойдем в Шатер, а? Дядька-монах обещал кучу зверей показать. Пошли?

— Извини, конопатая, у нас мало времени. Мы пойдем — только не в Шатер, а в город. Хочешь в город?

— А чего там интересного?

— Много всего, — вмешался господин Туллэк. — Во-первых, древняя башня, из-за которой город и называется Старый Клык. Она единственная уцелевшая от старых застроек, которые находились здесь еще до Нисхождения.

— Ух ты!

— Во-вторых…

— Ух ты! Вы гляньте, гляньте!.. — Матиль заплясала, показывая на тракт. — Страшнючие какие!

— Обоз со священными жертвами, — тихо сказал Гвоздь. — Если не ошибаюсь, «кротовий». Ну-ка, пойдем отсюда.

— Пойдем, — поддержал его господии Туллэк, отворачиваясь от черной горбатой фигурки, что брела по полю прочь от холма, подальше от Старого Клыка. — Да поскорее.

По северной террасе, сквозь гомон, толчею, зазывные крики торговцев и проповедников они поспешили к Старому Клыку.

* * *

— Спишь, чародей! Сны смотришь — полноцветные, разновсякие?.. А пора бы и вставать, люди уже давно на ногах, добывают хлеб насущный в поте лица своего!

Это определенно был Тойра. Никто больше не умел так нагло и непонятно врываться в вашу жизнь, не стесняясь поднимать с постели ни свет ни заря и выплескивая вам на голову холодный кувшин своих забот.

— Уф!

— Добавить?

— Не надо.

— На полотенце, вытрись. Как вчера посидели?

— Душевно. Ты-то откуда взялся, Смутный?

— От верблюда. Проснулся уже?

— Угу.

— Ну, рассказывай. А я пока завтрак сбацаю. Утянул из вашей трапезной, там сегодня народу мало предвидится, все отходят после вчерашней бурной ночи. Так что мне, на правах друга эрхастрии, выдали твою пайку и добавили кое-что сверх того.

— Ого!

— А ты думал! Урожай Сатьякал-ведает-какого-года. Где тут у тебя чарки?

— Эй, та, высокая… я в ней настой для полировки посоха готовил…

— Ополоснем. Ты рассказывай, рассказывай!

— Что рассказывать-то?

— Как дальше жить собираешься, чем думаешь заняться.

«Ну вот, и этот туда же!» — подосадовал Фриний.

— Да не кривись ты так! Я к тебе, как говорится, с самыми серьезными намерениями… Что уставился! Работу хочу предложить, лет этак на пять. Или ты твердо решил остаться в эрхастрии?

— Да нет…

— Ага, значит, сомневаешься.

— Что за работа?

— В двух словах сложно объяснить. А охарактеризовать ее могу так: сложная, но интересная. Скучать не придется, но и бездельничать — тоже.

— А кто нанимает и сколько платят? — Тойра усмехнулся и развел руками:

— Я. Нанимаю я. Платить буду для начала по три золотых «ока» в неделю. Потом поглядим.

— Что от меня требуется? — Три золотых «ока» были довольно приличной суммой. Если бы Фриний по косвенным признакам не подозревал, что у Тойры есть такие деньги, он бы, конечно, отказался. Но, судя по этим самым признакам, деньги у Тойры водились, причем явно не только от проповедей.

— В первую очередь — научиться не задавать лишних вопросов. Когда наступит время, я сам всё объясню. Пока же тебе придется проводить разного рода изыскания, часть из которых может показаться необычной. Не напрягайся, — хмыкнул Тойра, — ничего нездорового или извращенного не будет. Но некоторые штудии тебе действительно могут показаться… странными. Так вот, вопросы «зачем» и «почему» из возможных исключим заранее. Да, еще тебе обязательно придется повышать свой уровень мастерства. Надеюсь, что через пару-тройку лет на, уж прости за тавтологию, пару-тройку ступеней ты поднимешься. Ну как, не слишком сложные тебе задачки ставлю?

Фриний пожал плечами:

— Да нет.

«Во всяком случае, чем это хуже любых других вариантов? »

— Значит, договорились. Уф-ф!.. Н-да, надо было мне чарку получше сполоснуть. Ты это чем, интересно, посох полируешь?!

* * *

Когда переходили через навесной мостик, Матиль замерла и уставилась на блиставший севернее Храм.

— Ух ты!

— Это… — начал было врачеватель.

— Я знаю! Это Храм Первой Книги!

— Не перебивай старших, — вмешался Гвоздь. — Знает она! А если знаешь, тогда нечего пялиться, пошли, мы людям мешаем.

— Так красотища ж! Людёв сколько, ты глянь!

— И мы им мешаем, — повторил Рыжий, сам удивляясь собственному занудству. Видать, общение с Талиссой таки подпортило характер. — А посмотреть на «красотищу» можно и с террасы. Пойдем.

На упомянутой террасе пришлось сделать длительную остановку. Не внимая увещеваниям о том, что на днях они отправятся туда и увидят всё изнутри, Матиль вцепилась в поручни ограды и не желала отходить.

— Храм, — пояснял господин Туллэк, — в действительности состоит из множества зданий. Самых главных — тринадцать, причем шесть из них расположены на воде. Основное — видишь, оно больше других и у него позолоченный купол? — построено на берегу Ллусима. Оно общее для всех зверобогов, двенадцать же остальных… кхм-кхм… индивидуальные.

— Че-его?

— Личные. Каждый принадлежит тому или иному зверобогу. Если считать от дороги, которая идет — видишь? — вдоль берега и соединяет Храм с обителью, где мы остановились, то на берегу расположены храмовни Нетопыря, Кабарги, Крота, Сколопендры, Змеи и Дракона. Далее идут надводные — Мотылька, Акулы, Цапли, Стрекозы, Лягушки и Муравья. В общем-то циклический… хм… круговой порядок у них другой, но здесь устроили так, видимо, чтобы водные располагались на воде… преиму… в основном, н-да… — Врачеватель свирепо глянул на ухмылявшегося Гвоздя и продолжал лекцию: — Все храмовни связаны между собой и с основным храмом широкими мостами, и когда начнется служба, по этим мостам пройдут процессии. Места хватит и для паломников, которые в основном как раз и являются сюда ради… хм… ради этого зрелища.