Услышав быстрые шаги, Стрикленд поворачивается и видит Перри, идущего по дорожке между тисовых деревьев. Он с трудом удерживается от того, чтобы подбежать к молодому человеку и потребовать, чтобы тот отдал ему последний ингредиент Эликсира. Наконец Перри подходит к могиле герцога и протягивает Стрикленду стеклянный пузырек, заткнутый пробкой.

– Вот. – Его голос звучит напряженно и немного дрожит, то ли от возбуждения, то ли от страха. – Вот он. Вот.

Стрикленд берет у него пузырек и поднимает выше, так что свет луны падает на крохотное количество темно-красной жидкости на его дне.

– Надо торопиться. До рассвета мало времени, – говорит он. Могила герцога послужит ему алтарем. Он уже смешал все необходимые ингредиенты Эликсира, кроме крови новорожденного и алмаза, который нужно превратить в пыль. Он давно знает, что нужно делать, и теперь, когда получил последний ингредиент Эликсира, его ничто не сможет остановить.

Стрикленд держал недоделанное зелье наготове: теперь достаточно добавить в него кровь новорожденного и алмазную пыль, и можно будет начать обряд. Он осторожно вливает в него три необходимые капли, и сразу же его обостренные зрение и слух говорят ему, что вокруг заволновались духи. Как будто им известно, что сейчас началось какое-то судьбоносное действо. Стрикленд смотрит Перри в лицо.

– Вы по-прежнему на это согласны? – спрашивает он.

Перри кивает:

– Да, согласен.

– Ваша преданность, ваша храбрость и ваша жертва будут вознаграждены.

– Моей наградой станет бессмертие. Я буду первым выходцем с того света за многие века, которого сумели воскресить Стражи. За мной последует и множество других, но первый шаг сделаю именно я и тем самым открою эру, в которой Стражи восторжествуют над смертью. – Полный нетерпеливого энтузиазма, он подходит к могиле. Необходимые для проведения обряда предметы уложены на покрывающем ее надгробном камне так, чтобы среди них осталось место и для него. Он быстро укладывается на холодной плите.

Стрикленд подходит ближе, накладывает Заклятье Сна, и Перри засыпает за считаные секунды. Затем медленнее и осторожнее колдун творит Заклятье Остановки. Он выбрал его безболезненный вариант – такой, которым он уже пользовался не раз. Спящее тело Перри напрягается, затем руки парня дергаются, один раз, два, три. Стрикленд щупает его горло, чтобы проверить, есть ли еще пульс. Пульса нет, значит, Перегрин Смит мертв.

Тишину разрывает печальный звук, производимый потусторонним ветром. Он налетел из ниоткуда и колышет ветки ближайших деревьев. Он приносит с собой холод, и Стрикленд чувствует озноб. Но это его не беспокоит. Он знает достаточно, чтобы ожидать подобного от мертвецов. Ему известно, что надо действовать осторожно, ибо при воскрешении одного усопшего души других могут попытаться освободиться от цепей, которыми сковала их смерть.

Он берет флакон с порошком из костей и посыпает им могильную плиту, а остатком натирает свои ладони. Потом накладывает руки на остывающее тело Перри и читает слова, которые хранил в своем сознании много лет в ожидании этой ночи. Он чувствует: обитатели кладбища возбуждаются все больше и больше. Он слышит их крики так же ясно, как если бы они стояли рядом с ним, перед его глазами проносятся призрачные фигуры.

Стрикленд воздевает руки, и его голос летит в ночное небо: Exurgent mortuus et ad me veniunt! Он зовет дух Перри, но знает, что на этот зов откликнутся и другие. Он повторяет свой призыв еще дважды. Затем кладет руку на глаза Перри.

– Когда эти очи отверзнутся вновь, они будут видеть.

Он касается его рта.

– Когда эти уста отверзнутся вновь, они будут говорить.

Он кладет руку на его грудь.

– Когда это сердце забьется опять, оно будет чувствовать.

Стрикленд берет Эликсир и, налив семь его капель в церемониальную чашу, высоко поднимает ее, вознося молитву, священную для Стражей. Он вынимает из жилетного кармана крошечный алмаз и, сжав в кулаке, произносит заклятье, которое превращает его в пыль, затем добавляет ее в чашу. Наклонившись над Перри, он приподнимает его голову, подносит чашу к полуоткрытому рту и вливает в него Эликсир. Поставив чашу на могильную плиту, он обнимает Перри и поднимает его, словно тот весит не больше ребенка.

– Проснись, мой мальчик, – произносит он с такой нежностью, с какой не говорил еще ни с кем и никогда. – Проснись и родись заново.

Несколько секунд царит сверхъестественная тишь, похожая на затишье перед бурей. Стрикленд чувствует, как тело Перри в его объятиях вдруг становится тяжелее. Оно стало таким тяжелым, что он вынужден опустить его обратно на могильную плиту. Молодой человек дрожит. Его глаза открываются. Он пытается говорить. Поначалу он не может издать ни звука, затем кашляет и наконец вновь обретает дар речи.

– Да! Я вернулся… Я… – Он переворачивается и встает на колени. Сначала его движения беспорядочны, но к нему быстро возвращается сила. Он вытягивает руки, смотрит на них, на свою кожу, дотрагивается до лица. Он поднимает глаза на Стрикленда. – Действует! – восклицает он, громко смеясь. – Действует, Стрикленд, действует. Посмотрите на меня! Посмотрите!

Стрикленд смотрит на него, и то, что он видит, едва не останавливает его собственное сердце.

Ибо, хотя в первые секунды после воскрешения на лицо Перри действительно вернулся юношеский румянец, сейчас все изменилось. И эта перемена ужасна. На глазах у Стрикленда кожа молодого человека стремительно покрывается пустулами: вскоре его лицо сморщивается, и становится ясно, что он не просто стареет, а с огромной скоростью разлагается.

По выражению лица Стрикленда он понимает: с ним что-то не так. Он снова поднимает руки к лицу и истошно кричит, видя, как его руки гниют.

– Нет! Что происходит? Что-то пошло не так! Стрикленд, останови это! Останови!

Но Стрикленд не может остановить разложение плоти. Заклинание было произнесено, Эликсир дан, и магия начала свое действие. Теперь обратной дороги нет и процесс не прервать. Перри корчится на земле – его внутренние органы начали стремительно разлагаться. Ясно, что что-то пошло не так. Хотя заклинание и Эликсир были достаточно сильны, чтобы вернуть Перри жизнь, сейчас эту жизнь поддерживает только несовершенная магия. Она заставляет его тело биться в конвульсиях, неспособная прекратить процесс, который сама запустила.

Если Стрикленд и собирался помочь своему шпиону, то ему не дает это сделать пропасть, разверзшаяся между ним и корчащимся на земле Перри, пропасть, из которой доносится какофонический гул. Безудержная сила заклинания достигла глубин Тьмы и выпустила на волю обитающих в ней существ. В то время как конвульсии Перри наконец затихают и он вновь превращается в бездыханный труп, из дыры в земле поднимается зловонный дым и слышится рычание существ, которым никогда не было предназначено ходить по земле. Из ямы высовывается когтистая лапа, хватает Перри за лодыжку и одним сверхъестественно быстрым рывком затаскивает его внутрь. Стрикленд медленно пятится, не отрывая глаз от пропасти. Он видит, как по стене кратера взбирается демон, и убегает, снуя между надгробных камней. Затем на траву вылезает еще один демон, немного более крупный, с луковицеобразной головой и свиными глазками. Склонив голову набок, он внимательно смотрит на Стрикленда.